– Верно, могут заметить. Однако окружающим скажут, что ребенка отдалили от семьи по религиозным причинам, хотя зачастую подобное решение выносится особым советом. Именно объяснение об исключении пользуется наибольшим доверием в определенных религиозных сектах. Кстати, в некоторых из них даже запрещено иметь контакты с изгнанником, а потому никто и не обеспокоится о пропавшем. Община всегда солидарна в таких вопросах. Убитый Поул Холт был провозглашен изгнанным своими родителями. Якобы они отослали его от себя для того, чтобы он привел мысли в порядок, и на этом все вопросы были пресечены.
– Хорошо, а вне общины? Кто-то извне должен был обеспокоиться.
– Да, можно предположить такое. Однако чаще всего подобные общины не имеют контактов с внешним миром. Вот тут-то и проявился дьявольский расчет в выборе жертв именно из этой среды. В действительности лишь школьный наставник Поула впоследствии связался с семьей, да и это ни к чему не привело. Нельзя ведь заставить человека вернуться за парту, если он не желает, правда?
В этот момент можно было услышать, как пролетает муха. Теперь все осознали.
– Да уж, могу себе представить, о чем сейчас все задумались. – Заместитель начальника Ларс Бьёрн оглядел собравшихся. По обыкновению, он пытался напустить на себя важность. – Когда о столь серьезном преступлении никто так и не заявил и когда оно совершено в таком закрытом сообществе, значит вполне возможно неоднократное повторение подобных случаев.
– Это какое-то сумасшествие, – послышалось от одного из новичков.
– Да, добро пожаловать в полицейскую префектуру, – отреагировал Вестервиг, но осекся под взглядом Якобсена.
– Я должен подчеркнуть, что нам не стоит делать окончательные выводы прямо сейчас, – сказал шеф, – но в любом случае мы закрыты для прессы, пока не узнаем подробностей. Договорились?
Все закивали, Асад – с особым рвением.
– То, что происходило с семьей с тех пор, ясно показывает, какую власть имел над ней убийца, – сказал Маркус Якобсен. – Карл?
– Да. По словам Трюггве Холта, семья переехала в Лунд уже через неделю после его освобождения. С этого момента всем членам семьи запрещалось упоминать имя Поула.
– Наверное, это было непросто для младшего брата, – вставила Бента Хансен.
Карл вспомнил лицо Трюггве. Что верно, то верно.
– Параноидальный страх семейства перед воплощением угроз преступника проявлялся всякий раз, когда они слышали датскую речь. Они переселились из Сконе в Блекинге и переезжали еще два раза, прежде чем обрели покой по своему теперешнему адресу в Халлабро. Однако все домочадцы получили от отца строгий наказ не впускать в дом никого, кто говорит на датском языке, и не иметь дела ни с кем вне общины.
– И Трюггве воспротивился этому? – спросила Бента Хансен.
– Да, и сделал это по двум причинам. Во-первых, он не желал молчать о Поуле, которого очень любил и который косвенным образом пожертвовал жизнью ради него. И к тому же он полюбил девушку, не принадлежащую к Свидетелям.
– И потому его исключили, – добавил Ларс Бьёрн.
Прошло уже немало времени с момента, как он последний раз слышал собственный измененный насморком голос.
– Да, Трюггве исключен, – подтвердил Карл. – Вот уже как три года. Он переселился на несколько километров южнее, укрепил отношения с девушкой и поступил на работу ассистентом по продаже леса в Белганет. Семья и община не общаются с ним, хотя место его работы расположено близко к родительскому дому. Контакт случился лишь однажды, после того как я обратился к ним. И отец тогда был готов на все, лишь бы заставить Трюггве молчать, и тот согласился, насколько я понял. И он молчал, но ровно до того момента, пока я не показал ему письмо из бутылки. Оно добило его. Или скорее наоборот – оно вернуло его в реальность, можно так сказать.
– После случая с похищением убийца когда-нибудь давал им о себе знать? – спросил кто-то.
Карл покачал головой:
– Нет, и я думаю, этого никогда не случится.
– Почему?
– Прошло тринадцать лет. Неужели ему больше нечем заняться?
В комнате вновь воцарилась поразительная тишина. Единственное, что можно было услышать, – это болтовню Лизы, доносившуюся из смежной комнаты. Кто-то ведь должен был отвечать на телефонные звонки.
– Карл, а есть хоть какие-то свидетельства о том, что имели место похожие случаи? Вы исследовали вопрос?
Карл с благодарностью посмотрел на Бенту Хансен. Она была единственным человеком в комнате, с кем у него не случалось серьезных расхождений во мнениях, и, видимо, единственной из собравшихся, кто никогда не самоутверждался. Настоящий кремень, лучше не скажешь.
– Я попросил Асада и Ирсу, заменяющую Розу, связаться с обществами, которые оказывают поддержку людям, исключенным из различных сект. Возможно, таким образом нам удастся кое-что узнать об изгнанниках или сбежавших детях, некогда принадлежавших к каким-либо общинам. Это очень незначительный след для продвижения в деле, но если мы обратимся в общины напрямую, то вообще ничего не узнаем.
Несколько человек посмотрели на Асада, который словно только что поднялся с постели. Причем поднялся полностью одетый.
– Может быть, вам следует передать дело нам как профессионалам, которые знают в этом толк? – произнес кто-то.
Карл поднял руку:
– Кто это сказал?
Один из собравшихся выступил вперед. Задира Пасгорд. Невероятно способный малый, но из числа тех, кто рвется вперед на интервью, распихивая всех локтями, когда поблизости оказываются репортеры. Видимо, метит в начальники через несколько лет. Пусть пропадет пропадом.
Карл прищурился:
– Хорошо. Раз ты такой умный, может, будешь так любезен поделиться с нами своими выдающимися знаниями о сектах и религиозных сообществах Дании, для которых может представлять угрозу человек, убивший Поула Холта? Будь добр, назови нам несколько. Хотя бы пяток.
Парень было заартачился, но кривая улыбка Якобсена довлела над ним.
– Хм. – Он оглядел помещение. – Свидетели Иеговы. Баптистов вряд ли можно назвать сектой, тогда – Семья Тонгил… сайентологи… сатанисты и Отчий Дом. – Он победно посмотрел на Карла и кивнул остальным.
Карл постарался выглядеть впечатленным:
– Отлично, Пасгорд. Понятное дело, баптистов нельзя назвать сектой, но едва ли стоит называть так и сатанистов, если, конечно, не подразумевать конкретное движение Церковь Сатаны. Так что придется тебе подыскать замену. Слабо?
Парень растерялся, когда все обратили взгляды в его сторону. Все крупные мировые религии пронеслись у него в голове и были отброшены. Можно было наблюдать за тем, как его губы беззвучно перебирают слова. Наконец раздалось: «Дети Господа», что вызвало спорадический всплеск аплодисментов.
Карл последовал примеру остальных и немного похлопал.
– Очень хорошо, Пасгорд, давай на этом и завершим препирательство. В Дании множество сект и сектоподобных свободных церквей, и невозможно держать в голове все их названия сразу. Естественно, это нереально. – Он обратился к своему помощнику: – Правда, Асад?
Невысокий крепыш потряс головой:
– Да, для начала придется изучить вопрос.
– Ты изучил?
– Пока не совсем до конца, и все же могу добавить пару названий, если надо. – Асад посмотрел на начальника отдела по расследованию убийств, который чуть заметно кивнул. – Хорошо. Тогда, мне кажется, стоит назвать квакеров, Общество Мартинуса, Церковь Троицы, Сатья Саи Баба, Церковь Божьей Матери, евангелистов, Дом Христа, уфокосмологов, теософов, кришнаитов, Трансцендентальную Медитацию, шаманистов, Общество Эмина, Стражей Греха, Ананда Марга, движение Йеса Бертельсена, последователей Брахмы Кумариса, Школу Четвертого Пути, Слово Жизни, Ошо, Новый Век; можно еще Церковь Преображения, Провозвестников, В Свете Мессии, Золотой Круг, а также, возможно, Внутреннюю Миссию. – Он сделал глубокий вдох, чтобы восстановить дыхание.
На этот раз никто не аплодировал. Все поняли, что у экспертизы может быть много аспектов.
– Да. – Карл слегка улыбнулся. – Есть множество религиозных сообществ. И многие из них поклоняются лидеру или группе лидеров таким образом, что вскоре автоматически превращаются в замкнутые анклавы. При соблюдении определенного ряда условий в них действительно можно выделить несколько зажиточных членов, которые служат приманкой для такого психа, как тот, что убил Поула Холта.
Шеф сделал шаг назад:
– Теперь вы в курсе событий, окончившихся убийством. Вероятно, не в нашем полицейском округе, но очень близко. И никто не имел ни малейшего понятия о том, что произошло. Пускай эти слова будут последними на этом собрании. Карл со своими помощниками продолжает расследование дела. – Он обратился к Мёрку: – Можете рассчитывать на помощь, когда она понадобится. – Якобсен повернулся к Пасгорду, равнодушно-инертные веки которого уже нависли над холодными глазами. – А тебе, Пасгорд, я скажу, что твое рвение достойно подражания. Отлично, что ты считаешь нас экипированными для подобного задания, и все же мы у себя на третьем этаже постараемся для начала справиться с текущими делами. А их ведь тоже предостаточно, правда? Как ты считаешь?
Идиот кивнул. Любая другая реакция с его стороны выглядела бы еще более по-идиотски.
– Да, и все-таки, если ты полагаешь, что мы лучше справились бы с делом, чем отдел «Q», нам следует над этим задуматься. Допустим, мы могли бы пожертвовать одним человеком ради этого. И тут, Пасгорд, я вынужден указать на тебя, поскольку ты выказываешь такую заинтересованность.
Карл почувствовал, как его нижняя челюсть слабеет, а воздух так и распирает легкие. Но это же бред – неужели им придется работать с таким выскочкой?
Маркус Якобсен разрешил дилемму за одно мгновение.
– Я так понял, что в бумаге, на которой написано письмо, была обнаружена рыбья чешуйка. Так вот, Пасгорд, не мог бы ты выяснить, во-первых, что это за рыба, а во-вторых, где именно она обитает в часе езды от Баллерупа? – Начальник отдела по расследованию убийств игнорировал выпучившиеся глаза Карла. – И, наконец, Пасгорд, не забудь, что это место с большой долей вероятности находится вблизи ветряка или чего-то, издающего похожий звук, а также, что этот самый источник звука должен был существовать там и в тысяча девятьсот девяносто шестом году. Все понятно?