в побуждении к опасному вождению, повлекшему за собой несчастный случай. Тем не менее теперь тебе, видимо, придется подумать о новом автомобиле. – Брат пытался смягчить ситуацию легким смехом.
Но повода для смеха не было.
– Что случилось, Исабель? – спросил он, совершенно не считаясь с тем фактом, что она пока не ответила ни на один вопрос.
Она слегка поджала губы. Возможно, он что-то поймет.
Тут откуда-то из-за кровати, на которой лежала Рахиль, раздался мрачный голос:
– Мне жаль, господин Йонссон, но вы больше не можете оставаться в палате. Исабель сейчас переведут. Может, вы пока побудете в кафе на первом этаже? Через полчаса, наверное, вам разрешат вернуться.
Исабель не узнала в этом голосе ни один из тех, которые она уже слышала за день. Однако, когда голос повторил просьбу, а ее брат наконец поднялся и, сжав ей руку, заверил, что придет чуть позже, она знала, что это не к добру.
Ибо тот самый голос, который теперь остался солировать в палате, хорошо был ей знаком.
Некоторое время Исабель думала, что ради этого голоса она будет жить.
Теперь она знала, что никогда в жизни не заблуждалась столь серьезно.
39
Карл провел ночь у Моны, и тело его было как следует вымотано. На этот раз она не ждала от него сладостных речей или заверений в том, что она для него единственная и неповторимая. Она просто это знала, стягивая через голову блузку и освобождаясь от нижнего белья с невероятным изяществом. После чего Карлу потребовалось полчаса на то, чтобы понять, где он находится, а затем еще полчаса, чтобы прикинуть, выдержит ли он еще один раунд.
Мона была иной, чем та женщина, что отправлялась в Африку. Внезапно она стала близкой и ощутимой. Мелкие морщинки вокруг глаз, вытягивавшие из него весь дух, когда они начинали сгущаться. Неровности по краю губной помады вот-вот растянутся в улыбку, которая спутает все его мысли.
«Если в принципе существует на свете моя женщина, то она передо мной», – подумал он, когда она вновь приблизилась к нему, горячо дыша, и нежно его погладила.
Следующим утром, когда Мона разбудила Карла, она уже была полностью одета и готова к новому рабочему дню. Чувственная, улыбающаяся и легко парящая. Какие еще доказательства нужны, когда одеяло прибивает тебя к кровати, а ноги словно налиты свинцом? Эта женщина целиком и полностью его покорила.
– А что с тобой, собственно, стряслось? – поинтересовался Асад, когда они столкнулись у служебного автомобиля.
Карл был не в состоянии ответить. Как можно что-то говорить, когда тело до сих пор напоминает тушеную говядину, а мошонка пульсирует, как зубной абсцесс?
– Сейчас будет Ведбюсёндер, – вымолвил Асад спустя полчаса тупого глазения на разделительную полосу.
Карл перевел взгляд с навигатора на небольшую группу домов и хуторов, затем оглядел ландшафт – сплошные поля. Несколько домов, приличное асфальтовое шоссе. В разной пропорции сгруппированные деревья и кустарники. Совсем неплохое место для получения выкупа.
– Нужно подъехать вон к тому строению. – Асад указал вперед. – Переедем через мост, там надо будет смотреть в оба.
Как только неподалеку от железнодорожного моста показался первый хутор, Карл узнал местность, описанную Мартином Холтом. Дома по обе стороны дороги. Железнодорожное полотно справа за домами. Чуть поодаль несколько отдельно стоящих зданий, а затем прямая дорога наперерез железнодорожным путям. Позади узкий перелесок, затем более густая растительность на повороте. Там и находилось место, где по крайней мере две жертвы похитителя сбросили из окна поезда мешки с выкупом.
Полицейские припарковали машину у выезда на узкую эстакаду, не выключая фары, чтобы остальные водители могли разглядеть их в туманном утреннем свете. Карл не без труда выкарабкался из машины и раздумывал, не ободриться ли сигаретой, а Асад тем временем уже разглядывал налипшие ему на ноги пучки травы.
– Мокровато тут, – произнес он, обращаясь скорее к самому себе. – Сыро. Недавно прошел дождь, но не такой уж и сильный. Взгляни. – Он указал на следы, оставленные колесами. – Вот. Машина доехала вот досюда тихо и спокойно. – Он опустился на корточки. – А вот здесь он как следует газанул, словно вдруг заторопился.
Карл кивнул:
– Ну да, или колеса просто-напросто забуксовали на мокрой почве.
Карл прикурил и огляделся. Они познакомились с двумя мужчинами, которые скинули мешки с выкупом из окна поезда вот на этом лугу, но ни один из них не видел автомобиля. Они видели лишь мигающий свет.
В обоих случаях поезд ехал с востока, так что мешок мог приземлиться где угодно, вплоть до отдельно стоящего дома в нескольких сотнях метров от места, где они сейчас находились. Дом выглядел недавно отремонтированным, и, возможно, теперешние хозяева заселились в него уже после 2005 года, когда отец Эмиля Флемминга Мэдсена скинул тут свой мешок. Как бы то ни было, вряд ли здесь можно увидеть что-то, что продвинет их расследование, таково было ощущение.
Карл сцепил руки на затылке и потянулся, сигаретный дым в уголке его рта смешался с влагой, выжимаемой из почвы мартовским теплом. Аромат Моны все еще сидел у него в ноздрях. И как же тут, черт возьми, можно нормально думать? Как тут вообще можно думать о чем-либо, кроме того, чтобы увидеть ее снова?
– Смотри, Карл. Вон от дома отъезжает автомобиль. – Асад показал в направлении отдельно стоящего дома. – Давай остановим его?
Карл бросил окурок и втоптал его в асфальт.
Она выглядела напуганной, женщина, сидевшая за рулем, когда парковала машину прямо за мигающим полицейским автомобилем.
– Что случилось? – спросила она. – У меня что-то не так с фарами?
Карл пожал плечами. Откуда ему знать?
– Мы интересуемся этим участком земли. Он принадлежит вам?
Женщина кивнула:
– Да, до деревьев. А что такое?
– Здравствуйте, меня зовут Хафез эль-Асад, – представился Асад и протянул ей в окно свою волосатую руку. – Вы никогда не видели, чтобы кто-то выбрасывал здесь что-нибудь из поезда?
– Нет, а разве кто-то должен что-то выбросить? – выразила она недоумение.
Взгляд ее заблестел чуть оживленнее. Так, значит, речь не о ней.
– Не один раз. Возможно, несколько лет назад. Вы не замечали никакого автомобиля, который стоял тут в ожидании?
– Ничего не знаю про несколько лет назад. Мы только недавно въехали. – Она облегченно улыбнулась. – Да-да, только что закончили строительство. Вы еще можете видеть с другой стороны дома строительные леса. – Она показала, где именно, и взглянула на Карла; видимо, ей показалось, что он больше смыслит в строительных лесах, чем Асад.
Карл уже собирался поблагодарить ее. Отступить, подобно таможеннику, и дать ей возможность продолжить путешествие. Взять очередную сигарету и продолжить думать о Моне.
– Но не далее как позавчера, когда произошла эта жуткая авария у Линдебьерг-Люнге, здесь как раз останавливался какой-то автомобиль, – продолжала женщина.
Карл понимающе кивнул. Отсюда и следы от колес.
Выражение ее лица изменилось.
– Я слышала, там была какая-то погоня. И пассажирки одной из машин серьезно пострадали. Мой деверь – двоюродный брат одного из спасателей. Он сказал, что они вряд ли выживут.
Да уж, подумал Карл, езда за городом может быть по-настоящему опасной. А чем еще, черт возьми, заняться людям, помимо того что давить на педаль газа?
– А как выглядела машина, которая здесь остановилась? – спросил Асад.
Уголки ее губ опустились.
– Мы видели только задние красные огни, затем и они погасли. Нам как раз хорошо видно это место из окон гостиной, когда мы сидим и смотрим телевизор. Мы с мужем решили, что они остановились, так как им приспичило поцеловаться.
Она покачала головой. Видимо, это означало, что здесь нет ничего запретного, ведь и она сама была не чужда подобным порывам.
– Но потом вдруг автомобиль уехал, – продолжала она свой рассказ. – Мы увидели свет фар другого автомобиля, но и он тоже быстро скрылся из поля нашего зрения. Мой муж потом предположил, что одна из этих двух машин вскоре и разбилась. Он у меня всегда так драматично настроен.
– Вы утверждаете, что дело происходило в понедельник? – Карл взглянул на следы.
Тот, кто здесь остановился, выбрал стратегически правильное место во многих отношениях. Отличный обзор. Близко к железной дороге. И случись что-то неожиданное, через секунду можно очутиться на шоссе.
– Вы упомянули несчастный случай, – продолжил он задавать вопросы. – Где, вы говорите, это произошло?
– С противоположной стороны от Линдебьерг-Люнге. Моя сестра когда-то жила в нескольких сотнях метрах от этого места. – Она чуть качнула головой. – Теперь-то она перебралась в Австралию.
Женщина сказала, что ей как раз нужно ехать в том направлении, так что они могут следовать за ней.
По лесу она ехала не более пятидесяти километров в час, и Карл буквально следовал по пятам.
– Может, выключишь синюю мигалку? – спросил Асад.
Карл с досадой покачал головой. Да уж, почему бы и нет? И о чем он только думал? Кортеж, двигающийся со скоростью черепахи, представлял собой поистине комическое зрелище.
– Вон, смотри. – Асад показал на дорожное полотно в том месте, где солнце наконец-то высушило утреннюю сырость.
Карл тоже увидел. Следы от тормозного пути на встречной полосе, и через десять метров такие же, но уже на их половине дороги.
Асад наклонился к лобовому стеклу и прищурился. Вероятно, прямо сейчас у его напарника в голове формировалась схема автомобильной погони. Он уже заранее начал крутить воображаемый руль.
– А вон еще, – крикнул Асад и показал на новые следы, свидетельствующие об экстренном торможении.
Затем автомобиль перед ними остановился, и женщина вышла наружу.
– Вот тут все и произошло, – сказала она, кивая на совершенно ободранный ствол дерева.
Они обошли участок, обнаружив немного битого стекла и несколько глубоких борозд в асфальте. Жестокая и довольно непонятная авария. За подробными разъяснениями лучше обратиться к коллегам из Департамента дорожного движения.