– О чем тебе рассказал Мартин Холт в ходе допроса, Карл?
Мёрк открыл блокнот. Там было написано немного, но информация оказалась весьма полезной.
– Мартин Холт, вопреки моим ожиданиям, вполне симпатичный человек, – начал Карл. – Ваше гигантское письмо повергло его в шок.
– То есть он согласился рассказать о сыне?
– Да. Рассказывал без перерыва в течение получаса, с трудом владея своим голосом. – Карл достал сигарету из нагрудного кармана и немного помял ее в пальцах. – Дьявол, как ему необходимо было выговориться! Годами он не рассказывал никому о своем старшем сыне. Это причиняло чудовищную боль.
– Что там у тебя написано?
Карл спокойно закурил, подумав о никотиновой зависимости Якобсена. Зачастую люди оказываются на таких заоблачных высях, что перестают владеть собой. По крайней мере ему это не грозит.
– Мартин Холт сказал, что наш фоторобот вполне достоверный, но глаза чересчур близко расположены. Усы слишком густые. А волосы чуть меньше прикрывают уши.
– То есть нам надо переделать его? – спросил Асад, отмахиваясь от дыма.
Карл покачал головой. Интерпретация Трюггве ничуть не хуже. Просто каждый видит по-своему.
– Самым важным в рассказе Мартина Холта оказалось то, что он смог точно сказать, каким образом и в каком месте похититель получил выкуп. Все случилось путем примитивного сбрасывания мешка из поезда. Этот человек подал сигнал светом стробоскопа, и…
– Что такое стробоскоп?
– Что это такое? – Карл затянулся посильнее. – Ну, источник мигающего света, как на дискотеках. Он мигает яркими вспышками.
– А-а! – Асад улыбнулся. – И кажется, словно вокруг тебя все движутся какими-то рывками, как в старых фильмах. Я понял.
Карл присмотрелся к сигарете. в ней как будто ощущался привкус какого-то сиропа.
– Холт точно указал место, где состоялся перехват денег. На перегоне между Слэгельсе и Сорё, прямо у железной дороги. – Карл достал карту и показал. – Непосредственно вот здесь, между Ведбюсёндер и Линдебьерг Люнде.
– Наверное, удачное место, – заметил Асад. – Близко к железной дороге и не так уж далеко от шоссе, так что можно быстренько смотаться.
Карл скользнул взглядом вдоль железнодорожных путей на карте. Да, Асад прав. Место прекрасное.
– А каким образом похититель обеспечил присутствие отца Поула в этом месте? – спросил Асад.
Карл достал пачку сигарет и пристально изучил ее. Черт его знает, есть ли на дне следы патоки.
– Ему было дано указание сесть на конкретный поезд, направлявшийся из Копенгагена в Корсёр, и следить за мигающим знаком. Он должен был сидеть в купе первого класса с левой стороны, а заметив свет, выбросить мешок с деньгами из окна.
– Когда ему сообщили, что Поул убит?
– Когда? Он получил инструкцию по телефону, где ему можно забрать детей. Но когда они с женой туда приехали, на поле лежал один Трюггве. Его каким-то образом лишили сознания, видимо, при помощи хлороформа. И именно Трюггве рассказал родителям о том, что Поул мертв и что они могут лишиться еще кого-то из детей, если каким-то образом распространят информацию о похищении. Помимо ужасного сообщения о смерти Поула огромное впечатление на Мартина Холта и его жену произвел Трюггве, пребывающий в глубочайшем шоке после пережитого.
Асад задрал плечи к самым ушам, и, видимо, по его телу побежали мурашки.
– Если бы это были мои дети… – Он провел по горлу указательным пальцем и склонил голову набок.
Карл не сомневался в том, что его помощник способен на такое. Он вновь перевел взгляд на пачку сигарет.
– И наконец, Мартин Холт рассказал мне еще кое-что, что может оказаться для нас полезным.
– Что именно, Карл?
– На брелоке с ключами от машины у похитителя висел маленький шарик от боулинга с цифрой один.
На столе Карла зазвонил телефон. Наверное, звонит Мона, чтобы поблагодарить Карла за оказанную любезность.
– Вице-комиссар полиции Мёрк, – прогремел в трубке голос Клэса Томасена. – Карл Мёрк, я лишь хочу сообщить, что мы с моей супругой воспользовались прекрасной утренней погодой и проплыли всю оставшуюся часть маршрута. По нашим оценкам, со стороны моря не заметно ничего подходящего, однако в некоторых местах на берегу наблюдается довольно густая растительность, так что мы отметили сомнительные места.
Опять же ничто не мешало им попытать старой доброй удачи.
– Как по-вашему, какой из участков наиболее вероятный? – спросил Карл, гася сигарету.
– Уф! – Видимо, Томасен еще стоял на пирсе. – Скорее всего, нам следует сосредоточиться на Эстскове неподалеку от Сёндербю, а также на Боунэсе и Нордсковене. Были еще кое-какие участки, сильно заросшие по берегу, однако, как я уже говорил, мы не обнаружили ничего, стопроцентно подходящего под описание. Сегодня я поговорю с лесником из Нордсковена. Посмотрим, принесет ли это какие-то результаты.
Карл отметил три упомянутые территории и поблагодарил Клэса. Пообещал передать привет его прежним коллегам, которые, видимо, уже давным-давно не работали в префектуре, но говорить об этом было необязательно. Обмен любезностями закончился.
– Ничего, – констатировал Карл, поворачиваясь к Асаду. – Ничего конкретного от Томасена, но он указал вот на эти три района как наиболее вероятные. – Карл обозначил их на карте. – Посмотрим, чем порадует нас Ирса, а затем сопоставим сведения. А пока можешь продолжить свою работу.
Теперь полчаса ободряющего отдыха с задранными на стол ногами, но щекочущее ощущение в ноздре вдруг вернуло Карла в реальность. Он мотнул головой, открыл глаза и обнаружил себя атакованным ордой сине-зеленых блестящих мух, рыщущих в поисках чего-то, помимо сахарного великолепия на сигаретной пачке, куда можно отложить яйца.
– Черт возьми, – произнес он и тут же хлопнул себя по бокам, так что пара штук рухнула на пол, подняв все лапки.
Ну все, довольно.
Карл уставился на мусорную корзину. Последний раз он выбрасывал туда что-то несколько недель назад, и мусор все еще лежал внутри, но органических остатков, которые могли бы соблазнить плодовитых насекомых, не было.
Карл выглянул в коридор. Там летала еще одна муха. Черт его знает, может, причина в экзотической еде Асада? Например, все дело в тахини или воняющем розовой водой лукуме?
– Не знаешь, случайно, откуда взялось столько мух? – с некоторым оттенком обвинения спросил Карл, дойдя до каморки Асада.
Внутри стоял резкий запах. Совершенно непохожий на привычный сладковатый аромат.
Асад сделал знак рукой. Он держал у уха трубку и выглядел глубоко сосредоточенным.
– Да, – несколько раз повторил он в телефон. – Однако нам необходимо приехать и увидеть все своими глазами.
Последнюю фразу Асад произнес чуть более низким голосом, чем обычно, и с чуть более значительным видом. Затем договорился о времени приезда и положил трубку.
– Я спрашиваю, не знаешь ли ты, откуда взялись мухи? – повторил Карл и указал на пару насекомых, облюбовавших чудесный постер с дромадерами и чертовой кучей песка.
– Карл, я так думаю, что нашел одну семью, – сказал Асад.
На его лице появилось выражение, близкое к скептическому. Как у человека, который смотрит на свой лотерейный билет и неожиданно приходит к выводу, что все цифры на нем совпадают с номером, выигравшим десять миллионов крон. Или как у человека, который с чувством, граничащим с болью, вынужден признать, что мечта всей его жизни вот-вот исполнится.
– Какую семью?
– Семью, которая, как мне кажется, побывала в когтях нашего похитителя.
– Это те самые, из Церкви Христа, о которых ты говорил?
Асад кивнул:
– Их отыскала Лиза. Новый адрес, новая фамилия, но это они. Она проверила по регистру гражданского населения. Четверо детей; младшему, Флеммингу, пять лет назад было четырнадцать.
– Ты напрямую спросил, где мальчик?
– Нет, это показалось мне не очень осторожным.
– А что мы, по твоим словам, должны приехать и увидеть своими глазами?
– А, я только сказал матери, что представляю налоговую инспекцию и нам кажется странным, что их младший сын, который, видимо, единственный из их семьи не эмигрировал, не позаботился о подаче налоговой декларации, хотя ему уже давно исполнилось восемнадцать.
– Асад, так дело не пойдет. Мы не можем выдавать себя за чиновников, которыми не являемся. Кстати, откуда ты взял про налоговую декларацию?
– Ниоткуда. Сам придумал. – Асад потрогал кончик своего носа.
Карл покачал головой. И все-таки Асад шел по правильному пути. Если люди не совершили никакого преступления, то налоговый орган едва ли мог заставить их волноваться и потерять голову.
– Куда и когда мы должны ехать?
– В город под названием Тёллёсе. Она сказала, что муж вернется к половине пятого.
Карл взглянул на часы.
– Оʼкей, поедем вместе. Прекрасная работа, Асад, ты действительно здорово поработал. – Он на миллисекунду улыбнулся, а затем указал на мушиное пиршество на постере. – Так ответь мне: у тебя здесь хранится что-то? Почему эти дьяволы тут развелись?
– Понятия не имею, откуда они взялись, – ответил Асад и показал на крошечное одиночное насекомое, намного уступающее размером мухе.
Хрупкое, бессмысленное создание неожиданно встретило свою смерть между двумя его жилистыми коричневыми ладонями.
– Получай! – возликовал Асад, вытирая руку о лист блокнота. – Я обнаружил их в огромном количестве вот здесь. – Он указал на свой молитвенный коврик и с сожалением прочитал написанный в глазах Карла смертный приговор своему сокровищу. – Карл, но там вряд ли осталось много насекомых. Этот коврик принадлежал еще моему отцу, и я так дорожу им… Утром перед твоим приходом я вытряхивал его. Вот там дальше, за дверью, где асбест.
Карл аккуратно перевернул коврик. Спасательная операция произошла действительно в последний момент. По крайней мере, от половичка мало что осталось, помимо бахромы.
На секунду Карл представил себе полицейские архивы, хранящиеся в асбестовом царстве. Бог его знает, удастся ли спасти зафиксированные на бумаге деяния хотя бы парочки преступников, если вдруг прожорливой моли придется по вкусу пожелтевшая от времени бумага.