— И что нам делать? — с надеждой подняв голову, спросил Кафаров.
— Надо замять эту глупую историю с особняком! — решительно сдвинул брови Перемыков. — Нам есть, куда переключить денежные потоки.
— Есть! Да! Есть! Найду! — уверенно затряс головой Кафаров.
— Отлично! Мы сами выйдем на этих Седовых-Покровских! — Перемыков улыбнулся. — Говоришь, Теневольский грозил ему нас сдать? Ну так это мы сдадим ему Теневольского!
— Но… Как? — удивился Руслан Алиевич.
— Как? Да как всегда! Скажем, что Теневольский всю волну и поднял… — Перемыков снова усмехнулся. — Скажем, что старый дурачина сам прибежал к нам. А как дело жареным запахло, нашёл дурочку, на которую всё свалить, и запугал, чтобы она стрелки на нас перевела.
Матвей Соломонович всегда знал, что посольские задачи — это по его части. Он научился врать ещё в детстве, и поначалу ему неслабо доставалось от родни за этот талант. Однако со временем, дабы избежать карающей десницы или кулака, он вывел для себя правила, где, кому и когда можно врать.
И правила эти были просты и понятны.
Во-первых, надо всегда помнить, что и кому ты соврал. А значит, вранья должно быть немного. Если слишком много врать, то надо либо записывать, либо тренировать память.
Во-вторых, успех — в простоте. Ложь может быть сколь угодно бредовой, дикой или ужасной. Но если она доходчива и понятна, больше шансов, что ей поверят.
В-третьих, твоя ложь должна идти наперёд чужой правды. Ни одной ложью не исправить послевкусие от правды. А вот ложь, сказанная до, способна изменить самый честный вкус. Главное — успеть с ней первым.
В-четвёртых, свою ложь всегда начинай с правды. Тогда и доверия к твоим словам больше. Даже если собеседник и начнёт проверять за тобой, вскоре ему это надоест. И маленькая ложь в конце сойдёт за чистую монету.
И последнее правило, которое очень нравилось Перемыкову, называлось «восемь на два». Оно означало, что на восемь долей правды можно брать лишь две доли лжи. Тогда и подвоха никто не почувствует.
Эти нехитрые правила уже давно позволяли Перемыкову врать без последствий. И пусть семья знала о его натуре и ничему не верила, но другие-то люди об этом не догадывались.
Вот и теперь Перемыков был уверен, что стоит ему поговорить с Седовыми-Покровскими с глазу на глаз, как всё обязательно наладится. Он убедит этих двоих юнцов, что произошедшее — не больше, чем недоразумение.
— Всё будет хорошо, Руслан Алиевич! — успокоил приятеля Перемыков. — Пожалуюсь им на нашего градоначальника… На то, как он на нас давил… На то, как он обижен на Дашкова… Расскажу историю про Теневольского и его подручную, которую тот решил запугать и сдать… Договорюсь об урегулировании наших споров по-тихому…
— А может? — с надеждой спросил Кафаров, но Перемыков уверенно мотнул головой:
— Ни в коем случае, Руслан Алиевич! Исключительно переговоры, и никакой грязи!
— Не боишься, Матвей Соломонович? Вдруг они и тебя тоже? — засомневался, дёрнув кадыком туда-сюда, Кафаров.
— Ничего они мне не сделают!.. — отмахнулся Перемыков и, пробудив рабочий терминал, начал щёлкать по документам. — Есть тут жалобы на шумные работы в особняке… Надо проверить, как они там его чинят. Чтобы не попортили культурно-историческую ценность…
На этих словах чиновник снова язвительно усмехнулся. Ему подумалось, что лично он бы не расстроился, если бы «попортили». Несмотря на должность, сам он весь этот культурно-исторический пафос не уважал.
— Попрошу свою поверенную выслать им уведомление, а завтра с утра лично нагряну! — решил Перемыков. — Не очень вежливо, но мы с ними и не в дёсны лобызаемся. Сначала попробую припугнуть, и, думаю, это у меня получится… Им же обоим лет по двадцать, так ведь?
— Так, — подтвердил Кафаров.
— Вот, сначала припугну по службе, затем успокою, помогу, установлю доверительные отношения… — Перемыков даже зажмурился от удовольствия, представляя, как будет обводить дворян вокруг пальца. — Поинтересуюсь истинной историей смерти Перепела, с сочувствием поохаю… Ну а потом быстро порешаю с ними все наши вопросы.
— Звучит… Хорошо! — оценил Руслан Алиевич.
— А то! — самодовольно кивнул Перемыков. — В переговорах я понимаю!
— Позвони мне после встречи! — бросил ему Руслан Алиевич, поднимаясь с дивана и собираясь уходить.
А Перемыков чуть от такого зубами не скрипнул. Кафаров, по своей привычке, сменив растерянность на самодовольство, тут же принялся раздавать приказы. Это в нём Перемыкова бесило больше всего.
Однако с кем только ни задружишь, чтобы деньги на счету водились. Вот и теперь Перемыков ничем не выдал Кафарову своего недовольства.
— Обязательно! — сообщил он в спину выходящему Руслану Алиевичу.
Маленький зал с трудом вместил всех приглашённых представителей родов. Обычно во дворце сиятельного князя принимали в менее стеснённой обстановке. Однако в этот раз повод для скромности был слишком уж веский.
Каждый пришедший успел по пути оценить и тёмное облако над кремлём, и писк потерявшего связь телефона. Гнездо, принесённое тёмным в самое сердце города, никак не удавалось задавить. Даже опытным ратникам сиятельного князя.
А когда после долгого ожидания появился, наконец Дашков, то у собравшихся как-то сразу поджилки затряслись. Потому что был сиятельный князь мрачен, суров и облачён в боевой доспех ратника.
— Ну что, все собрались? — хмуро спросил он.
Ответом ему было недоумённое молчание. Главы родов не понимали, почему их всех сюда так срочно позвали. И уж тем более не знали, кто ещё должен сюда прийти.
— Не поняли, зачем я вас сюда пригласил? — уточнил князь, присаживаясь на жалобно заскрипевший под его весом стул.
— Если позволите предположение, ваша светлость… — заметил пожилой дворянин.
— Прошу, ваше благородие! — хмуря лоб, предложил Дашков.
— Думаю, речь пойдёт о некой награде, обещанной нашими родами тому, кто поймает убийцу…
— Верно предполагаете! — кивнул Дашков и, проигнорировав снова открывшийся рот всё того же дворянина, продолжил: — Сегодня утром цесаревна Александра, которая, как вы знаете, прибыла к нам с визитом, долго спрашивала у меня, почему выродилось дворянство в Ишиме?..
Сиятельный князь сделал паузу и обвёл собравшихся взглядом. Однако в этот раз никто даже рта не приоткрыл, хотя возмущение на лицах явно читалось.
— Аристократ — это воин. Человек слова и дела, — веско добавил Дашков. — А в нашем городе дворяне почему-то не держат своего слова… Так мне сказала цесаревна.
Во время паузы несколько дворян дёрнулись было, но, услышав про цесаревну, сразу передумали возражать.
— И ведь верно, судари и сударыни! Убийств нет уже давно, два убийцы пойманы, а награда всё ещё не выплачена… — Дашков покачал головой. — Это непорядок… Ладно бы, два человека соревновались за награду!.. Но ведь оба преступника пойманы одним и тем же лицом.
— Ваша светлость, но… Нам бы хотелось бы доказательств, что пойман именно тот убийца, и что не было сговора, и что деньги… — заметил всё тот же смелый дворянин.
— Деньги ваши пойдут на подготовку к весеннему походу в Серые земли! — отрезал Дашков, невежливо прервав дворянина, но с учётом военного положения во дворце такую грубость ему сразу же все простили. — Конечно, вы можете и дальше настаивать на доказательствах… Но давно ли вы сами, судари и сударыни, были в Серых землях?
— Эм-м-м-м… — задумчиво протянул смелый дворянин.
— Верно, вы там вообще не были! — кивнул Дашков. — Что, само по себе, не делает вам чести. А сейчас туда готов отправиться небезызвестный глава рода Седовых-Покровских, всецело преданный его величеству. А без денег… Придётся вам занять его место, верно ведь?
— Думаю, пора уже, и в самом деле, выплатить награду! — уверенно хлопнул себя по колену смелый дворянин. — Жаль, для того, чтобы решить вопрос, нам не хватает одного человека…
— Да! Точно! — согласился Дашков и крикнул, повернувшись к двери: — Свистоплясов! Заходь!
И он вошёл. Молодой человек, обычно бурливший энергией и уверенностью в себе, был сам на себя не похож. Скромно пялился в пол, прикрывая огромные синяки под глазами, складывал руки так, чтобы получше спрятать отсутствие холёных ногтей и одного мизинца, а ноги переставлял настолько медленно, будто только вчера научился ходить.
— Что с вами, сударь Свистоплясов? — ужаснулся один из глав родов.
— Я… Упал вчера… — признался тот, скосив глаза в сторону. — Просто упал… И если бы не его светлость…
Это обращение Свистоплясов, преданно глядя на Дашкова, произнёс с таким придыханием, что удивился даже сам сиятельный князь.
— … То верно и погиб бы там, где упал! — с трагическим надрывом в голосе закончил молодой человек.
— Ладно, разбирайтесь, судари и сударыни… — буркнул Дашков, поднявшись со стула. — И чтобы без проволочек!..
С этими словами он покинул маленький зал, а дворяне со Свистоплясовым остались решать вопрос выплаты награды.
Глава 13
Сетевая волна «100», передача «Утро добрым не бывает»
— Ай! Доброе утро, сонное царство!
— Все же знают, что утро не бывает добрым?
— Это снова мы на сетевой волне «Сто». С вами Александр Пискарёв!
— И я, Анна Лоскутова!
— Прямиком из Серых земель, где стоит ясная погода и светит яркое солнышко!
— Чего не скажешь про сердце Ишима…
— Так и есть. Ишим в последнее время хмурится. А над Ишимским кремлём висит чёрная туча.
— Саша, дай скажу!
— Давай, скажи им, Ань!
— Ишим! Давай уже, разберись с этим гнездом! Ещё не хватало нашим Серым землям соседствовать с Тёмными!
— Сдаётся мне, такое соседство даже нам на пользу не пойдёт…
— Это уж точно! И я не хочу знать, что здесь начнётся, случись у нас такой сосед. Поэтому мы искренне желаем Ишиму скорейшего избавления от напасти!