– Добрый день. – Незнакомец протянул руку. – Меня зовут Идинг. Заместитель комиссара полиции, Западный округ, Альбертслунд.
Карл кивнул.
– Идинг? Это имя или фамилия?
Мужчина улыбнулся. Возможно, он и сам не знал.
– Я пришел в связи с пожарами, случившимися на днях. Именно я помогал Антонсену в ходе расследования в Рёдовре в тысяча девятьсот девяносто пятом году. Маркус Якобсен хотел бы выслушать устный отчет и попросил меня обратиться к вам, чтобы вы представили меня своему ассистенту.
Карл вздохнул с облегчением:
– Вы только что с ним говорили. Вон он там, на лестнице.
Идинг прищурился:
– В коридоре?
– Ну да. По-вашему, он недостаточно хорош? А ведь он в Нью-Йорке получил образование полицейского эксперта и прошел специальную подготовку в Скотланд-Ярде как аналитик ДНК-проб и фотографий.
Идинг попался на удочку и с уважением кивнул.
– Асад, иди же! – закричал Карл, шлепнув папкой по мухе.
Он представил друг другу Идинга и Асада, а потом спросил:
– Закончил развешивать?
Асад тяжело сомкнул веки. Довольно красноречивый ответ.
– Маркус Якобсен сообщил мне, что оригинал досье из Рёдовре находится здесь, – сказал Идинг. – Вы, должно быть, в курсе, где оно.
Асад направил указательный палец в направлении Карла, пока тот размахивал папкой.
– Вон там, – сказал он. – Это все?
– Начальник отдела по расследованию убийств заинтересовался одной деталью, которая вылетела у меня из головы. Можно мне пролистать несколько страничек?
– Да пожалуйста, – отозвался Карл. – У нас сегодня дел по горло, так что мы заранее просим извинить нас.
Он вытолкал Асада сначала в коридор, а затем прошел к его рабочему столу под изящной репродукцией с какими-то руинами песочного цвета. Надпись на изображении гласила: «Расафа».
– У тебя в чайнике что-нибудь есть? – спросил Мёрк.
– Можешь допить последний глоток, Карл. Потом я заварю себе свеженького.
Он улыбался, взгляд говорил «спасибо».
– Когда этот чувачок провалит, нам с тобой надо будет прогуляться, Асад.
– Куда?
– В Северо-Западный квартал, посмотрим на сгоревший почти дотла дом.
– Карл, но это же не наше дело. Остальным это не понравится.
– Да, поначалу – возможно. Ничего, пройдет.
Казалось, Асада не удалось убедить. Но вскоре выражение его лица изменилось.
– Я обнаружил на стене еще одну букву, – сказал он. – И у меня есть очень неприятное подозрение.
– Вот как! И?..
– Я сейчас ничего не скажу. Ты просто рассмеешься.
Прозвучало так, словно это было самой радостной новостью за день.
– Спасибо. – В приоткрытую дверь заглянул Идинг и уставился на чашку с танцующими слониками, из которой пил Карл. – Я прихвачу это с собой наверх к Якобсену, ладно? – Он помахал несколькими документами.
Оба кивнули.
– И еще привет от знакомого. Я только что встретился с ним в столовой наверху. От Лаурсена из технического отдела.
– Томас Лаурсен?
– Да.
Карл нахмурился:
– Так он же выиграл десять миллионов в «Лотто» и подал в отставку. Он всегда говорил, что все эти мертвецы его достали. Что он тут делает? Неужто снова натянул форму?
– К сожалению, нет. Иначе в техническом отделе не было бы недостатка в кадрах. Он натянул на себя фартук. Работает в столовой.
– Вот черт. – Карл представил себе массивного игрока в регби работником столовой: странная картина, если только на фартуке у него не написано что-то вроде «Выжиматель фарша». – А что стряслось? Он же инвестировал во все компании, в какие только можно было.
Идинг кивнул:
– Вот именно. А теперь они все сдулись. К его несчастью.
Карл покачал головой. И вот награда за попытку проявить рационализм… Все-таки хорошо не иметь ни гроша.
– И давно он здесь?
– Говорит, около месяца. Ты разве никогда не бываешь в столовой?
– Ты спятил? К этой полевой кухне ведет десять миллионов лестниц. Вероятно, ты заметил, что лифт сломан.
Каких только предприятий и организаций не было на улице Дортевай за всю ее историю! Сейчас на этой улице, длина которой составляла всего шестьсот метров, располагались антикризисные центры, студии звукозаписи, автошколы, дом культуры, этнические ассоциации и так далее. Старый промышленный район, в котором продолжала ключом бить жизнь, если только однажды он полностью не сгорит, как оптовый склад К. Франдсена.
Основные работы по разбору завалов на месте сгоревшей постройки закончились, и теперь дело было за следователями. Большинство коллег предпочли обойтись без приветствий. Карл расценил это как проявление зависти, которую он вызывал. Но он и сам повел себя с нескрываемым безразличием.
Мёрк расположился в самом центре пожарища, у въезда на склад К. Франдсена, и изучал ущерб, причиненный постройке. Нельзя сказать, что вся конструкция была достойна сохранения, но оцинкованная заборная сетка была совсем новой. Этот контраст бросался в глаза.
– Я видел такое в Сирии, Карл. Когда керосинка раскаляется, бум… – Асад замахал в воздухе руками, как мельница, чтобы показать взрыв.
Карл осмотрел второй этаж. Складывалось впечатление, что крыша приподнялась, а затем упала на прежнее место. Широкие обгоревшие балки вылетели из-под карниза и застряли на полпути к шиферному покрытию. Велюксовские окна повылетали к чертовой матери.
«Да уж, рвануло неслабо», – подумал он.
Что заставляет людей добровольно избирать это забытое богом и столь непривлекательное место? Возможно, в этом все и дело: добровольно ли?
– Карл Мёрк, отдел «Q», – представился он, когда один из молодых следователей проходил мимо. – Можно нам подняться и взглянуть? Техники уже закончили?
Парень пожал плечами.
– Об окончании можно будет говорить только тогда, когда все это дерьмо снесут, – ответил он. – Будьте осторожней. Мы положили на пол доски, чтобы не провалиться, но никакой гарантии нет.
– «Оптовая торговля К. Франдсена» – что именно они импортировали? – спросил Асад.
– Товары для типографий. Все абсолютно легально, – ответил работник криминальной службы. – Они понятия не имели, что у них на чердаке кто-то обосновался, все работники компании в шоке. Хорошо еще, что не все сгорело дотла.
Карл кивнул. Подобные помещения должны быть расположены на расстоянии не менее шестисот метров от заправочных станций, как и в данном случае. Какое счастье, что местное пожарное отделение пережило очередной этап аутсорсинга[15] по инициативе ЕС.
Как и предполагалось, второй этаж сгорел полностью. Оргалитовые пластины свисали с наклонных стен, перегородки топорщились, как ощетинившиеся иглы, напоминая железные конструкции в эпицентре взрыва. Обугленный мир хаоса.
– Где лежало тело? – задал Карл вопрос пожилому мужчине, представившемуся следователем со стороны страховой компании.
Страховщик указал на пятно на полу, где обнаружили труп.
– Взрыв был мощным и имел два залпа с очень маленьким интервалом, – объяснил он. – Первый инициировал пламя, второй поглотил из помещения кислород и разом выбросил его в помещение.
– Так, значит, это был не банальный тлеющий пожар, когда жертва задыхается угарным газом?
– Нет.
– Вы полагаете, человека сбила с ног первая волна, а потом он просто сгорел?
– Я не знаю этого. Останков настолько мало, что нельзя ничего утверждать. Вряд ли удастся исследовать дыхательные пути жертвы, так что мы не сможем судить о концентрации сажи в легких и трахее. – Он покачал головой. – Трудно поверить, что тело могло так сильно пострадать за такое короткое время. То же самое я недавно сказал вашим коллегам в Эмдрупе.
– Что именно?
– По-моему, пожар был подстроен. Тот, кто это сделал, хотел скрыть факт, что жертва на самом деле погибла в совершенно другом пожаре.
– Вы полагаете, тело переместили? И что вам на это ответили?
– Да, я думаю, они полностью были согласны со мной.
– Так, значит, это убийство? Человека убивают, сжигают, а затем подкидывают в другой пожар…
– Да, но мы ведь не знаем, что жертву сначала убили. Весьма вероятно, что ее переместили. Я не представляю, чтобы столь кратковременный, хотя и очень интенсивный огонь мог уничтожить труп до самого скелета.
– А вы были на всех трех пожарищах? – поинтересовался Асад.
– Я мог бы, так как работаю сразу на несколько страховых компаний, но на Стокгольмсгэде ездил мой коллега.
– А в остальных случаях помещения были похожи на это? – спросил Карл.
– Нет, разве что все они пустовали. Вот почему версия о том, что жертвы были бомжами, сама напрашивается.
– Вы думаете, все эти пожары идентичны? То есть всякий раз погибших оставляли в пустом помещении, а затем поджигали? – снова включился Асад.
Страховщик спокойно посмотрел на необычного следователя:
– Я полагаю, что во многих отношениях такое предположение не лишено оснований.
Карл задрал голову и посмотрел на почерневшие своды:
– У меня к вам еще пара вопросов. Затем мы оставим вас в покое.
– Задавайте.
– Для чего понадобилось два взрыва? Почему просто не дать этому дерьму спокойно сгореть? У вас есть какое-либо предположение на этот счет?
– Не могу придумать иного объяснения, кроме того, что поджигатель хотел держать все под контролем.
– Благодарю. Второй вопрос: можем ли мы вам позвонить, если у нас возникнут дополнительные вопросы?
Страховщик улыбнулся и вытащил свою визитку:
– Конечно. Меня зовут Торбен Кристенсен.
Карл сделал вид, что ищет в кармане свою визитную карточку, хотя ее не существовало и в помине. Вот еще одно задание для Розы, когда она объявится.
– Не понимаю. – Асад стоял неподалеку и чертил полоски по слою сажи на наклонной стене.
Очевидно, он относился к тому типу людей, которые способны размазать крохотное пятно грязи со своего пальца по всей одежде и всему, что вообще их окружает. По крайней мере в данный момент сажи на его голове и одежде хватило бы, чтобы покрыть тонким слоем небольшой обеденный стол.