Седов-Покровский: Нет никаких «но». Есть вы и человек с камерой, и вы оба портите нам с Авелиной свадьбу.
[Голос совсем рядом]: О! Вот ещё один, сучка пронырливый! Хватай его!
Осведомитель: Что вы делаете⁈.. Так нельзя!.. Отпустите!..
[Камера падает на пол. В кадре видны только ноги уходящих жениха и невесты]
— А вы неплохо держитесь… — когда машина тронулась, заметила Александра, бывшая свидетельницей со стороны невесты. — Даже улыбаетесь.
— Спасибо, ваше высочество! — ответила Авелина, а я просто вежливо кивнул.
В машине нас было четверо. Я, Авелина, Александра… И мой внезапно обретённый дядя, который забился в угол и мрачно смотрел в одну точку.
— Это, правда, сильно! — оценила цесаревна. — Как я поняла, про ваше желание папа забыл спросить, да?
— Думаю, его величество был в своём праве… — заметил я, хотя самому очень хотелось неистово закивать головой, передавая сигналы SOS всеми возможными способами.
Мол, да, я в заложниках: освободите, кто может.
Но для нас с Авелиной было поздно.
Да и бесполезно.
— Знаете, Фёдор… — а тут цесаревна осеклась. — Фёдор, а ты не против перейти на «ты»?
— Конечно, ваше высочество, — кивнул я.
— И вы оба меня называйте Сашей, ладно? Я же свидетельницей на вашей свадьбе была, как никак… — заметила цесаревна. — Так вот, Фёдор, наличие у кого-то права — это ещё не повод им размахивать направо и налево.
— Саша, а разве в вашей семье не родители подыскивают женихов и невест? — осторожно уточнила Авелина.
— Ну вот ещё… Чур меня! — округлив и без того немаленькие глаза, цесаревна размашисто перекрестилась.
— А если всё-таки подыщут? — уточнил я, улыбнувшись.
— Ну, значит, тогда мой папа забыл, какой род возглавляет… — ухмыльнулась цесаревна. — Если это собрание архаики из машины, едущей впереди, решит меня насильно замуж выпихнуть… Я им такое устрою!..
Включившийся в машине динамик расстроенно заявил голосом царя:
— Дочь, ну ты совесть-то имей…
— У собрания архаики забыть спросили! — огрызнулась цесаревна. — Двадцать первый век на дворе, а они людей женят по приказу!
— С Седовыми-Покровскими я всё согласовал! — возразил царь.
— И не стыдно в лицо дочери-то врать, пап? — цесаревна, грозно сдвинув брови, уставилась на динамик.
— Так я и не в лицо… — смутился оттуда царь.
— Небось, опять со своими опричниками чего-то придумал, а у этих двоих и выхода не осталось! — цесаревна посмотрела на нас с Авелиной и уточнила: — У вас был выход?
Покровская… Нет, моя жена вцепилась мне в руку, показывая, наверно, что отвечать надо крайне аккуратно.
Однако я был совсем не в настроении.
— Вообще-то мы могли отказаться, — признался я.
— Вот видишь! — обрадовался из динамика царь.
Но цесаревна уже заметила хитрый блеск в моих глазах. Поэтому и не подумала слезать с осёдланной темы:
— И что, вы оба выжили бы после отказа? — деланно удивилась она.
— Да, пожалуй… Год-два, может, и протянули бы! — с ехидной улыбкой подтвердил я.
— Седов!.. Ай! Седов-Покровский! Вот как ты меня так быстро предал, а? — возмутился царь, впрочем, по голосу было ясно, что ситуация его, скорее, забавляет.
— Нож в спину, ваше величество! Всё, как и положено тем, кого облагодетельствовали! — с ухмылкой вернул я ему рассказанную им же мудрость.
— Я-а-а-а-а-сно! — закивала цесаревна. — Значит, всё-таки вывернули руки так, что и не откажешься…
— Дочь, это всё гнусная ложь и наветы на царя! — раздался смешок из динамика.
— Ну да, ну да… А то как же! — согласилась цесаревна. — Но вы, Седовы-Покровские, всё равно молодцы! Держались так, будто сами свадьбы хотели!
Мы с Авелиной переглянулись, и я уступил ответ жене. Как же мне было непривычно Авелину так называть…
— Ну, думаю, мы бы и так… Когда-нибудь со временем, — ответила Авелина, покосившись на меня.
— Да, наверно. После окончания училища, — неуверенно подтвердил я.
— Да выходит, вы вообще жениться не собирались!.. — захохотала цесаревна.
— Мы это ещё просто не обговаривали… — дипломатично возразил я.
— И не обговорили бы! Разошлись бы, как в море корабли! — проворчал динамик царским голосом. — Сколько вас таких, молодых да глупых, было на моей памяти… А рождаемость в родах двусердых, между прочим, уже лет двадцать как начинает падать.
В ответ на это цесаревна только погрозила динамику кулаком.
До Скифского дворца доехали быстро. Дураков препятствовать царской колонне не нашлось. Из машины меня, Авелину, дядю и даже Сашу проводили сразу в каменный зал. И это явно вызвало у цесаревны неприкрытое удивление.
Вскоре туда же пришли царь и Иванов. Его величество занял своё место за столом, а Иванов устроился рядом на стуле, с хмурым видом читая какое-то сообщение в телефоне.
— Так, времени у меня в обрез… — сразу взял быка за рога государь. — Вань, давай сюда свидетельства о браке, пусть их подпишут Саша и Стёпа… Гриша, в смысле.
— Так он теперь Гриша? — удивилась цесаревна. — Сегодня прямо день новостей…
— Это ты ещё не знаешь, что ночью пропустила! — дёрнув уголком рта, хмыкнул царь. — Тут Фёдор прыгал с четвёртого этажа, охотясь на настоящих убийц.
— Ого! — цесаревна уставилась на меня. — И это здесь, во дворце⁈
— Что⁈ — вслед за ней округлила глаза Авелина, глядя на меня.
— Ты тоже не знала? — удивилась цесаревна, посмотрев на мою жену.
— Нет! — замотала та головой.
И снова посмотрела на меня, пока я делал вид, что очень интересуюсь каменными прожилками на царском столе.
— И это ты, Авелина, ещё не знаешь, что убийцы по твою душу приходили… — добавил огоньку царь.
— Тогда и я вас удивлю, ваше величество… — оторвавшись от телефона, сменил тему Иванов.
— Ну, давай, удиви! — тряхнул головой царь.
— Безопасники обнаружили плетение-червь и цифровой вирус, внедрённые в систему защиты дворца… — вздохнул Иванов. — А значит, Фёдор Андреевич действительно не зря прыгал с балкона. Убийцы воздействовали на систему охраны. А найденный в кустах артефакт-взломщик — это так, больше на подстраховку.
— А-а-а-а-а-а!.. — царь повернулся к стене и влепил в неё каким-то воздушным плетением. — Иванов, ну какого хрена, а⁈
— Мне только что сообщили, — поморщился опричник, показав трубку.
— Где Слава⁈ — проревел царь.
— Думаю, это вопрос не к ратникам, — покачал головой Иванов. — Нужно рыть дальше среди слуг и местной охраны. Слава приехал с вами. Он не мог проверить всё полотно защиты даже за сутки.
— Надеюсь, Владимирский Кремль вы недавно проверяли… — хмуро бросил царь.
— Безопасность Кремля проверяется постоянно, даже без остановок, — спокойно ответил Иванов. — А вот Скифский дворец заранее проверить не успели… Между вашим решением прилететь и заселением сюда прошло от силы часа четыре.
— А потом что? Не могли проверить? — чуть успокоившись, ворчливо спросил царь.
— Сначала проверили ключевые точки плетения, а затем проверяли ваше крыло, ваше величество, — признался Иванов. — В итоге, до гостевого крыла руки дошли бы к утру.
— Устроили тут не пойми что… — вздохнул царь. — Разберись с этим сам, будь добр. Я хочу, чтобы все виновные были найдены и наказаны. Это царское владение, в конце концов, а не проходной двор. И что там, кстати, у этих убийц за корабль был?
— «Стингре-45», довольно занятный подводный корабль… Бхаратская разработка, кстати.
— С ними связались? — нахмурился самодержец.
— Именно это рыбку продали в своё время арабам, те перепродали франкам, ну а те её, в итоге, списали, — пояснил Иванов. — Но подтвердить уничтожение им нечем, само собой.
— А что было-то, можно подробности? — не выдержав, уже заёрзала от любопытства цесаревна.
— Ночью, ваше высочество, три десятка убийц из ОИС высадились на дворцовом пляже, — пояснил Иванов. — Приплыли они на том самом подводном корабле, «Стингре-45». После чего накрыли пологом тишины охрану, вступив с ней в боевое столкновение. Целью убийц была Авелина Павловна, тогда ещё Покровская. Пока основные силы вели бой с ратниками, трое саксов незаметно пробрались к дворцу, чтобы залезть в покои Авелины Павловны. Однако тут у них вышла промашка. На балкон вышел попить водички Фёдор Андреевич, которому в эту ночь не спалось.
Цесаревна покосилась на меня, а Иванов продолжил перечислять мои подвиги.
— Первого убийцу Фёдор Андреевич сбил с балкона ударом ноги. Второго графином с водой, когда тот полз по стене. А на третьего прыгнул сам, когда убийца добрался до карниза на уровне пола. Порезал ему ногу осколком стакана, стянул вниз… Ну и имел все шансы разбиться оземь вместе с убийцей. Однако я успел вовремя.
— Мощно! — оценила Саша, одобрительно глядя на меня, а потом наклонилась к Авелине и очень серьёзным голосом спросила: — А там, где ты Федю нашла, ещё такие же были?
— Таких, как Федя, больше нет… — буркнул царь. — Они — вымирающий вид, который слушает папу, маму и царя.
Я недоверчиво покосился на государя, но решил не спорить с его воспитательными методами. Мне-то, между прочим, ещё ночью объясняли, что я — «героический баран». А оказалось, что бараны были в дворцовом персонале. И совсем не героические даже. А халатно-преступные и жадно-банальные.
— Ой, пап, да ладно! Ты мне в мои десять лет в дневнике, где была страничка с описанием мужчины моей мечты, поставил резолюцию: «Спросить у археологов»! Я же всё помню! — отмахнулась цесаревна. — Так что дай я у других людей поспрашиваю!
— Я твоей маме на тебя пожалуюсь! — запыхтел царь.
— А с ней я уже советовалась, — цесаревна закатила глаза. — Тоже сказала, что последнего урвала…
Надеялся ли я увидеть, как царь поплывёт? Поплыл, как после нокаута. Сразу разулыбался, кхекнул и ткнул локтём Иванова в бок. Мол, давай, продолжай, с чего там всё начали.
— Свидетельства о браке, свидетельства о венчании! — а Иванов выложил на стол листы из папки, после чего вытащил ещё один, долго на него смотрел, а затем перевёл взгляд на царя. — А… Кхм!.. Обязательство о пожизненной оплате кошачьего корма из расчёта на вес в 20 килограммов… И документы на доставку продукции по всей Руси от производственного предприятия «Волга-Корм»…