– Раньше здесь был пансион? – спросила Кейт.
– Да, очень давно. В некоторых комнатах под кроватями даже можно было найти ночные горшки. Мы их, конечно, не использовали. Я, может, и был бездомным, но я никогда не опускался до того, чтобы гадить в горшок.
Бишоп рассмеялся шутке – пожалуй, слишком уж усердно.
– Не так уж это и смешно, – сказал Макс. – Иди отсюда. Столы вон протри. – Бишоп густо покраснел и ретировался в сторону бара, и Макс снова повернулся к Кейт и Тристану. – Мне очень жаль, что этот парнишка, Дэвид, пропал, но тогда времена были совсем другие. Через коммуну прошли сотни молодых людей.
– Шелли сказала, что в основном в коммуне жили юноши, – заметила Кейт.
– Ну разумеется. Судя по вашему возрасту, вы должны помнить старые деньки, – проницательно указал он. – Так что вы знаете, что в те годы люди не ходили, увешавшись гребаными радужными значками. Это место было безопасным убежищем для многих людей – включая геев, которых вышвырнули из дома собственные родители. Ладно, у меня еще есть дела. Может, оставите визитную карточку на случай, если я что-нибудь вспомню?
Кейт вручила ему визитку агентства.
– Детективное агентство Кейт Маршалл, – прочитал Макс. – А у вас есть визитка? – спросил он, оглядывая Тристана.
– Есть, – ответил он и протянул ему собственную визитную карточку.
– Я обязательно позвоню вам, Тристан, если что-нибудь вспомню. А теперь, если вы меня извините…
Он улыбнулся, склонил голову в легком прощальном поклоне и стремительно ушел, прежде чем они успели его остановить.
Кейт передернула плечами. Безразличный холодный взгляд Макса Джеспера вызывал у нее легкую оторопь.
Глава 18
Когда Кейт и Тристан вышли на улицу, с неба все еще лился дождь. Они поспешили в машину.
За кофе заплатил Тристан, и когда он вручил чек Кейт, она заметила, что сзади на нем что-то написано.
– Официант оставил свой номер телефона. И еще смайлик нарисовал, – сообщила она, поднимая чек в воздух.
– О, – проговорил Тристан, рассматривая надпись. – Я его не просил.
– Ну, не мне же он номер оставил.
– Он точку рисует как маленький кружочек. – Тристан скептически приподнял бровь.
– Я как-то работала с человеком, который занимается графологией. Он говорил, это значит, что у человека игривый характер, – заметила Кейт.
– Не мой тип мужчин.
У Кейт мелькнула мысль – а какой у него вообще вкус на мужчин? Она ни разу не слышала, чтобы Тристан упоминал своего парня.
– Делу бы помогло, встреться ты с ним за чашкой кофе. Он ведь говорил, что работает в отеле уже три года. Ты не против этим заняться? – спросила она.
– Ладно. На чашку кофе я согласен.
Кейт снова взглянула на чек.
– Смайлик ведь это и значит? Приглашение на кофе?
– Наверное. А ты бы что подумала на моем месте?
Кейт даже рассмеялась.
– Я бы подумала, что кто-то что-то напутал. Я давно уже не в том возрасте, когда официанты пишут свой номер на задней стороне моего чека, – ответила она. – Если ты не против встретиться с ним и выпить кофе, то может, мы узнаем что-нибудь новое.
Кейт села за руль, завела двигатель и выехала на дорогу. Вскоре позади остались и магазинчики, и кинотеатр, и вот они уже доехали до конца улицы и двигались к промышленному кварталу. Тристан взял в руки телефон, набрал короткое сообщение Бишопу и нажал «отправить».
– Что думаешь о Максе Джеспере? – спросил он, убирая телефон в карман.
– Думаю, он равнодушный гаденыш, которого ни капли не интересовало, что я говорю.
– А я думаю, он лжет. Он знал Дэвида Ламба, – сказал Тристан. – Шелли упоминала, что в коммуне почти не было женщин. Даже если Дэвид не особенно выделялся сам по себе, то, что он приехал вместе с Шелли, должно было запомниться. И Шелли говорила, что когда Дэвид пропал, она отправилась в коммуну. Весь этот разговор про косячки – полная брехня. Макс кажется очень проницательным человеком. Как ворон, знаешь, – умный и дотошный.
– Не говоря уже о том, что мне кажется подозрительным, как Макс Джеспер из обычного бездомного бродяги стал владельцем шикарного отеля.
– Может, это просто удача? – предположил Тристан. Кейт только улыбнулась. Он явно смотрел на мир слишком уж оптимистично.
– Удача – это стать владельцем полуразрушенного здания. Но чтобы превратить эту развалюху в отель, нужны серьезные вложения. Вспомни всех этих людей на открытии! Мэр, все эти респектабельные бизнесмены, Ной Хантли. Конечно, его могли пригласить просто как местного бизнесмена…
– Но это снова возвращает нас к Джоанне и ее связи с Ноем, – закончил Тристан. – И хоть пока прямых подтверждений нет, Джоанна наверняка расследовала исчезновение Дэвида и Гейба.
– Все еще есть вероятность, что она позвонила Шелли, чтобы поговорить об этой асбестовой истории и не собиралась спрашивать ее о Дэвиде Ламбе. Хотя это, конечно, было бы удивительным совпадением – Джоанна ищет Дэвида Ламба и совершенно случайно связывается с его лучшей подругой Шелли по совершенно другому вопросу.
– А может, тут есть какая-то связь? Надо проверить, что там за история с асбестом, – предположил Тристан.
Кейт кивнула, но в глубине души ей казалось, что они слишком уж рассредотачивают свои усилия. Это натолкнуло ее на мысль.
– Шелли сказала, что полиция допрашивала Дэвида по поводу смерти этого старика…
– Сидни Ньюитта.
– Затем с Дэвида сняли все обвинения, но может, он попадал в полицию не впервые? А может, у Гейба Кемпа и Джорджа Томассини тоже были проблемы с законом?
– Если так, то мы сможем узнать о них больше. Адреса и все такое, – поддержал Тристан.
– Я позвоню Алану Хексэму и узнаю, не поможет ли он нам, – сказала Кейт. Она познакомилась с Аланом Хексэмом, который работал окружным патологоанатомом, еще в Университете Эшдина. Алана пригласили провести лекцию на ее криминологическом курсе, кроме того, он подкидывал студентам нераскрытые преступления, над которыми они могли поработать. Он знал, что раньше Кейт работала в полиции, и когда узнал, что они с Тристаном создали детективное агентство, то обещал помочь чем сможет.
– А что насчет Ноя Хантли? Было бы неплохо узнать, чем именно он занимается, – сказал Тристан. – Да и поговорить с ним не помешало бы.
– Думаешь, он захочет с нами говорить?
– Со мной может и захочет. Может, я в его вкусе.
– Это все уже на какое-то сутенерство смахивает, – покачала головой Кейт. – Я бы предпочла, чтобы мы говорили с ним вместе. Пусть считает, что мы знаем только о Джоанне. Так мы застанем его врасплох, когда спорим о Дэвиде Ламбе, Джордже Томассини и коммуне.
Телефон Тристана тренькнул.
– К слову о проституции. Это Бишоп, – он бросил взгляд на экран. – Хочет встретиться завтра днем в «Старбаксе».
– Я сказала «сутенерство», а не «проституция».
– А что, твой вариант звучит лучше?
– Предложи ему кафе «Дверь на сцену». Это которое за «Корн-Эксчейндж», – посоветовала Кейт. – Там проще спокойно поговорить.
Тристан кивнул и принялся набирать текст. Вскоре они встали у светофора, и Кейт воспользовалась моментом: поставила машину на ручник и потянулась за своим телефоном, вспомнив, что так и не выключила беззвучный режим.
– Похоже, сегодня мы оба крайне популярны, – заметила она, прочитав пришедшее ей сообщение. – Школьная подруга Джоанны, Марни, только что мне написала. Хочет встретиться завтра днем.
Светофор мигнул зеленым, и Кейт пришлось отложить телефон в сторону и влиться в поток машин, движущийся к автомагистрали.
– Неплохо, – сказал Тристан. – Тогда встретимся с ними завтра и убьем двух зайцев одним выстрелом. Где она хочет встретиться?
– Предложила приехать к ней домой, район Мур-сайд. Это в Эксетере. Ее бывший муж должен будет забрать детей к себе.
– Бев же вроде тоже жила в Мур-сайде?
– Ага. Джоанна там выросла. Они с Марни были соседками. Будет интересно взглянуть на это место.
– Только будь поосторожней. Район там неспокойный. Хочешь, я с тобой съезжу?
– Нет. Встреться лучше с Бишопом, он может рассказать что-нибудь о Джеспере. Я приеду к Марни после ланча, так что будет еще светло.
– Я бы на твоем месте все равно захватил перцовый баллончик, – посоветовал Тристан. Кейт только вздохнула. Ее охватило внезапное уныние, да еще и дождь пошел сильнее, превратив шоссе в размытое серое пятно. В памяти всплыли дни, когда она еще работала в столичной полиции – обходила день за днем жилые кварталы южного Лондона, и везде ее встречали насилие, жестокость и отчаяние.
Грустно было даже думать о Джоанне Дункан. Если бы она осталась жива, то сейчас могла бы быть первоклассной журналисткой, живущей в Лондоне полной и счастливой жизнью. Джоанне почти удалось сбежать от своего прошлого.
Но только почти.
Глава 19
Ждать ночи пришлось долго: солнце садилось только в девять вечера. Весь гнев, который Том испытывал к Хайдену, бесследно испарился – ведь Хайдена, собственно, больше не существовало. Он стал всего лишь гниющей кучей мяса, от которой следовало избавиться.
Том погрузил его тело в багажник под покровом темноты и двинулся в направлении Дартмура. Дождь не прекращался весь день, но когда он съехал с автомагистрали, начался настоящий шторм. Струи воды ожесточенно били по лобовому стеклу, небо грохотало, то и дело сверкали вспышки молний, и Том чувствовал, как его «Ленд Ровер» дрожит под резкими порывами ветра.
В такой поздний час сельские дороги были пусты. Том проехал мимо парочки коттеджей, сияющих окнами из-за живых изгородей и густых зарослей деревьев, а затем несколько километров и вовсе не встретил ни одного здания. Дождь теперь лил так сильно, что дворники стали почти бесполезны, и он чуть не пропустил нужные ворота.
Том остановил машину и выключил фары. Теперь, когда его окружала густая темнота, он почувствовал себя гораздо спокойнее.
Шторм грохотал над ним, пока он бежал к воротам, низко пригнув голову. К счастью, на нем была плотная куртка из вощеного хлопка, а на ногах – высокие ботинки. Деревья скрипели и гнулись на ветру, хлопая над головой темными тенями. Том взглянул в небо, и горизонт осветила вспышка молнии, подсвечивая гнущиеся к земле высокие дубы.