Карл облегченно выдохнул. Пусть Пасгорд забирает это задание на здоровье.
– У меня нет времени, – ответил тот. – Мы с Йоргеном собирались обойти все подъезды в Сундбю.
Якобсен обратил взгляд на здоровяка, стоящего в углу. Тот кивнул. Отлично.
– Значит, Йоргену пару дней придется справляться одному, – сказал Якобсен. – Договорились, Йорген?
Здоровяк пожал плечами. Он не был вдохновлен. Семья, стремившаяся поскорее раскрыть нападение на сына, тоже вряд ли будет довольна.
Якобсен вновь обратился к Пасгорду:
– Два дня тебе хватит на то, чтобы справиться с подобной мелочью, правда?
Таким образом шеф утвердил правило: «Не плюй против ветра».
25
Случилось самое страшное, и Рахиль была повержена.
Сатана объявился в их кругу и наказал их за легкомыслие. Как могли они позволить абсолютно незнакомому человеку увезти с собой обоих ее любимцев, да еще в этот святой день? Накануне они должны были все вместе сидеть за чтением Библии и готовиться к блаженному спокойствию духа, как и в любой Шаббат. Они должны были сложить руки во время часа покоя и принять нисходящий на них дух Богоматери, несущий с собой умиротворение.
А теперь? Теперь десница Господа простерлась над ними подобно молнии. Они покорились всем соблазнам, которым противостояла всевышняя Дева Мария. Лесть, дьявольские наряды, пустословие.
Вот явилось и наказание. Магдалена и Самуэль пребывают во власти грешника, минули ночь и полдня, и они ничего не могут поделать.
И Рахиль отчетливо ощутила унижение. В точности как тогда, когда ее насиловали и никто не пришел на подмогу. Но тогда она могла что-то предпринять, теперь же – нет.
– Ты должен раздобыть эти деньги, Йошуа, – кричала она мужу. – Ты обязан!
Он выглядел плохо. Белки его глаз и лицо сравнялись по цвету.
– Но у нас их нет, Рахиль. Я позавчера уплатил добровольный налог, ты же знаешь. Миллион с хорошим процентом, как обычно. – Он уронил голову на руки. – Как мы всегда делаем, во имя Иисуса. В точности как у нас заведено!
– Йошуа, ты слышал, что он сказал по телефону. Если мы не достанем деньги, он их убьет.
– Тогда придется нам обратиться к общине.
– Нет! – Она выкрикнула это так громко, что младшая дочь заплакала в гостиной. – Он забрал наших детей, и именно ты вернешь их обратно, понятно? Если ты проговоришься, мы их больше не увидим, я абсолютно уверена.
Он поднял взгляд на нее:
– Откуда ты знаешь, Рахиль? Может, он врет. Может, нам просто стоит обратиться в полицию.
– В полицию?! Да что ты можешь знать? Вдруг этот мелкий кошмарный человек состоит на службе у дьявола? Ты точно уверен, что он не узнает об этом? Ручаешься?
– Ну ладно. Но наши друзья? Члены общины будут молчать. Если мы объединимся с ними, то сможем достать деньги.
– А что, если он уже поджидает тебя у кого-нибудь, когда ты явишься за помощью? Что, если у него в нашей среде имеются сообщники, о которых мы не знаем? За какое-то время он сумел сблизиться с нами, притом что мы не видели его подлинного лица. Как же тогда узнать, что и остальные не подобны ему? Как, Йошуа?
Она взглянула на младшую дочку, которая стояла, уцепившись за дверной косяк, и смотрела на них покрасневшими глазами.
Он должен был найти выход.
– Йошуа, тебе придется принять какое-то решение, – произнесла она и поднялась из-за обеденного стола.
Подойдя к малышке, встала перед ней на колени и прижала ее голову к себе.
– Сара, не отчаивайся. Богоматерь оберегает Магдалену и Самуэля. Просто молись, и твои молитвы им помогут. А если все-таки случится что-то нехорошее, потому что мы поступили так, как не нужно было поступать, мы получим прощение от молитвы. Так что тебе остается только молитва, мое сокровище.
Она заметила, как девочка забеспокоилась при слове «прощение». Как ее глаза заблестели после этого слова. Сара хотела что-то сказать, но уста не повиновались ей.
– Что такое, Сара? Ты хочешь о чем-то рассказать маме?
Уголки рта Сары поползли вниз, а губы задрожали. Что-то было не в порядке.
– Что-то про того человека?
Девочка кивнула, из глаз потекли слезы.
Рахиль неосознанно задержала дыхание:
– Что такое? Скажи мне.
Малышка испугалась строгой интонации, но рот наконец раскрыла:
– Я делала кое-что из того, что вы мне запрещали.
– Что же, Сара? Ответь.
– Я рассматривала фотоальбом в час покоя, пока вы все сидели на кухне с Библией. Прости, мама. Я знаю, что это было дурно.
– Ах, Сара. Это все?
Дочка покачала головой:
– И на фотографию человека, забравшего Магдалену и Самуэля, я тоже смотрела. Поэтому все случилось? Мне нельзя было на него смотреть, раз он оказался дьяволом?
Рахиль втянула воздух в самую глубину легких. Она не знала ответа.
– Там есть его фотография?
Сара всхлипнула:
– Да, перед домом для сбора общины, когда все собрались на венчание Йоханнаса и Дины.
Неужели он действительно оказался запечатлен на той фотографии?
– Где этот снимок? Покажи мне, Сара. Сейчас же!
Она с шумом вытащила альбом и указала на фото.
Уф, подумала Рахиль, для чего оно может пригодиться? Пустое.
Она с отвращением посмотрела на снимок. Вытащила его из держателя. Погладила дочку по волосам и успокоила ее, сказав, что та прощена. Затем взяла фотографию и бросила ее на стол перед неподвижным мужем.
– Вот, Йошуа, это твой противник. – Рахиль указала на лицо в последнем ряду.
Лицо было совсем крошечным, он словно специально пристроился подальше, спрятавшись за впереди стоящими, и не смотрел в объектив фотоаппарата. Его голову можно было принять за чью угодно, если не приглядываться.
– Завтра утром как можно раньше ты пойдешь в налоговую инспекцию и скажешь им, что твой страховой взнос был уплачен по ошибке. Что нам необходимо получить эти деньги обратно, иначе мы разоримся. Ты понял, Йошуа? Утром все сделаешь.
Утром в понедельник Рахиль глядела в окно на поднимающееся за церковью Доллерупа солнце. Длинные дрожащие лучи в жемчужной дымке, во всем своем величии протянутые Богом. Как могла эта безграничная красота взвалить на нее такой тяжкий крест? И как осмеливалась она, Рахиль, задаваться подобным вопросом? Она ведь прекрасно знала: пути Господни неисповедимы.
Рахиль вытянула губы, чтобы не разрыдаться, вновь сложила руки и прикрыла глаза.
Всю ночь она молилась, как делала не раз и прежде, обволакиваемая объятиями общины, однако теперь на нее не снизошло умиротворение. Ибо настало время испытаний, роковой час Иова, и боль не покидала ее.
Когда солнце погрузилось в гущу облаков и Йошуа уехал в коммуну, чтобы искать поддержки в своем желании вернуть добровольный взнос, поступивший от «Машинопрокатной станции Крогха», силы оказались почти на исходе.
– Йозеф, тебе придется остаться дома после гимназии и присмотреть за сестрами, – попросила она старшего.
Ей было необходимо отвлечься от Сары и Мириам, чтобы собраться.
Когда Йошуа вернется, он – Господь позаботится об этом – принесет с собой деньги. Они договорились, что он обратится с чеком в «Вестюск банк» и попросит раскидать всю сумму, сделав переводы на соответствующие счета в «Нордеа», «Дэнске банк», «Юске банк», «Спарекассен кронюлланд» и «Альминели бранд банк». В итоге конечная сумма сложится из наличных выплат, из каждого банка примерно по сто шестьдесят пять тысяч крон, и все это можно проделать без каких бы то ни было затруднений. Если Йошуа где-нибудь выдадут новые купюры, их можно будет запачкать или помять и перемешать с купюрами из других банковских отделений. Таким образом они гарантировали, во-первых, получение всей суммы, а во-вторых, что дьявол, похитивший детей, не заподозрит их в том, что купюры меченые.
Рахиль заказала билеты на вечерний междугородний поезд, прибывающий в Оденсе в 19:29, и далее на скорый поезд до Копенгагена и принялась ждать мужа. Она рассчитывала, что он придет к полудню, но он явился уже в половине одиннадцатого.
– Йошуа, деньги у тебя? – спросила она, хотя с первого взгляда поняла, что денег у него нет.
– Все не так просто, Рахиль. Но я предполагал это, – ответил он слабым голосом. – В коммуне готовы попытаться нам помочь, однако счет принадлежит налоговым органам, а там разбираются не быстро. Это ужасно.
– Ты настаивал, Йошуа, да? Ты ведь настаивал? У нас нет в запасе ни дня. Банки работают до четырех. – Теперь она пришла в отчаяние. – Что ты им сказал? Ответь мне.
– Я сказал, что мне нужны деньги. Что это была ошибка с моей стороны, то, что они оказались выплачены. Что у меня проблемы с компьютером и я не смог вовремя заметить неполадку. Что переводы на наши счета произошли по ошибке и из моего компьютера пропали все фактуры, на что я сначала не обратил внимания. Потом сказал, что сегодня ко мне обратились несколько поставщиков и мы потеряем самых важных из них, если не заплатим им немедленно. Что поставщики находятся под сильным давлением финансового кризиса. Я сказал, что мы утратим наши лизинговые преимущества и что это обойдется нам слишком дорого. Что настоящий момент критичен для нас.
– О господи. Неужели обязательно было так все усложнять, Йошуа? Зачем?
– Я смог додуматься только до этого. – Он тяжело опустился на стул и положил на стол пустой портфель. – Мне тоже тяжело, Рахиль. Я не могу думать так, как обычно. Я не спал всю ночь.
– Мой Бог… Что же нам теперь делать?
– Придется обратиться к общине. Что еще?
Рахиль сжала губы и представила себе Самуэля и Магдалену. Бедные невинные детки, что такого они могли натворить, чтобы заслужить столь горькую участь?
Они удостоверились, что настоятель общины у себя дома, и едва успели накинуть верхнюю одежду, собираясь идти к нему, как в дверь позвонили.
Что до Рахили, она бы не открыла, но ее супруг имел не такую ясную голову.
Они не были знакомы с женщиной, стоявшей в дверях с папкой в руке, и совершенно не желали с ней разговаривать.