Он выбирал между пятью семьями. Две из них являлись приверженцами Свидетелей Иеговы, одна семья христиан-евангелистов, еще одна – последователи Хранителей Греха и последователи Церкви Матери Божией. Он склонялся к последней и приехал в Виборг около восьми вечера. Возможно, слишком рано, учитывая размеры этого города; но никогда не знаешь наперед, что может случиться.
Критерии для заведений, где он подыскивал себе женщин, у которых можно было бы поселиться, оставались всегда одни и те же. Не слишком маленький и не слишком запущенный бар, расположенный за пределами района, где все друг друга знают, не слишком облюбованный постоянными клиентами, привлекательный для одинокой женщины определенного типа в возрасте от тридцати пяти до пятидесяти пяти. Первое заведение, «Йулес-бар», оказалось чересчур тесным и мрачным, там было слишком много пивных бутылок и игровых автоматов. Следующий бар оказался поприличнее. Небольшой танцпол, несколько посетителей. То, что надо, если бы не гей, сразу примостившийся на ближайший стул. Даже если удастся найти здесь подходящую женщину, этот красавец, несмотря на вежливый отказ, несомненно запомнит его, а это нарушает планы.
Лишь с пятого раза он нашел то, что искал. Даже надписи над барной стойкой подтверждали правильность выбора. Изречения «Кто больше молчит, тот сильнее кусает», «Снаружи хорошо, а в „Терминале“ лучше» и особенно «Лучшие души города обитают здесь» задавали нужный тон.
Итак, бар «Терминал» на улице под названием Могильная, одиннадцать вечера, но народ разгорячен пивом «Ханкок хойкер» и местным роком. Вот этих-то посетителей он и попробует на вкус до закрытия бара.
Он выбрал отнюдь не юную женщину, сидевшую у входа в зал с игровыми автоматами. Когда он вошел, она в одиночестве танцевала на крошечном танцполе, размахивая руками. Весьма приличная, не самая легкая добыча. Она затеяла серьезную охоту. Из разряда желающих познакомиться с мужчиной, на которого можно положиться. С тем, кто достоин просыпаться рядом с ней на протяжении всей оставшейся жизни. И она не рассчитывала найти его здесь. Она пришла сюда с подругами по работе после утомительной смены, именно так. Это было понятно сразу. Именно то, что требовалось.
В кабинке для курения стояли две ее фигуристые коллеги, то и дело вертелись и хихикали. Публика неравномерно рассредоточилась за столиками. Видимо, посетители полностью менялись за небольшой временной интервал. В любом случае, как он успел понять, окружающие едва ли смогли бы описать его сколько-нибудь подробно.
Он пригласил ее на танец после пятиминутного общения. Она оказалась не сильно пьяной. Хороший знак.
– Говоришь, ты не из этих краев, – сказала она. – Что же ты делаешь в Виборге?
От нее приятно пахло, ее взгляд был твердым. Легко можно было догадаться, что именно она желала услышать в ответ. Ему следовало сказать, что он приезжает в этот город довольно часто. Что Виборг ему нравится. Что у него хорошее образование и он одинок. Вот это все он и выдал. Спокойно, тихо, по порядку. Да он сказал бы все что угодно, лишь бы сработало.
Спустя два часа они лежали в ее постели. Она – более чем удовлетворенная, а он уверенный в том, что сможет прожить здесь несколько недель, прежде чем она начнет задавать ему навязчивые вопросы. Действительно ли она ему нравится? Настроен ли он на серьезные отношения?
Он старался не пробуждать в ней лишние надежды. Держался застенчиво, так что она не могла догадаться, из каких глубин личности появляются на свет его запоздалые ответы.
Наутро он встал в половине шестого, как и планировал, привел себя в порядок, осторожно покопался в ее вещах, кое-что разузнав о ней, прежде чем она начала потягиваться в постели. Разведена, как ему уже было известно. Взрослые дети, давно покинувшие родительский дом. И, само собой разумеется, сравнительно приличная и вполне ответственная должность в коммуне, которая, конечно же, отбирала у нее все силы. Ей было пятьдесят два года, и к настоящему моменту она оказалась готова ввергнуть свою жизнь в пучину приключений.
Прежде чем поставить поднос с кофе и тостами на постель, он приоткрыл шторы, чтобы она могла оценить его улыбку и свежий вид.
Затем она крепко прижалась к нему. Чувственно-уступчиво, и даже ямочки на щеках проступали отчетливее, чем прежде. Она погладила его по щеке и хотела поцеловать шрам за ухом, но не успела: он взял ее за подбородок и задал вопрос:
– Мне лучше разместиться в отеле «Палас» или вечером снова прийти к тебе?
Ответ был дан. Она снова нежно приникла к нему и сказала, где лежит ключ, а потом он отправился к фургону и покинул квартал таунхаусов.
Выбранная им семья имела возможность срочно заплатить миллионный выкуп, который он намеревался у них потребовать. Возможно, им придется продать акции, несмотря на то что сейчас не самое подходящее для этого время, но зато эта семья в высокой степени консолидирована. Несомненно, кризисный период затруднял осуществление такого рода преступлений, однако, если отнестись к выбору жертв с особой тщательностью, всегда можно найти выход. Во всяком случае, он рассчитывал, что эта семья не только платежеспособна, но и с готовностью удовлетворит его требование, сделав это без лишней огласки.
Он хорошо изучил эту семью. Посетил их общину, после службы осторожно пообщался с родителями. Выяснил, сколько времени они являются членами секты, каким образом сформировалось их состояние, сколько у них детей и как их зовут, а также в общих чертах ознакомился с их распорядком дня.
Семья жила на окраине Фредериксунна. Пятеро детей в возрасте от десяти до восемнадцати лет. Все живут вместе и являются активными членами Церкви Матери Божией. Двое старших посещают гимназию в Виборге, остальные на домашнем обучении у матери, бывшей учительницы из «Твинда»[8]. Ей уже за сорок, при отсутствии иных жизненных интересов она посвятила себя Богу. Именно она заправляла в доме, захватив светскую и духовную власть. Муж на двадцать лет старше ее, это один из самых успешных коммерсантов в районе. Как и все приверженцы секты, он жертвовал половину дохода в пользу Церкви Матери Божией, и, несмотря на это, денег оставалось немало. Все дело было в машинопрокатной станции – настоящий клондайк. Зерно продолжало давать всходы, даже когда банки заходили в тупик.
Единственная проблема заключалась том, что второй сын, чья кандидатура была приоритетной, начал ходить на карате. Не то чтобы парнишка был способен представлять серьезную угрозу, но все-таки мог отсрочить выполнение плана.
А тут все дело именно в четких сроках, если начинало попахивать жареным. Всякий раз.
Если не брать в расчет этот факт, в остальном второй сын и средняя дочка, четвертый ребенок по счету, обладали всеми качествами, необходимыми для успеха задуманного. Инициативные и более одаренные, чем другие дети. Явно любимчики матери. Как и все, они были приверженцами Церкви Матери Божией и в то же время зачастую имели склонность к бунту. Такие либо однажды занимают высшие посты в общине, либо подвергаются остракизму. Верующие и в то же время жизнерадостные. Идеальное сочетание.
Возможно, они были похожи на него, каким он и сам когда-то был.
Он припарковал фургон в некотором отдалении от изгороди, среди деревьев, и сидел, наблюдая за детьми в бинокль, когда в перерывах между домашними уроками они играли в саду рядом с фермой. У девочки, которую он выбрал, очевидно, было что-то припрятано под деревьями. Что-то не предназначенное для чужих глаз. Она стояла на коленях в высокой траве, поодаль от других, и копошилась там. Очередное подтверждение того, насколько верен оказался его выбор.
Она делает что-то, чему не придают значения ее мать и предписания Церкви Матери Божией. Господь всегда подвергает испытанию лучшую овцу в стаде, и эта Магдалена, двенадцатилетний подросток, не является исключением.
Он провел еще несколько часов в фургоне, откинувшись на спинку сиденья и наблюдая за фермой, своими очертаниями выдававшейся в Стангхеде.
Бинокль помог ему хорошо изучить модель поведения девочки. Всякий раз, когда наступал очередной перерыв, она большую часть времени проводила в углу сада в одиночестве, а как только мать звала на следующий урок, что-то старательно прикрывала.
Девочке-подростку из семьи, посвятившей себя Церкви Матери Божией, надо соблюдать множество всяких правил. Танцы, музыка, любые печатные издания, помимо собственных брошюр секты, алкоголь, общение с лицами, не принадлежащими к этой церкви, домашние животные, телевизор, Интернет – все под запретом, и наказание за нарушение запретов грозит суровое – изгнание из семьи и из общины.
Он уехал, прежде чем два старших сына вернулись домой. Теперь он понял, что семья вполне подходит, и собирался еще раз пройтись по счетам фирмы и налоговым декларациям отца. Следующим утром он вновь приедет сюда, в укромное местечко у изгороди, и еще понаблюдает за поведением детей.
Скоро путь назад будет отрезан, и эта мысль ему доставляла удовольствие.
Ее звали Исабель – женщину, приютившую его, но она едва ли соответствовала своему экзотичному имени. Шведские детективы на полках, диски Анны Линнет[9]. Такая не съедет на обочину с прямой дороги.
Он взглянул на часы. Она может вернуться домой через полчаса. А значит, есть время проверить, не поджидают ли его неприятные сюрпризы. Он сел за письменный стол, включил ее ноутбук и немного поворчал, когда на экране возник запрос пароля. Сделав шесть-семь неудачных попыток, он приподнял пластиковую подложку, под которой обнаружил маленькую бумажку со всевозможными паролями – от аккаунта на сайте знакомств и интернет-банкинга до электронной почты. И тут ничего неожиданного. Такие, как она, преимущественно пользуются датами рождений, именами детей или собак, номерами телефонов или простым рядом чисел, чаще всего нисходящим, и предпочитают на всякий случай записывать пароли. В редких случаях листок лежал на расстоянии более полуметра от клавиатуры. Ведь вставать лишний раз никому не хочется.