Дело в том, что когда Чукотская и Монгольская Тьмы пытались объединиться, в серой зоне образовался такой ужас, какого Сибирь в мире Андрея в глаза не видела.
И пробиться через эту чащобу было крайне тяжело: тонкое оружие не справлялось. Вот и придумали, как совместить приятное с полезным. Ну то есть то, чем можно и путь себе прорубить, и какому-нибудь зверю по лбу дать, если вдруг из зарослей вылезет.
Получился толстый клинок длиной сантиметров семьдесят. И хотя с его помощью всё ещё можно было колоть, но вес был такой, что долго им махать выдерживали лишь тренированные вои.
А Ярополк хоть и уделял внимание физической подготовке, но особого рвения не показывал. Да и телосложение у него было, скорее, субтильное. Слишком полагался на свою первооснову, по всей видимости.
После обеда я просмотрел сообщения от Кислого. Тот скинул мне на трубку три найденных автомобиля, которые можно было без проблем привести в божеский вид. Один мне даже понравился, и я попросил, чтобы парень договорился с продавцом: может, получится придержать.
Кроме того, пришлось пообщаться с Псковичем и Федосеевым — последний вызвался сопровождать Коновалова. Обсудили условия поединка и оружие. И, надо сказать, мой выбор — зауральский палаш, то есть — Федосееву категорически не понравился.
Да и Ярополку, как я догадывался, тоже.
Зато, когда начался следующий урок, он перестал бросать на меня презрительные взгляды, чем старательно занимался до обеда. Да и шутить с друзьями на переменах перестал. Ходил задумчивый и нахохленный. Видимо, пытался придумать, как меня на палаше обыграть.
А я усердно учился — и так до самого ужина, который в Васильках начинался в шесть, а заканчивался в девять. Меня, кстати, очень грела надежда, что Ярополк сделает глупость и поест. Всё-таки после сытной еды драться куда тяжелее. Но, как и я, мой противник решил ужин пропустить. Умный он, не стоит недооценивать…
На стадионе собралось, наверно, всё училище в полном составе. Мы с Ярополком встретились внизу, на круглой площадке для поединков. Сначала нас осмотрела Малая на предмет следов различных артефактов. Затем — лекарь училища Алексей Павлович. Он искал следы уже не артефактов, а зелий. И не нашёл.
Финальный осмотр проводили наши сопровождающие, Пскович и Федосеев. В это время я и Ярополк как раз снимали верхнюю одежду и накидывали плотные рубахи, предоставленные училищем.
Зачем финальный осмотр? Да просто, как мне загодя рассказал Пскович, встречались особые хитрецы, которые умудрялись припрятать на теле что-нибудь эдакое, что можно незаметно использовать во время боя. Однако в нашем случае, кажется, всё было в порядке.
Вот только мне очень не нравилось, что Ярополк нет-нет, да улыбался себе под нос.
— Я в-всё п-проверил! — заверил меня Пскович. — Н-не м-мог он п-протащить н-ничего! Н-но ты в-всё рав-вно б-берегись! Н-настрой у н-него…
К сожалению, варианты сжульничать есть всегда. Вопрос только в том, как именно. Конечно, все способы, о которых мне довелось услышать за этот день — слабенькие, не дающие огромных преимуществ. Но ведь и мы не совсем обычные люди. И в поединке двух двусердых даже слабое преимущество может подарить огромную фору.
— Бой продолжается, пока один из противников не запросит пощады, не поднимет руку с выставленным указательным пальцем или не окажется не в состоянии ответить судье, то есть мне, что готов продолжать бой! — сообщил Субаба. — Деритесь честно. Победителю честь, проигравшему позор! Готовы?
Мы кивнули.
— Ну вот и начинайте! — Субаба проворно отскочил к краю круга.
А мы с Ярополком не спешили. Я примеривался к весу оружия: всё-таки полтора килограмма — это не шутки. А мой противник, видимо, пытался оценить, насколько я знаком с палашом.
Да ни насколько! Зауральский палаш был распространён по всей Сибири, но когда появился нарезной огнестрел, его заменили сибирской зуботычиной. Если уж идти в Серые земли, то с ней — это почти все опытные люди признавали. И никто давно уже не пользовался антиквариатом, который я выбрал. Соответственно, никто ему и не обучался. А значит, тут мы с Ярополком были на равных.
Коновалов не выдержал первым: начал сближаться со мной. А я, поскольку стоял на краю площадки, пошёл ему навстречу. Первые удары и выпады — пробные, осторожные, осмотрительные — мы сделали в первые моменты схватки.
Время для меня замедлилось совсем чуть-чуть. Этого замедления хватило буквально на то, чтобы легко уйти от удара Ярополка, а потом отбить его выпад — и самому быстро рубануть в ответ.
И тут же мы снова разошлись в стороны, переваривая информацию, полученную о противнике.
Коновалов был быстрым и резким. Как и предупреждал Субаба. А вот Малая ошиблась: удары Ярополка особой силой не отличались. Возможно, он просто старался не показывать, на что способен. Но тогда его мастерство станет для меня фатальным. Человек, который в бою настолько всё контролирует — пока ещё не мой уровень.
Во второй раз инициативу в сшибке взял я. Скользнул к Коновалову, уклонился от удара, которым тот попытался сбить меня с атаки — и сразу же попытался его достать. Увы, безуспешно, а после обмена ударами нам вновь пришлось разорвать дистанцию.
Рука от этой полуторакилограммовой дуры уставала нещадно. Но ничего не поделаешь, сам решил с её помощью противника изматывать.
Ещё три сшибки прошли вничью. Две иницировал Ярополк, одну — снова я. После чего случилось странное… Ярополк вновь пошёл в атаку, обменялся со мной парой ударов, а потом резко разорвал дистанцию — да ещё так, чтоб я его сразу достать не смог.
А затем поднёс правую руку к лицу и запястьем вытер верхнюю губу.
Будто бы вытер.
Потому что я отчётливо слышал, как он тщательно втянул носом воздух. К тому же, вытереть губу он мог бы и левой рукой, в которой не было оружия. Однако предпочёл именно правую, хотя в ней висел тяжёлый палаш.
Как говорил персонаж из одной детской книги в мире Андрея: «Это ж-ж-ж-ж-ж неспроста!». И я с этим наблюдательным медведем был полностью согласен. Поэтому ещё больше сосредоточился на действиях противника — и, видимо, смог ещё сильнее замедлить для себя время.
Вовремя!
В следующую секунду Ярополк рванул ко мне по какой-то затейливой траектории, развивая скорость куда большую, чем выдавал раньше. Подозреваю, сидящие на трибунах зрители даже не поняли, что происходит: банально не успели рассмотреть.
А вот я со своим замедлением времени понял.
Да, Ярополк именно ускорился — и всем телом, каждым движением, а не в замедлении времени, как я. Я же, в свою очередь, застыл в янтаре ускоренного восприятия. Однако этой паузы хватило: противник ещё только набирал мощь для сшибки, а я уже рванул навстречу, используя фору, дарованную искажённым временем.
При этом двигался я прямо на Ярополка, подняв оружие так, чтобы можно было и рубануть, и уколоть. В зависимости от того, что он сам предпримет.
Но первым делом всё равно пришлось защищаться. Ускорившийся, как метеор, Ярополк обрушил на меня целый каскад ударов. И если бы не моя первооснова, я не смог бы ничего им противопоставить.
А ещё пару раз я в последний момент догадался не отбивать летящий в меня клинок, а отклониться, оставаясь готовым к защите. Если бы не ускоренное восприятие — точно попался бы в расставленную ловушку и получил удар палашом.
Помогало ещё и то, что я отчётливо понял: Ярополк церемониться не собирается. Его целью было не вывести меня из боя, а — убить. Как он и озвучил ещё утром, вызывая меня на поединок. А оправдаться боярич всегда найдёт чем. Видимо, именно так Ярополк и думал.
И когда я видел удары, которые не могли сразу убить — предпочитал рискнуть и уклониться. Блокируй я их оружием, у боярича появился бы шанс перехватить мой клинок и увести его в сторону, открывая меня для следующего удара.
Это, наверно, мою жизнь и спасло. За те десять-пятнадцать секунд, что противник наседал на меня в бешеном темпе, я получил четыре неприятных пореза, которые вскоре должны были лишить меня сил из-за постоянной потери крови.
Однако ни на одну уловку я не повёлся. И когда скорость Ярополка начала падать, я всё ещё двигался в замедленном восприятии. Хотя уже чувствовал, как чёрное сердце подаёт болезненные сигналы о слишком большом расходе теньки.
Увы, продолжать выматывать противника я не мог. Всё те же порезы не оставляли мне выбора. И я, перехватив инициативу, насел на Ярополка так, как он совсем недавно наседал на меня. И вот мои удары были по-настоящему сильными!
Всякий раз, когда Коновалов отбивал мой выпад, я старался тут же ударить снова, и посильнее. К тому же, при каждом ударе лицо Ярополка дёргалось, как будто от боли. А значит, он уставал всё больше и больше. И это придавало мне уверенности, не жалея сил, продолжать бой.
А потом Ярополк не успел довести блок. Не знаю, что уж тут сработало — откат от принятого снадобья, отсушенная рука или усталость от тяжёлого оружия — но ему изменила даже его привычная скорость.
И он не успел подставить под мой удар лезвие своего палаша.
Моё оружие прошлось по запястью Ярополка… И за счёт веса, скорости и вложенной силы разрубило и его, и плечо выше локтя.
А парень всё ещё не понимал, что потерял руку — и продолжал двигаться, будто у него было оружие. И в следующем же выпаде я продырявил ему уже левое плечо. Каюсь, последнее, наверно, было лишним… Ну так и я не сразу осознал, что у моего противника больше нет ни оружия, ни правой руки.
Вот только убивать придурка не хотелось. Не из доброты душевной, а чтобы не огрести проблем с его родственниками. Одно дело — потратиться, чтобы руку отрастить, это будет парню наукой. А совсем другое — если его родителям пришлют из училища хладный труп.
Других причин жалеть этого буйного полудурка я не нашёл. Он пытался убить меня в обход правил, и за одно это можно было бы снести ему башку.
Однако нет.
Поэтому я отскочил от Ярополка на несколько шагов. И застыл.