На этом участке дверь была одна. Именно там и обнаружилась гостиная с управляющим.
Худой мужчина средних лет, сидя за длинным столом, что-то читал. Услышав скрип двери, он обернулся и, увидев нас, встал из-за стола:
— Доброй ночи, ваши благородия! — вежливо поздоровался он. — Меня зовут Михаил Андреевич. Можно просто Михаил. Я назначен временным управляющим особняка. Проходите, пожалуйста!
— Здравствуйте, Михаил, — поздоровавшись с ним, я представил спутников. — Я Фёдор Андреевич, моя жена — Авелина Павловна. А это мой дядя — Григорий Петрович.
— Большая честь познакомиться с вами, судари и сударыня, — учтиво отозвался Михаил.
— Ко мне можете обращаться «Фёдор», — заметил я, проходя через комнату и присаживаясь за длинный стол.
Авелина села рядом, а дядя с мрачным видом ушёл на другой конец стола. Отчего мне сразу же захотелось дать ему в нос. Ну что за поведение, а⁈
— Я присяду? — уточнил Михаил, не спеша опускаться на своё место.
— Конечно! — ответил я. — Вообще, давайте мы с вами отбросим излишний этикет. Хорошо? Нам нужно поговорить о делах, о доме… Мне хотелось бы понять, с чем вообще здесь придётся иметь дело. И я буду просить вас об откровенности.
Михаил понимающе кивнул, сел… Ещё какое-то время он молча смотрел в свои бумаги, а затем поднял на меня взгляд и спросил:
— Вы уверены, Фёдор? Потому что откровенность вам не понравится.
— Уверен, — после короткого размышления ответил я. — Давайте начнём с самого, по вашему мнению, неприятного.
— Самое неприятное? — Михаил снова заглянул в бумаги и, помассировав переносицу, напряжённо сообщил: — Самое неприятное в том, что хоть на вас и записано владение домом, но с обременением.
— Так… И что же это за обременение? — уточнил я.
— На вас повесили долг по расходам за этот дом с того времени, как он оказался на попечении города… — признался Михаил, внимательно наблюдая за моей реакцией.
— Ага… — я немного задумался и уточнил: — И какая сумма у долга?
— Дом пустует с 1984 года. Начальная сумма обслуживания в год составляла порядка пятисот рублей, но с учётом роста цен… Сейчас долг составляет почти тридцать тысяч рублей.
— Так… — кивнул я. — А если точнее?
— А точнее, двадцать девять тысяч девятьсот восемьдесят девять рублей двадцать девять копеек, — снова потёр переносицу Михаил. — Содержание за этот год к долгу приписывать не стали…
— Ясно, — я держал эмоции в узде, хотя очень хотелось выматериться. — И долг нужно оплатить? В какие сроки?
— Нет, вы не поняли. Долг выплачивать не нужно, — пояснил Михаил. — И его сумма не будет меняться со временем. Просто… Продать дом вы сможете только тому, кто оплатит заодно и сумму долга.
— А-ха-ха-ха! Киданули тебя, племянничек! — заржал дядя с другого конца стола.
— А сколько стоит дом, по вашим оценкам? — проигнорировав его, спросил я у управляющего.
— С учётом его состояния? — уточнил Михаил.
— Давайте, Михаил, жгите! — предложил я.
— Ну, самое дорогое тут — это земля… Она стоит около тридцати пяти тысяч. А сам дом… Ну, по оценкам моих знакомых, красная цена ему… Э-э-э…
— Ну? — надавил я.
— Его возьмут, только если вы доплатите. Простите, Фёдор… — управляющий виновато потупил взгляд. — Он представляет исключительно историческую ценность…
— Ага… А скинуть обратно на попечение городских властей можно, если я захочу от него отказаться?
— К сожалению, нет, — признался управляющий. — Более того, как на владельца исторической недвижимости, на вас с Авелиной Павловной ложится обязанность по содержанию дома в… Э-э-э…
Михаил склонился над бумагами и процитировал:
— … В виде, радующим взгляд жителей и гостей города.
— А на попечении города этот дом был в таком виде? — деловито постучав пальчиками по столешнице, уточнила Авелина, а я с одобрением на неё посмотрел.
Вот умеет эта девушка правильные вопросы задавать!..
— Не могу этого сказать, — признался управляющий. — Сейчас он точно так не выглядит. Но так на вас и не записали долг за последний год.
— Не выглядел он радующим взгляд, — заверил я управляющего. — Выглядел он вот так, как сейчас. Всегда, сколько я себя помню.
— Это ещё надо доказать, — развёл руками управляющий.
Из-за чего чуть не уронил бумаги, принявшись их поспешно собирать.
А я в ответ усмехнулся. Доказать? Значит, докажу. Не знаю, кем меня считали власти города, когда решили нагреть. Либо лохом, либо богачом, которому деньги девать некуда. Но я не собирался быть первым, а вторым — пока ещё не стал.
А значит, городским властям сильно не повезло. Сначала через суд докажу, что меня нагрели, а затем солью эту информацию с доказательствами вышестоящим властям.
Да хоть тому же князю Дашкову. И пусть с городскими властями сам разбирается!
Глава 5
Сетевая волна «100», передача «Добрым утро не бывает»
— И-и-и! Доброе утро, сонное царство!
— Хотя все знают, что добрым утро не бывает!
— И это опять мы, на волнах нашего сетевого р-р-р-радио. С вами Александр Пискарёв!
— И, конечно же, я! Анна Лоскутова!
— Прямиком из Серых земель, где весной ожидаются гости с Большой Земли!
— Много гостей! Сильных… Мужественных… С оружием в руках…
— Аня, тебя муж не заревнует? Ты так описываешь, что я даже свою ущербность вдруг почувствовал.
— Ты-то? И это человек, который вчера с оружием в руках стоял на северном валу?
— И всё равно так, как гостей с Большой Земли, ты меня не описывала!
— К тебе давно все уже привыкли… А тут такое количество новых лиц! Есть, на что посмотреть. И получить, как говорят в Европе, э-сте-ти-чес-кое удовольствие.
— То есть вам, сударыня, на суровых мужчин посмотреть захотелось?
— Ну да, а почему нет? Ты ещё скажи, что вы, мужчины, на пляже не пялитесь на красивых девушек. Вот в жизни в эти твои слова не поверю!
— Кстати, о пляже! Аня! Ты видела, чем закончилась та история с мёртвым греческим автократоросом, который ходил по морю?
— Ты про свадьбу и создание нового рода? Видела, конечно! А кто не видел?
— Я был уверен, что сегодня ты будешь говорить именно об этом.
— Да ну, Саш, чего об этом говорить? Это пройденный этап! В той прекрасной истории поставлена точка! Счастливый конец! Жили они до старости и умерли в один день! В общем, нет смысла болтать об этих двоих счастливчиках. А тут такой занятный новый повод! Сбор ополчения для зачистки Серых земель! Суровые воины-добровольцы, м-м-м-м-м!..
— Звучит так себе…
— Ты просто завидуешь!
— Да, Ань, завидую!..
— …
— Аня, не молчи, мы же на волне. Ещё подумают, что я тебя тут убил… Из зависти.
— Да я просто выпала в осадок от твоей откровенности!
— Осадок? Это что-то из химии, да? Надо провести обратную реакцию! Ну а пока Анна занимается возвращением себя, ставим песню ватаги «Дятлы» — «Я суровый мужик». Наслаждайтесь, дорогие слушатели, и не забывайте писать в нашу болталку.
Пока мы знакомились с доставшимся особняком, незаметно наступило утро. Рассвет не спешил заглядывать в пыльные узкие окна в старорусском стиле. Однако пыль можно смахнуть — это дело несложное…
А вот всё остальное в доме требовало ремонта, причём капитального. К сожалению, почти пятьдесят лет запустения оставили следы повсюду, куда ни глянь.
Старый паркет вспучило, обои отклеивались, а с потолка сыпалась штукатурка. Древняя проводка едва держала напряжение. А Тёма беспрепятственно шастал через стены, как бы намекая, что неплохо бы всё тут обработать защитным раствором.
Первый этаж особняка был нежилым. Просторная прихожая с лестницей наверх, под ней — платяная комната. Слева — двери в гостиную-столовую, где нас встретил управляющий. Это была парадная часть первого этажа.
Из гостиной-столовой уже можно было попасть в служебный коридор, по которому мы пришли. Вёл он на кухню, к кладовке, к чёрному входу в особняк и в подвал. По всей видимости, планировку несколько раз меняли. Поэтому она и казалась настолько странной.
На втором этаже было получше. Длинный коридор, шедший от лестницы, вёл вглубь особняка. С одной его стороны было пять комнат, с другой — две. А дальше коридор сворачивал налево, и там, в дальней части дома, обнаружились ещё три пары смежных комнат. Раньше они служили, по всей видимости, господскими покоями. В той же части коридора была деревянная выдвижная лестница на чердак.
Имелся ещё подвал. Но там вообще был мрак и ужас. Пустой гараж с ржавыми инструментами соседствовал с угольной котельной, где древний слой сажи покрывал каждую поверхность. Комната, представлявшая собой гигантский холодильник, выглядела как музейный экспонат. Четыре каморки для прислуги и три комнаты, заваленные хламом, завершали эту мрачную картину. Предыдущие владельцы, судя по всему, просто сбрасывали сюда всё ненужное, создавая эти стихийные свалки.
Впрочем, на чердаке было не намного лучше. Наверху тоже хватало хлама, и часть его давным-давно сгнила, потому что крыша местами протекала.
— Как видите, легче было здание снести, чтобы построить на его месте новое. Но особняк считается культурной частью города… — подтвердил свои выводы управляющий, когда мы все вместе вернулись в гостиную-столовую.
Глядя, кстати, на эту огромнейшую комнату, я думал о том, что её бы стоило разделить на две. Мне же здесь нет резона великосветские приёмы устраивать.
— Лучше всего выглядят пять комнат на втором этаже. В одной жил сторож, которого перевели на другое место, передавая вам особняк. В других, как я понял, обычно останавливались работники, латавшие дом… Но это случалось редко. Главное, что в этих пяти комнатах можно переночевать.
— В доме холод собачий! — заметил я, краем глаза поглядывая на ёжащуюся Авелину.