Малая покраснела, вспыхнула, но промолчала. Видимо, поняла, что и так наговорила лишнего.
Ну а царь открыл ящик стола и достал оттуда знакомые кожаные папки, в которых обычно хранились документы из царского архива. А затем положил их на стол и подвинул в сторону Малой.
Папки, кстати, были толстые, набитые бумагами практически до отказа.
— Здесь о том, как изменять чёрные сердца уже после Рождения или Пробуждения… — сообщил Рюрикович. — Ничего из этого ты в открытом доступе не найдёшь. Большая часть исследований проведена лично членами моего рода. Мои предки искали простые пути увеличить количество двусердых. Но, к сожалению, не нашли. Возможно, ты будешь успешнее. Есть там несколько многообещающих разработок…
Малая протянула руки и вцепилась в папки так, будто это была мечта её жизни. Хотя почему «будто»? Уверен, это и была её главная в жизни мечта.
— Благодарю, ваше величество! — стараясь, чтобы нижняя губа не дрожала, пробормотала Мария Михайловна.
— Не за что… Я не даю рыбы, Маша, я даю тебе невод, — царь усмехнулся. — А уж наловишь ли ты им рыбы, зависит только от тебя… Костя!
— Да, ваше величество? — Константин, явно радуясь за Малую, склонил голову.
— Ну хоть с тобой всё проще!.. — царь достал из стола два листа бумаги.
В мире Андрея такие назывались гербовыми. Здесь — государевыми. Именно на них обычно писали указы и государственные решения.
— Папаша твой, конечно, разобидится, но переживёт… — царь улыбнулся. — Это мой указ на создание собственной младшей ветви рода. Надеюсь, ты понимаешь, что это не только право, но и обязанности.
— Да, ваше величество! — согласно кивнул Костя, а затем покосился на Малую, которая всё ещё прижимала к груди кожаные папки, будто младенца.
И почти не скрывала, что мыслями уже далеко, вовсе не здесь и не с нами.
— И обязательно всё согласуй через мои приёмные. Спешить не нужно, но и тянуть не стоит. Второй указ тоже почитай внимательно: он на присвоение тебе нового чина.
— Служу царю и Отечеству! — Костя вскочил с места и вытянулся во фрунт.
— Садись уже! — махнул рукой царь. — Давно уже заслужил… Ну а теперь вернёмся к героям дня.
Один герой дня, то есть я, под пристальным взором царского ока сжал губы и уставился в потолок. А второй герой дня, а именно Покровская, мило покраснела и уставилась в пол.
— Нет, ну я почти поверил, но… Не поверил! — хохотнув, но не растеряв при этом серьёзности, вынес вердикт Рюрикович. — Ни хрена вам, двоим обалдуям, не стыдно! И можете даже не притворяться!
Ну а мы всё равно продолжили делать вид. А что ещё делать-то в такой ситуации? Заваливать царя-батюшку фальшивыми заверениями в своей скромности и стыдливости?
Да он же ни в жизнь не поверит. А фальшь, скорее всего, ловит буквально на лету.
— Так… Покровская! Тебе будет возвращено имение рода во Владимире! — вдоволь налюбовавшись на наши лица, подытожил Рюрикович. — Ты его, конечно, почти продала… Однако этот вопрос я решу.
— Ваше величество! Я не потяну его! — взмолилась Авелина, подавшись вперёд.
— Не ты, а вы! — заметил царь, погрозив моей внезапной невесте пальцем. — У тебя теперь с Фёдором всё пополам. Однако порадую вас сразу: вам, двум обалдуям, не придётся самим это имение тянуть. Оно будет восстановлено за счёт моих средств. И содержаться будет за счёт государства до конца твоей жизни. Кроме того, туда будет нанят дворецкий, кухарка, ключница и пятеро сенных, чтобы поддерживать всё в чистоте и порядке. А охрану будут нести пятеро царских ратников.
— Спасибо, ваше величество! — закивала Покровская.
— Остальную прислугу наймёте, если захотите, уже за свой счёт. Как и дополнительную охрану. Но это уж как доберётесь до Владимира. А доберётесь вы туда нескоро! — отрезал царь и наставительно поднял палец. — Потому что… Права и обязанности! Вашим родам была доверена граница с Тьмой. И ваши рода с этой задачей не справились. А значит, теперь придётся отдуваться вам лично.
— Отвоевать назад… Покровск-на-Карамысе и окрестности… Правильно я понимаю, ваше величество? — подняв бровь, с недоверием уточнил я.
— Ну да, придётся постараться, Седов!.. — легко, будто речь шла о сущей безделице, кивнул царь. — Земли почти потеряны. Царские войска удерживают линию соприкосновения. Но это лишь отсрочит неизбежное. И пока земли назад не вернёте — западнее Урал-камня лишний раз не появляйтесь.
Моя правая бровь взлетела ещё выше, но я проглотил рвущееся наружу удивление. Не стоило следовать примеру Малой. Если государь позволил ей так разговаривать, ещё не факт, что мне по ушам не прилетит.
И хорошо, если только по ушам.
— Однако совсем без помощи я вас, конечно, не оставлю, — продолжил Рюрикович, с удовлетворением глядя на наши вытянувшиеся лица. — Во-первых, будем считать, что Покровск у вас в найм взяло государство, поэтому выплаты на счёт будут идти ежемесячно. Во-вторых, на вас двоих я выделил сумму в пятьдесят миллионов рублей. Это, можно сказать, награда за возвращение тамги…
А тут, конечно же, мы с Покровской искренне поблагодарили:
— Спасибо, государь!
— Спасибо, ваше величество!
— Но!.. — царь усмехнулся. — Люди вы молодые. Глупые. Рисковые. Если вам деньги сразу выдать, всё до копеечки растратите, и пользы никакой не будет. Поэтому награда будет храниться на особом счету в Денежном Доме. И получать вы эти деньги будете, как вложение в ваши личные производства и предприятия.
— А если их нет ещё, ваше величество? — пользуясь паузой, тихонько уточнила Покровская.
— Значит, надо завести, — пожал широченными плечищами государь. — Но вообще-то мне ПУП докладывал, что твой будущий муж без дела не сидит… Вот уже второе предприятие задумал делать… Вот ты у него сама и поинтересуйся, что там и как.
— Ваше величество, а что нужно будет, чтобы вы вложились в предприятие? — сразу же уточнил я. — И какой будет ваша доля?
Я не расстроился. И не обиделся. Хотя, будь я обычным девятнадцатилетним мальчиком, должен был и обидеться, и расстроиться.
Просто, не будь у меня памяти Андрея, я бы, наверно, действительно спустил всю награду. Прямо как того и опасался государь. Чего уж самому себе врать-то? Мало кому в таком возрасте хватает навыков и мозгов, чтобы успешно вести собственное дело.
Так что решение царя я прекрасно понимал. Опять-таки явно сработал всё тот же принцип, что нужна не рыба, а удочка. Мало выдать капиталы, надо заставить людей эти капиталы преумножать.
А ещё неплохо бы прикрыть новые предприятия от посягательств.
В общем, царь банально перестраховывался. Чтобы богатые не стали ещё богаче, а бедные, вроде меня, не остались бы такими же бедными.
— Верно мыслишь, Седов!.. — одобрительно кивнул Рюрикович, отвечая на мой предыдущий вопрос. — Как только у вас появится что-то стоящее, распишите в прошении, сколько хотите денег для развития, и что предполагаете делать дальше. Прошение я рассмотрю лично, и если увижу, что дело того стоит, выделю под него деньги. А взамен хочу получить от вас долю участия в размере одного процента. Вам это не в убыток, а всем вокруг — знак, что я бдю! И пусть только попробуют учудить чего!..
На этих словах царь погрозил кулаком в воздух. Видимо, тем самым неизвестным, которые могут «попробовать учудить».
— А как ты, Седов, получишь старшего кмета, так и свой надел получишь! — вернулся ко мне взглядом государь. — Там будете собирать своё войско, там построите своё имение… Пока же выделю вам особняк в Ишиме, чтобы не очень накладно было содержать. Попрошу Дашкова, пусть подыщет… Считайте это тоже частью награды.
Я хотел сказать, что особняк у меня уже есть. Но царь только головой качнул, заметив, что я рот открываю:
— Да знаю я, что тебе Волковы подарили! Однако там пусть твоя семья живёт. К слову, если кто из твоих родственников станет двусердым — тоже войдёт в род Седовых-Покровских. Пока же пусть живут, как живут… И надо бы, чтобы за вами кто присмотрел…
— Государь, так Бубенцов же есть! — напомнил со своего места Иванов.
— Бубенцов пусть как опричник присматривает. Если справится, так и быть, пущу его назад во Владимир… В общем, пусть старается: прикрывает, помогает… Ну и местным служакам по рукам даёт. Нет, надо, чтобы кто-то… А, я знаю!
Лицо Рюриковича неожиданно приняло выражение заправского хулигана. Ну а царственные губы сами собой растянулись в каверзной улыбке:
— Я знаю, кто за ними присмотрит! — с какой-то подозрительной радостью объявил государь.
— И кто, ваше величество? — не удержавшись от любопытства, тихонько уточнила Покровская.
— А это пусть будет неожиданным подарком! — по-мужицки огладив рукой бороду, хохотнул царь. — Хочу на ваши лица посмотреть, когда узнаете, кто за вами приглядывает…
— Я кажется, понял о ком вы, государь… — с улыбкой кивнул Иванов. — А ему самому?..
— А он тоже в новый род войдёт! — отмахнулся Рюрикович. — К нему разве что закадычные наши друзья привязались бы… Да время-то уже, почитай, давно ушло!
А затем вновь посмотрел на меня и Авелину и сообщил:
— Вам может показаться, что вы к браку не готовы, молодые люди… Но брак — это дело такое… К нему подготовиться не получится. Недаром Церковь определила семейную жизнь в подвиг, равный монашескому. Я тоже не был готов, когда мне жену в тридцать пять лет нашли. Так что… Зато и вопросов к вам у родов, которые враждовали с Покровскими, не останется. Новый род — значит, новые связи.
В ответ я постарался взглянуть на царя не только с вопросом, но и почтением. Получилось так себе, но… Государю, видимо, на почтение было слегонца наплевать. Он продолжал с энтузиазмом объяснять, одновременно начёсывая Тёме шерсть на загривке:
— Новый род, Федя, он старые связи рубит! Что там было у Покровских, что там было у Седовых… Да уже неважно!.. Вы — чистый лист. Вы наследуете только друг другу и своим детям. Ну и твоим родственникам, но только если я дозволю. А я не дозволю, если хоть на секунду усомнюсь в том, что они не помогли тебе, Покровской или вашим детям случайно исчезнуть. К тому же, ваш новый род я могу прикрыть. А даже если решите разойтись, всё равно останетесь основателями рода. Хотя, скажу честно, ни я, ни патриарх вам развод не одобрим, если у вас наследников не будет. Так что… Как хотите, но для начала наследников заделайте! Это ваша пока главная обязанность!