– Что это за парень? – поинтересовался Карл.
– Это? Судя по всему, тот самый, что за последние две недели укокошил трех сербских коллекторов.
Лишь сейчас Мёрк заметил кольцо, глубоко врезавшееся в кожу на мизинце.
Он бросил взгляд на Асада. Но и на этот раз тот не выглядел особенно удивленным.
– Я прекрасно все видел, – прозвучал голос у Карла за спиной, в то время как полицейские в униформе вновь потащили серба туда, откуда он сбежал.
Карл обернулся и увидел Вальде, одного из отставных офицеров, который теперь занимался Похоронным объединением. Заместитель председателя, насколько Карл был в курсе.
– Вальде, какого черта ты торчишь здесь в среду? Разве вы не по вторникам собираетесь?
Тот усмехнулся и почесал бороду.
– Верно, но вчера мы все вместе отмечали день рождения Янника. Семьдесят лет, знаешь ли. Тут уж можно немножко и нарушить традиции. – Он обратился к Асаду: – Приятель, черт побери, я бы не отказался еще раз увидеть такое шоу. Где ты научился подобным штукам?
Асад пожал плечами:
– Молниеносная реакция и мгновенное действие. Ничего особенного.
Вальде кивнул:
– Пойдем к нам. Ты заслужил рюмку «Гаммель данска»[36].
– «Гаммель данск»? – Асад озадачился.
– Вальде, Асад не пьет спиртного, – вмешался Карл. – Он мусульманин. Но вот я бы не отказался.
Они собрались там все. Большинство составляли старые сотрудники дорожной полиции, но присутствовал и инженер Янник и один из прежних водителей начальника полиции. Хлеб, курево, черный кофе и «Гаммель данск». Пенсионеры прекрасно чувствовали себя в префектуре.
– Карл, ты оправился после всего случившегося? – поинтересовался один из них – парень, который время от времени поддерживал связь с полицейским округом Гладсаксе.
Карл кивнул.
– Ужасно то, что случилось с Харди и Анкером. Вообще, жуткое дело в целом. Тебе удалось его раскрыть?
– К сожалению, нет. – Мёрк повернулся к окну, расположенному над столами. – Вам повезло, что у вас есть окно. Мы бы тоже не отказались.
Он заметил, что все пятеро коллег разом нахмурились.
– Что такое? – спросил он.
– Да, извини. Но тут есть окна во всех подвальных комнатах, – ответил один из них.
– Только не у нас, – заметил Карл.
Инженер Янник поднялся:
– Я здесь работаю уже тридцать семь лет, и мне знаком каждый закоулок в этом скопище хлама. Может, покажешь мне этот подвал прямо сейчас? Мне уже скоро уходить.
Последовало очередное краткое подкрепление «Гаммель данском».
– Вот, – спустя пару минут Карл показывал на стену, где висел его плоский экран. – И где же окно?
Инженер слегка наклонился в сторону.
– А вот это как называется? – Он показал прямо на стену.
– Э-э… стена?
– Гипсокартон, Карл Мёрк. Это чертов гипсокартон. Гипсовые панели установили мои люди, когда мы использовали комнаты под склад запасных частей. Тогда тут повсюду стояли полки. И тут, и дальше, где сидит твоя милая секретарша. Те самые полки, которые потом пошли на изготовление защитных шлемов для членов боевого отряда и которые сейчас везде валяются. – Он рассмеялся. – Карл Мёрк, какой ты непроницательный, черт возьми. Мне проделать дырку, чтобы ты имел возможность смотреть на улицу, или сам справишься?
Обалдеть.
– А что с другой стороны? – Карл указал на скромную комнатку Асада.
– Вот это? А это и не кабинет вовсе, Карл. Это чулан. Естественно, там нет окна.
– Хорошо. Я думаю, мы с Розой обойдемся. Возможно, чуть позже, когда они закончат чистку подвала, Асаду тоже найдется другое местечко.
Инженер покачал головой и посмеялся.
– Какого черта вы тут понастроили? – Он указал на остатки перегородки, занимавшие место от стены Асада со схемой актуальных дел и до самого кабинета Розы.
– Мы соорудили перегородку из-за труб, из них сыпался асбест. И инспекция по контролю за условиями труда подняла шум.
– Значит, вон те трубы? – Инженер показал на потолок, торопясь вернуться к «Гаммель данску». – Вы можете просто убрать их к чертовой матери. Трубы, имеющие отношение к отоплению, находятся ниже. А у этих вообще нет никакой функции.
Его смех эхом прокатился по большей части подвала.
Карл еще не закончил ругаться, когда объявилась Роза. Может, хоть на этот раз она справилась с заданием?
– Карл, они обе живы. Жизнь одной, Лизы Карин Крогх, по-прежнему под угрозой, а другая идет на поправку, это уже ясно.
Мёрк кивнул. Отлично. Значит, им необходимо отправиться в больницу и побеседовать с ней.
– И относительно их вероисповедания: Исабель Йонссон является членом традиционной церкви, а Лиза Крогх – так называемой Церкви Богоматери. Я поговорила по телефону с их соседом из Фредерикса. Видимо, это какая-то странная организация, что-то типа секты, очень замкнутой. По словам супруги соседа, Лиза Крогх привела в эту общину и своего мужа. И они взяли себе другие имена. Мужчину стали звать Йошуа, а женщину – Рахиль.
Карл тяжко вздохнул.
– Но и это еще не все, – покачала головой Роза. – Наши коллеги из Слэгельсе обнаружили в кустах неподалеку от места трагедии спортивную сумку. Очевидно, она с силой была вышвырнута из автомобиля. И что же, вы думаете, в ней было? Миллион крон старыми купюрами.
– Я все слышал, – раздался за спиной у Карла голос Асада. – Аллах всемогущий!
Вот уж действительно «Аллах всемогущий», точнее не скажешь.
Роза наклонила голову.
– А кроме того, я получила информацию, что в понедельник вечером муж Лизы Карин Крогх умер в поезде, направлявшемся из Слэгельсе в Сорё. Примерно в то же время, когда его жена попала в аварию. Вскрытие показало сердечный приступ.
– Черт возьми! – воскликнул Карл.
Его словно окатили ледяной водой.
– Прежде чем поднимемся к Исабель Йонссон, давай проведаем Харди, – предложил Карл.
Он извлек из бардачка жезл, которым тормозят нарушителей дорожного движения, и положил перед лобовым стеклом. Отличный способ отогнать охранников стоянки от автомобиля, когда паркуешься не по правилам.
– Думаю, тебе лучше подождать снаружи, хорошо? У меня есть несколько вопросов к нему.
Карл нашел Харди в палате с обещанным видом. Огромные окна давали прекрасный обзор облаков, которые отсоединялись друг от друга, как кусочки пазла, упавшего на пол.
Харди заверил, что у него все хорошо. Из легких откачали жидкость, обследование скоро завершится.
– Но они не верят мне, когда я говорю, что могу пошевелить запястьем, – пожаловался он.
Карл не стал комментировать эту реплику. Если у Харди навязчивая идея, то не имеет смысла разубеждать его.
– Харди, сегодня я побывал на приеме у психолога. Не у Моны, а у маленького засранца по имени Крис. Он сообщил мне, что ты кое-что написал обо мне в рапорте, который мне не показал. Не припомнишь такого?
– Я только написал, что ты лучше был знаком с обстоятельствами дела, чем мы с Анкером.
– А почему ты так написал?
– Потому что так и есть. Ты знал старика Георга Мэдсена, труп которого мы обнаружили.
– Харди, нет. Я совершенно не был знаком с Георгом Мэдсеном.
– Был-был. В другом деле он проходил у тебя в качестве свидетеля, я вот только не помню, в каком именно, но это точно.
– Харди, ты что-то перепутал. – Мёрк покачал головой. – Ну да ладно, черт с ним. Я здесь по другому поводу. Хотел взглянуть, как ты. И привет от Асада, он тоже здесь.
Харди поднял брови:
– Прежде чем уйти, Карл, пообещай мне кое-что.
– Говори, старина, и посмотрим, что я смогу сделать.
Харди несколько раз сглотнул, прежде чем начать говорить:
– Ты должен позволить мне вернуться к тебе в дом. Если ты мне не пообещаешь, я умру.
Карл посмотрел ему в глаза. Если на свете существовал человек, который был способен силой воли ускорить свой отход в иной мир, то он был перед ним.
– Конечно, Харди, – тихо произнес Карл.
Только бы Вигга подольше задержалась у своего тюрбаноносца Гюркамаля.
Они стояли у входа номер три, как вдруг двери распахнулись и из здания вышел один из бывших инструкторов Карла в полицейской академии.
– Карстен! – воскликнул Мёрк и выставил вперед пятерню.
Старый знакомый улыбнулся, узнав его.
– Карл Мёрк, – добавил он после нескольких секунд размышлений. – Я вижу, ты повзрослел с годами!
Карл улыбнулся. Карстен Йонссон. Еще один перспективный сотрудник, попавший в отдел дорожной полиции. Еще один человек, знавший, каким образом выстоять в этой системе.
Они немного поболтали о старых добрых временах, о том, как нелегко быть полицейским, и протянули друг другу руки на прощание.
Странным образом рукопожатие Карстена Йонссона отозвалось в Карле особым ощущением, прежде чем мозг успел осознать причину такой реакции. Тревога и смутная догадка замедлили все процессы организма. Сначала это ощущение, а затем ожидание озарения. И оно не заставило себя долго ждать. Ну конечно. Слишком ровно все стыкуется, чтобы быть просто совпадением.
Парень кажется опечаленным, размышлял Карл. Вышел из лифта, доставляющего в отделение интенсивной терапии. Его фамилия Йонссон. Естественно, все связано, подвел он итог своим раздумьям.
– Скажи, Карстен, ты здесь из-за Исабель Йонссон? – спросил он.
Тот кивнул.
– Да, это моя младшая сестра. У тебя какое-то дело к ней? – Он непонимающе качал головой. – Разве ты не в отделе «А» работаешь?
– Нет, уже нет. Только не волнуйся. У меня есть к ней несколько вопросов.
– Мне кажется, тебе придется непросто. Ее челюсть обездвижена и она находится под сильным воздействием медицинских препаратов. Я только что оттуда, и она не произнесла ни единого слова. Меня попросили выйти, так как ее собираются переводить в другое отделение. Мне предложили полчаса посидеть в кафетерии.
– Ладно. Тогда, думаю, нам лучше успеть до перевода. Приятно было повидаться с тобой, Карстен.