— Лавр Никонович! — радостно приветствовал Семён, указывая на кресло. — Прошу, заходите. А я как раз с вашим отчётом знакомлюсь…
— Да это всё пустое, Семён! — отмахнулся тот. — Отчёт подождёт. А я к тебе совсем ненадолго, просто предупредить…
— Ого, серьёзно как! — удивился Семён. — Что у нас, неприятности какие образовались?
— Есть такие… — щёлкнув пальцами, мрачно кивнул Лавр Никонович. — Заходили ко мне тут утром. Представились Ивановым Иваном Ивановичем. Вопросы задавали… Намёки делали… Многозначительные! А что хотели от меня, я так и не понял.
Семён тихо выдохнул сквозь стиснутые зубы. Он только, когда Моргалов замолчал, понял, что на минуту забыл, как дышать.
Иванов, значит… Нет, конечно, фамилия-то распространённая. Да и имя такое, считай, у каждого пятого. Вот только это «простое» сочетание в норме просто так не встретишь. Ну кому в здравом уме захочется такие шутки шутить, а? С чего вдруг называть в одной семье два поколения кряду Иванами, если у них ещё и фамилия — Иванов?
А если кому такое в голову и придёт, то вряд ли этот сумасбродный человек вдруг попадёт в кабинет к Моргалову. Всё же тот не абы кто, а голова отдела экономических преступлений. Так что тут простой Иванов Иван Иванович не справится. Тут непростой нужен. А что ему в Покровске-на-Карамысе-то делать⁈
— Про меня что спрашивал? — ослабив воротник рубашки, напряжённо уточнил Семён.
— Ничего он про тебя, дорогой начальник, не спрашивал, — ответил Моргалов. — Зато живо интересовался кое-какими сделками по недвижимому имуществу… Ты знаешь, какими!..
На этих словах Лавр многозначительно поджал губы и выпучил глаза.
— Что ты ответил? — жёстко спросил Семён.
— Сказал, что нам дела не приходили, — пожал плечами Моргалов. — Так они и впрямь не приходили… Да и ты там как бы не при делах… Вот только чует моё сердце, что с нашими знакомыми беда может приключиться. А у них-то как раз все документы на тебя имеются…
— С этим разберёмся! — кивнул Семён, усилием воли заставив себя успокоиться. — Со всем разберёмся.
— Ну, я тебя предупредил… — кивнул Лавр, поднимаясь из кресла. — Побегу дальше… Работа!..
— Иди-иди! И заходи иногда так, не по делам, а на чай! — кивнул Семён. — И спасибо за предупреждение.
— Всегда пожалуйста, Семён Татьевич! Всегда пожалуйста! — отозвался Моргалов, уже покидая кабинет.
С ухода Лавра прошла уже пара минут, а Семён по-прежнему сидел, глядя в стену, и думал. О том, что зря связался с одним человеком. Совершенно зря. И теперь надо было и забрать у этого человека документы, что могут его, Семёна, опорочить перед законом, и угодить этому человеку, засадив за решётку одного не в меру ретивого меченого. Но и там, и там, похоже, дела зашли в тупик.
Вот только ПАПа не был бы собой, если бы не предусмотрел запасной выход. Во всяком случае, лично для себя и своих подчинённых. Поэтому, немного поразмыслив, он достал из стола трубку и набрал один из особых контактов…
Есть в центре Покровска-на Карамысе неприметный особнячок, который прячется за фасадами более высоких и современных доходных домов. Два скромных этажа надёжно скрыты за густыми зарослями сирени, которая не иначе как чудом выросла тут, в сердце степи.
И только крыша из зелёной черепицы выступает из крон деревьев, обступивших дворик особняка. Однако и она нет-нет да и сливается с листвой, обеспечивая дополнительную маскировку.
В общем, мало кто обратит внимание на этот скромный особняк. Разве что, когда по подъездной дороге вдруг прокатится дорогой автомобиль.
И ведь никто достоверно не знает, чем занимаются люди, приезжающие в этот старый домик в самом центре города. И почему эти люди нередко сидят внутри до глубокой ночи, когда всё вокруг окутывает тьма, и окна особняка просвечивают даже сквозь густое переплетение ветвей.
Мужчина, вошедший сюда уверенной походкой, в отличие от жителей и работников окрестных зданий, точно знал, чем здесь занимаются. Но делиться информацией, скорее всего, отказался бы.
Пройдя сквозь тесную переднюю, он поднялся на второй этаж по скрипучей лестнице и уверенно нашёл большой кабинет, где за рабочим столом сидел полноватый мужчина с недовольным лицом.
— Добрый вечер! — поздоровался гость, остановившись на пороге.
— Ты кто такой? — спросил мужчина за столом, и лицо его стало ещё более недовольным, хотя казалось, что такого градуса недовольства у людей, в принципе, не бывает.
— Иванов Иван Иванович, — с доброй улыбкой представился гость.
— Мне стол освободить? — мрачно спросил «недовольный». — Или посижу пока?
— Да сиди себе на здоровье! — пожал плечами Иванов. — Только я же к тебе не в гости, а по делу.
— Сюда в гости и без того не ходят… — буркнул «недовольный». — По своей воле, конечно.
— Ну-ка, ну-ка! — заинтересовался Иванов.
— Что «ну-ка, ну-ка»? — удивился хозяин кабинета.
— А зачем сюда ходят? — пояснил свой вопрос Иванов.
— По делам только… Ну или в багажнике, — буркнул в ответ «недовольный». — Чего хотел-то?
— Да у тебя тут под носом, в городе, паршивые дела творятся! — заметил Иванов, усаживаясь на незанятый стул. — Прямо паршивейшие!
— Так… Если ты мне решил пересказать содержание моих донесений во Владимир за последние два года, то я и сам их отлично помню! — парировал «недовольный». — А новое есть что?
— Да ведь в твоих донесениях всё по делу было! — не стал скрывать гость.
— Дел тут давно никаких не было, — буркнул «недовольный». — А надо бы… Дела-то! Много дел надо… Завести…
— Так заводи! — предложил Иванов.
— Да вот… Не разрешали пока… — отозвался «недовольный».
— Ну а я-то на что? — удивился гость.
— А ты вообще хрен непонятный, неизвестно откуда вылезший… — буркнул «недовольный», но Иванов только улыбнулся на это. — Ты бумагу давай! И ярлык давай! А то ишь… Словесами растекается… Перед бабами словесами растекаться будешь.
— Да уж не в моём-то возрасте! — не смутился Иванов.
— А водку будешь? — поинтересовался «недовольный».
— А водку буду! — кивнул Иванов. — Но чуть-чуть.
— Вот и с бабами, значит, тоже можешь, хоть чуть-чуть, — заметил «недовольный», вставая из-за стола и доставая из шкафчика пузатый графин и два стопки.
Дверь кабинета раскрылась, на пороге образовался седой, как лунь, дворецкий, с небольшим подносом, на котором лежал сыр, тарелка с солёными огурчиками и несколько кусков хлеба и копчёной колбасы.
— О! Как быстро! — удивился Иванов.
— Просто я всегда стопочку в это время опрокидываю, — пояснил «недовольный». — А тут ты, видишь ли, нарисовался.
— Удачно нарисовался! — оценил гость.
— Ну это для кого как… — заметил «недовольный». — Водка точно не одобрит… Но не буду же я у неё разрешения спрашивать, право слово.
— И то верно! — согласился Иванов.
Следом последовала сцена чинного и неторопливого…
Впрочем, чтобы не ставить на книге пометку «18+», сцену следует пропустить, как и все сопутствующие ей сочные описания распития некой жидкости, однозначно вредной для здоровья.
Уже потом, оторвавшись от солёных огурчиков и бутербродов с колбасой, двое мужчин откинулись на спинки стульев и смерили друг друга долгими взглядами.
— У тебя тут совсем плохо: в городе разом и тёмный, и безудержный, — сообщил Иванов, первым нарушив тишину в кабинете.
— Ну я как бы знаю! — развёл руками «недовольный».
— И про безудержного? — с интересом уточнил гость.
— И про него родимого… — кивнул хозяин кабинета. — Чего там, про него весь город знает… Он уже везде, где мог, засветился. И где не мог, тоже засветился. Занимательный, в общем, молодой человек. Хотя раньше, судя по всему, таким занимательным не был.
— А каким был? — полюбопытствовал Иванов.
— Придурком тупорылым он был! — буркнул «недовольный». — Учился плохо, зато охотно дурака валял… А потом опомнился. За ум попытался взяться, только уже поздно было.
— В его возрасте совсем не поздно! — улыбнулся Иванов.
— Ты по себе-то не суди! — буркнул «недовольный». — Без твоих… Ивановых этих… В общем, без них уже поздно! Было…
— Но оказалось, что нет? — понимающе кивнул гость.
— Ну так-то да… — не стал спорить «недовольный».
— А зачем он всем сдался? И почему на него охоту объявили? — задумчиво разглядывая потолок, а заодно и паутинку в углу, спросил Иванов. — Осведомители, Тёмный Приказ, Полиция…
— Газетные осведомители за ним охотятся, потому что он с первого ряда застав, героический герой, ну и всё такое, — пожал плечами «недовольный».
— Он такой не один! — заметил Иванов.
— Уже один, — качнул головой хозяин кабинета. — Остальные либо убиты, либо не прошли первый кризис.
— Ага, а вот об этом мне ещё не сообщили! — удивился Иванов.
— Полчаса назад автобус с беженцами, среди которых были два новых двусердых, взорвался на пути в Ишим, — «недовольный» болезненно поморщился. — А там уже не мои земли… И я ничего сделать не мог.
Скривившись, он постучал пальцами по тёмному шраму на правой щеке.
— А что понадобилось Тёмному Приказу? — спросил Иванов и сам предположил: — Запереть? Не пущать? Охранять?
— Ну а как же… — «недовольный» хрипло засмеялся. — Они там перестраховаться хотят… Поизучать… Да и лекари тоже хотят. И врачи… Сам понимаешь, явление редкое, а досталось Малой и Василькам.
— А вот теперь объясни мне, — Иванов подался вперёд. — Полицейскому Приказу этот парень зачем?
— А их попросили… — ответил «недовольный». — Семён Бродов, дебила кусок, влез во всякие дела благородных и богатых. И задолжал кое-кому. Вот и взял под козырёк, как только ему просьба поступила. Ему этот парень нужен, чтобы всякие документы получить, где его, Семёна, то бишь, имя стояло. А люди эти тоже кому-то должны… А может, и сами замешаны по самое не балуй. Так на так, Седов нужен не столько Полицейскому Приказу, сколько тому самому тёмному.
— Тьма не любит упускать своё… — усмехнулся Иванов.