Дом премьер-министра дальше на улице. Мы его узнаем по фиолетовым искрам, пробегающим по фасаду. Мидраут создал свою крепость. Перед зданием соберется шумная толпа сновидцев с камерами. Но мы не станем заходить с парадного входа. Вместо этого мы пробираемся дальше по улице. Чарли показывает нам место на наружной стене, и мы прижимаемся к вертикальной поверхности. Я посылаю в кирпичи Иммрал и выдергиваю несколько штук, осторожно опуская их на землю. Мы по очереди пролезаем сквозь созданную мной дыру – и оказываемся в спальне Чарли. Со стороны Аннуна она сплошь увешана афишами. А еще тут много фотографий: Чарли с Локо, с матерью – это грустная бледная женщина, которая явно потеряла свой голос уже много десятилетий назад, – и снимки с друзьями.
Все стараются двигаться как можно тише.
– На месте? – спрашивает в шлем лорд Элленби.
– Да, – отвечает Наташа.
– Может, тебе бы сделать Локо не таким заметным? – передает Бен.
И действительно, бродящий снаружи пес может ничего не значить для случайных людей, но если его заметит Мидраут, то сразу поймет: что-то не так. Я выглядываю через самодельное окно в стене. Локо послушно сидит внизу на земле. Я тянусь к нему Иммралом, поднимаю в воздух и даю мысленную команду не шуметь. Как только пес оказывается в комнате, он восторженно облизывает меня. И сразу атмосфера улучшается. Пусть Локо не годится ни на что другое, поднимать настроение он умеет.
– Мы уже активируем брешь на Круглом столе, – говорит Майси. – Ферн, нам не помешает твоя помощь.
В воздухе передо мной возникает мерцание, я прижимаю к нему ладони, поддерживая его Иммралом. Несмотря на все тренировки, я все еще не могу привыкнуть к тому, как инспайры вокруг меня пятятся, словно сжимаясь при насилии над Аннуном. Я стараюсь не рыгнуть, когда нарастает тошнота и разрывается завеса между мирами.
Раздвигаю края бреши, открывая комнату, совсем не похожую на ту, в которой мы стоим. Спальня Чарли в Итхре почти пуста, если не считать нескольких безделушек. Чарли придвинула стул к двери, подсунула спинку под ручку. Это бы не остановило решительного Мидраута, но дало бы нам время сбежать.
– Хорошо, мы готовы, – говорит Олли.
– Вперед, – соглашается Наташа.
Самсон быстро целует меня в губы.
– Вернись живым, – шепчу я ему.
– Слушаюсь, мэм.
Он улыбается и одним плавным движением минует брешь, и вот уже все трое переходят в другой мир.
Я топчусь у прохода, в сторонке, сохраняя в голове неясные фигуры Самсона, Олли и Наташи. В Аннуне они для меня четкие, как светокопии: каждая складка кожи, каждый палец и ресница очерчены четкими линиями инспайров. В Итхре они туманны. Инспайры тают, и они бы уже частично рассеяли их, если бы не я. И чем дальше они уходят, тем труднее мне становится.
Лорд Элленби и Чарли, непоколебимые, гудящие воображением, стоят за моей спиной, высматривая слуа, которые могут сидеть в засаде. Я ощущаю устойчивость их умов, постоянно работающих, постоянно сражающихся, как опору для колебаний моего собственного ума.
Самсон через шлем передает информацию нам и харкерам в Тинтагеле. Его голос пробивается сквозь статические шумы, но, во всяком случае, шлемы работают, когда он стал призраком в Итхре, – наши испытания показывали, что так и должно быть, но мы были готовы и к тому, что они полностью откажут. Я чувствую, как Наташа и Олли отделяются от Самсона, чтобы спуститься вниз. Сейчас глубокая ночь, все в доме должны спать. Призраки не шумят, но они могут передвигать реальные предметы, как полтергейст, а реальные предметы могут шуметь. Так что им нужно быть осторожными.
– Я в кабинете, – шепчет Наташа. – Ящики стола заперты, как и говорила Чарли.
Я тихо иду вниз по лестнице и с большим усилием заставляю Иммрал открыть их все. Ощущаю легкую волну торжества. Если Мидраут и предвидел побочный эффект брешей, вряд ли он подумал, что мы сможем использовать это против него. Вероятно, он знал, что Иммрал Олли недостаточно силен, но не ощутил, что Олли отдал свою силу, чтобы увеличить мою.
– Вы нужны мне здесь, – шепчет Наташа.
Мысленно я вижу, как Олли и Самсон тут же спускаются к ней по лестнице.
Теперь Наташа и Олли быстро перебирают документы, а Самсон подходит к компьютеру и включает его. Я ощущаю, как Самсон мысленно молится о том, чтобы компьютер не просигналил громко, сообщая о загрузке. Но это еще один пункт, когда собственные слабости Мидраута работают ему во вред: он терпеть не может шума, поэтому компьютер издает лишь несколько тихих щелчков.
Я посылаю Иммрал вниз, в провода, переводя двоичный код, найденный там, и извлекая из глубин технологии пароль.
– Я люблю тебя, Ферн! – выдыхает Самсон.
Мое сердце подпрыгивает от причиняющей боль радости. Он в первый раз прямо сказал это. Что, не мог подождать, пока мы останемся одни, в безопасности? Я открываю рот, чтобы ответить, но тут где-то на нашем этаже замечаю некое движение. Трое внизу тоже слышат это и замирают.
Через несколько мучительных секунд звук затихает.
– Скорее! – шепчет в наши шлемы Рейчел. – Просто перелистайте бумаги и просмотрите компьютер, мы запишем все, чтобы изучить позже.
– Здесь куча бумаг, – говорит Олли. – Похоже, эти ребята не слыхали о том, что нужно беречь деревья.
Впервые после возвращения Иммрала я чувствую, как начинается головная боль. Задача удержать друзей и брата в целости как призраков требует куда больше энергии, чем я привыкла расходовать. Моя кожа словно горит в огне, как будто с каждым мгновением я отрываю часть себя, чтобы восстановить их тела.
– Почти готово, – сообщает Наташа.
Я вижу в кабинете ее фигуру, обрисованную очень смутно. Потом мы слышим другой звук – где-то внизу. Я не могу видеть тех, кто не является призраками, поэтому не знаю, кто – или что – это может быть.
– Охрана, – шипит Олли из двери кабинета.
Они втроем сливаются с тенями. Если их заметят, любой охранник, не посвященный в правила Аннуна, может и не понять, что он видит, но три сияющие фигуры определенно послужат поводом поднять тревогу.
– Найамх, Бандиле, – тихо говорит лорд Элленби. – Действуйте!
Я тянусь вниз Иммралом, стараясь сделать больше, но если я шагну в Итхр, мне будет в десять раз труднее сохранить друзьям жизнь. Чувствую их страх и как они сдерживают дыхание, когда охранники подходят все ближе и ближе к двери кабинета. Странное ощущение возникает в моем теле, когда я пытаюсь защитить своих любимых, – как будто сквозь меня тянутся нити, одним концом они в Аннуне, другим – в Итхре.
Внезапно я оказываюсь в голове брата. Возможно, это трюк Иммрала, а может быть, наша связь как близнецов, но я чувствую, как колотится его сердце, когда шаги все ближе к двери. Потом на мгновение воцаряется тишина – охранник тянется к ручке…
Далекий тревожный крик доносится снаружи. Охранник медлит, решая, то ли продолжить обход, то ли выяснить причину шума. Любопытство берет верх. Он уходит, возвращается ко входной двери. Олли резко выдыхает, и это возвращает меня в мое собственное тело, я пошатываюсь от необычного переживания.
– А теперь убирайтесь оттуда, все вы! – шепчет в шлемы Рейчел. – Скорее, скорее, скорее!
Олли и Наташа запихивают бумаги обратно в ящики стола, Самсон выдергивает разъем, чтобы выключить компьютер, потом снова его вставляет. Я мысленно запираю ящики, и все бегут по лестнице обратно к бреши.
– Найамх и Бандиле уже в Аннуне, – сообщает Рейчел.
Олли первым поднимается наверх, я тянусь к нему, чтобы выдернуть из бреши. Следующая Наташа, она перескакивает через границу. И наконец Самсон, он мчится по лестнице так быстро, что спотыкается на последней ступеньке. Я судорожно вздыхаю, так громко, что уверена – меня должно быть слышно во всем здании. Мои собственные руки становятся призрачными, когда я тянусь в Итхр, тянусь к нему. Он восстанавливает равновесие и бежит ко мне, становясь ближе, ближе…
И вот он крепко обнимает меня, его горячее дыхание обжигает мое ухо. Мы отступаем от бреши и видим стену спальни Чарли в Аннуне.
– Мы это сделали! – выдыхает Наташа, в ее глазах блестят слезы облегчения.
– Давайте убираться отсюда, быстро! – говорит лорд Элленби и помогает Чарли, несущей Локо, выбраться через дыру наружу. Они спрыгивают на землю внизу, за ними Олли и Наташа. Самсон остается со мной, пока я помогаю Майси закрыть брешь.
– Ты мне кое-что сказал там, – шепчу я Самсону. – Ты сам-то это понял?
– Я мысленно твержу это уже год, – отвечает он. – Подумал, что этот момент не хуже любого другого.
Я нежно целую его:
– И я тоже, ты ведь знаешь?
– Знаю. Идем, любимая.
Самсон ведет меня к пролому в стене, и мы спрыгиваем вниз, присоединяясь к остальным в садике на Даунинг-стрит. Мне нужна целая секунда, чтобы осознать: все застыли на месте, – и еще одна секунда для того, чтобы на меня накатила волна ужаса. Потому что там, в окружении десятка слуа, из чьих спин и лиц торчат шипящие змеи, стоит Себастьян Мидраут.
40
В одно мгновение я тянусь к Чарли и лорду Элленби, чьи руки уже соединились, ожидая, когда можно будет передать мне их надежды, желания и мечты. Я протягиваю вперед руку, смешивая их воображение со своим собственным, и все это направляю на несчастных рыцарей, превращенных в демонов Франкенштейна. Змеи, управляющие ими, шипят и огрызаются, но не решаются приблизиться.
Мидраут кажется выше, чем в Итхре. Когда я в последний раз видела его в Аннуне, он завладел Экскалибуром и не скрывал торжества. Я предполагала, что он станет слабее без меча, но он лишь набрался силы. Иммралы потрескивают вокруг его тела, такие же смертоносные, как слуа рядом с ним. Под этими искрами – серый костюм безупречного покроя. Мидраут – человек, знающий, что рожден для власти.
Если он и озадачен нашей способностью защититься от слуа, то никак этого не показывает. Вообще-то, он ни на кого не обращает внимания, кроме Чарли.
– Лотти, – тихо, как всегда, произносит он, – я тебя искал.