Царское заключение:
Вы там совсем идиоты? Сначала узнайте, почему этот кот к человеку привязан, и сможете ли это повторить. Если котята появятся до выявления причин, лично вам головы поотрываю. Всё равно они вам не понадобятся, когда котята подрастут.
Исследование продолжать. Отчитываться лично передо мной.
Посадская площадь, дом 1. Именно такой адрес был у нашего особняка.
И старый дом кое-как пережил нападение. Чего не скажешь о городской площади.
Разглядывая воронки, оставшиеся от стрельбы из броневичка, я гадал, что в этом месте теперь решат сделать городские власти. Ну, конечно же, когда для начала выровняют поверхность.
Как-то так в мире Андрея выглядели поля сражений двух самых страшных войн. Изрытая земля вперемешку с камнями и трупами, остовы сгоревших автомобилей, тянущиеся к небу столбы дыма…
Ратники, пользуясь военным положением в районе кремля, мелочиться не стали. И перепахали снарядами всю Посадскую площадь, не оставив и шанса подкреплению нападавших.
Четверо последних выживших решили укрыться в жилом доме на другой стороне площади. Видимо, понадеялись, что княжеские ратники по гражданским стрелять не будут.
Нет, мирных жителей ратники и в самом деле не тронули. А врага, с помощью трёх своих бойцов прикрытия, просто загнали на крышу, после чего снесли ударом из пушечки — вместе с крышей.
Так что не только мой особняк нынче щеголял без кровли.
— Наших семеро ранено. Один тяжёлый. Остальные — три средних, три лёгких. Лекаря, с которым обычно сотрудничаем, уже вызвали, — доложил десятник «ирбисов», Лёва Воронов. — Второй десяток я уже вызвал. Владельцу предприятия предложил встречу сегодня вечером. Или на другой день время выбрать?
— Нет, давай сегодня, пока он не узнал о наших приключениях и цену не вздёрнул… — вздохнул я. — Пленных взять не удалось, насколько я понимаю?
— Да куда тут… Хорошо, если все части их тел найдём, — отозвался Лёва. — Зато гостей ваших нашли.
— Что с ними? — каюсь, я забыл о чиновниках из-за всей этой перестрелки.
— Один ещё живой, но ненадолго. Женщина, споткнулась, видимо, с перепугу и при падении ударилась головой. Так что, к сожалению, сразу труп. А третий умудрился напороться на сук и, пока его нашли, истёк кровью. К выжившему нашего лекаря подозвать, или пусть скорую ждёт?
— А кто там выжил? — интересно, кто из троих такой везучий и живучий.
— Мужик в дорогом костюмчике, — сверившись с записями, ответил Лёва.
— А-а-а-а… — ну кто бы сомневался, что хитрый меньше всего пострадает. — Лечить, конечно. Ну если лекарь успеет. Наших тяжёлых — первыми, если совсем тяжёлые.
— Не, таких нет, слава Богу! — Лёва перекрестился. — Повезло нам…
— Повезло, — подтвердил я, хотя и не мог полностью согласиться с этим.
Отсутствие потерь среди «ирбисов» было, скорее, результатом ошибки наших врагов.
Вернее, двух ошибок: не учли Тёму, не ожидали княжеских ратников.
Если бы граната снесла не крышу, а фасад, расстреляли бы нас, как мишени в тире. Залили бы всё свинцом за минуту, и не выжил бы никто.
Но Тёма отвёл удар.
А если бы не подъехали княжеские ратники на броневике, обычная полиция погоды бы не сделала. Что могут штатные пистолеты против автоматического оружия? Примерно то же, что автоматическое оружие против броневика с орудием.
Ничего, то есть.
Нападавшие бы почти не отвлекались на городовых. И быстро бы нас дожали за счёт численного преимущества. Весь бой продлился несколько минут, а у нас, по итогам, вышло семеро раненых. Ещё немного, и настал бы Седовым-Покровским кирдык. Причём вместе с «ирбисами».
Однако всё сложилось. Опять всё сложилось…
Сколько тут везения, а сколько моего воздействия, как «неудержимого»? Да никто, вероятно, не смог бы ответить.
Но вот в чём я был уверен, так это, что скучать мне не придётся. Во всяком случае, пока сохраняю свою «неудержимость». Обстоятельства, задницей чую, всегда будут толкать меня вперёд.
— Какие-то опознавательные знаки есть? Хоть что-нибудь, чтобы их опознать? — спросил я.
— Всех мы не обыскали, да и не успеем. Уже городовые, вон, оцепляют всю площадь… Однако на тех, кого обыскали, ничего не было!.. — расстроенным голосом доложил десятник.
Хотя его-то уж точно не в чем винить было.
— Всё закончилось? — раздался сзади голос Авелины.
Я покосился на жену, ожидая истерики, но та была спокойна и собрана. Разве что бледновата, да и глаза слишком ярко блестели.
— Да, всё закончилось, — ответил я. — Ратники князя Дашкова помогли.
— Да, я вижу… — кивнула Авелина. — Спасибо им. Но… Как выезжать-то будем?
И это действительно была проблема. Выезд с территории нашего особняка располагался на стороне Посадской площади.
А её, как я уже упоминал, больше не было. Одна лишь пересечённая местность в сердце Ишима.
Пока мы смотрели, броневичок ратников, переваливаясь на ухабах, подкатил к воротам.
— Ваше благородие! Ваше благородие! — закричал один из сидевших на броне. — Все живы, ваше благородие? Помощь нужна какая?
— Из моих людей все живы! Убиты только два чиновника: у меня проверка была от городских властей! — отозвался я. — А помощь… Вы уже помогли нам. Спасибо!
— Добро, ваше благородие!
Броневичок взревел двигателями и покатил прочь, объезжая земли особняка. Счастье, что у городовых такого транспорта не было. Поэтому они до нас пока не добрались. А когда доберутся, то, уверен, завалят вопросами.
А ведь мне им даже ответить нечего. Ну, в самом деле, ничего же не предвещало…
Кто напал? Почему? Чего хотели?
Я и сам рад бы это узнать.
— Надо срочно в Денежный Дом! — между тем, уверенно заявила Авелина.
— Зачем? — удивился я.
— Забрать мой артефакт! — пояснила девушка, как нечто очевидное. — Прикрою защитой земли и особняк. Или мы хотим его заново отстраивать, от фундамента?
— Да как бы не из ямы, с такими-то делами… — мрачно пошутил Лёва и, заслужив в ответ два укоризненных взгляда, смутился: — Простите, ваши благородия, плохая шутка вышла…
— Через пару лет будет хорошей, — успокоил я его. — А пока лучше не надо по больному.
— Так точно!
— Сообщи лекарю, чтобы с другой стороны раменья подъезжал… Кстати, там-то хоть машина проедет?
— Должна, только дорожкам конец, — быстро прикинув, ответил Лёва.
— Значит, сейчас мы с женой уезжаем. Сначала в Денежный Дом, потом в ваше представительство. Сообщи владельцу, пусть туда подъезжает через пару часов.
— А службы? — засомневался Лёва.
— Разберись с ними сам! — решил я. — Если забыть, что я тоже стрелял, то мне им и сказать-то нечего.
— А вы стреляли? — очень натурально удивился Лёва, убедив меня в своём актёрском таланте. — Не надо так шутить, ваше благородие! Охрана на то есть!
— Вижу, ты меня понял, — подмигнул ему я. — Будем вечером! Так всем, кому я нужен, и передай!
— А если будут спрашивать, где вы?
— Скажи, что отбыли в неизвестном направлении! — ответил я, вместе с Авелиной скрываясь в особняке.
— Ваше благородие! Ваше благородие! Ну как так-то⁈ — тут же кинулся ко мне Издержкин Артём, голова одной из строительных ватаг. — Мы тут это… А они вон как, ишь сволочи!..
— Такое бывает! — утешил его я, а потом не без сожаления добавил: — Артём, я сейчас уезжаю на несколько часов. Соберитесь втроём, пока меня с женой не будет, и посчитайте стоимость восстановления особняка.
— Тяжело будет… — вздохнул Артём.
— Не возьмётесь? — удивился я.
— Ну как не возьмёмся… Возьмёмся. Вам тяжело будет. Потому что дорого. Очень дорого, ваше благородие… — покачал головой Издержкин, прямо-таки оправдывая свою фамилию.
— Дорого — значит, дорого. Себе за срочность накиньте и найдите помощников! — приказал я. — Нужно восстановить всё как можно скорее. По гостиницам мы с женой ночевать больше не можем. А особняк и землю обезопасим, за своих людей можете не волноваться.
— Обсудим, порешаем, ваше благородие! — рабочий кивнул и кинулся в подвал, где укрылись строители в начале атаки.
— Ты решил спустить все наши деньги? — шёпотом спросила Авелина, выходя из платяной комнаты и бросая мне пальто.
— Нет, но жить в руинах не хочу! — ответил я, ловко поймав одежду.
Нам повезло, что чиновников мы встречали, одетыми уже по-дорожному. Оставалось только утеплиться. И можно сбежать до приезда многочисленных служб, которые никуда, уверен, ещё долго нас не отпустят.
Да и все подъезды со стороны площади перекрыты. Значит, шанс уйти есть.
Пока ехали в Денежный Дом, я успел объяснить Авелине свои соображения. Суть их была проста: нужно окончательно перебираться в особняк. Да, во время учёбы мы жили в училище. Но даже это было опасно. Я притягивал неприятности, как магнит, а охрану, поставленную осенью, ректор уже распорядился частично убрать.
Можно ли было ночевать в гостиницах? Всё, естественно, зависело от гостиницы. Но в тех, где была достойная охрана — мы жить не могли, потому что вскорости разорились бы. А в тех, где было не так накладно, охрана не справилась бы и с сегодняшней атакой.
— А Стрелецкий угол? — резонно предложила Авелина.
— Там сильная охрана. Но Стрелецкий угол тем и хорош, что живут в нём не сами двусердые, а их родственники, — вздохнул я. — Ради родственников никто на тамошних охранников не полезет. А вот ради нас… Да и не простят нас в случае нападения. И местные, и их родственники.
Всем хочется прикрыть тылы. Пока моя семья жила в Стрелецком углу, я тоже надеялся на то, что их не тронут. Стрелецкий угол оставался безопасным до тех пор, пока там жили именно родственники, а не те, на кого могут напасть.
Оставался лишь особняк, который нужно превратить в крепость, почище ишимского кремля.
И первым делом я собирался поставить на охрану пять десятков охранников из «Ирбиса». Ну а затем, не мешкая, заняться сбором дружины.
И неважно, пойду я весной в Серые земли или нет. Важно, чтобы мой дом стал крепостью, об которую любой супостат зубы обломает.