Понять, для чего использовался этот бак, труда не составляло.
Карл выключил фонарь, осторожно спустился и посмотрел на Асада.
– Я думаю, дети все еще в эллинге. Возможно, даже живые.
Выйдя из сарая, они внимательно осмотрелись и немного постояли, давая глазам привыкнуть к темноте. Через три месяца в это время суток будет светло как днем. Но теперь они видели только смутные очертания, проступающие в воздухе между ними и фьордом. Неужели у воды в низких зарослях действительно скрыт эллинг?
Карл сделал жест рукой, чтобы Асад следовал за ним. на протяжении следующих нескольких метров под ногами ощущались большие скользкие слизняки. Сирийцу это явно не нравилось.
Наконец добрались до кустарника. Карл слегка наклонился вперед и отодвинул в сторону ветку. Прямо перед ним в полуметре над землей располагалась дверь. Он дотронулся до толстых досок, из которых она была сколочена. Те оказались гладкими и сырыми. Пахло смолой – видимо, ею замазывали щели между досками. Той самой смолой, которой Поул Холт запечатал бутылку со своим посланием.
Совсем рядом послышался плеск воды – то есть этот дом стоял непосредственно в море. Несомненно, на сваях. Это же эллинг!
Они оказались в нужном месте.
Карл взялся за ручку, но дверь не подалась. Нащупал стержень, плотно вставленный в задвижку. Осторожно поднял его, цепь упала. Значит, самого выродка тут нет, сто процентов.
Он медленно приоткрыл дверь и сразу услышал тихое сдержанное дыхание. Запах гнилой воды, мочи и фекалий ударил ему в лицо.
– Тут есть кто-нибудь? – прошептал он.
Прошло несколько секунд, прежде чем раздался сдавленный стон.
Он включил фонарь, и представшая его глазам картина оказалась поистине душераздирающей.
На расстоянии двух метров друг от друга в собственных испражнениях сидели две склонившиеся фигуры. Мокрые штаны, слипшиеся волосы. Две небольшие живые кучки, давно смирившиеся.
Мальчик посмотрел прямо на него большими дикими глазами. Придавленный крышей, ссутулившийся, в наручниках и на цепи. Рот у него был заклеен лентой, которая слегка оттопыривалась от дыхания. Весь его вид взывал о помощи. Карл посветил фонарем в сторону и увидел девочку, навалившуюся на цепь, которая ее сковывала. Голова склонилась набок, как будто девочка спала, но это было не так. Глаза ее были открыты и морганием реагировали на свет, она просто была не в состоянии поднять голову – настолько обессилела.
– Мы пришли к вам на помощь, – сказал Карл, взобрался на дощатый пол и ползком проник внутрь. – Ведите себя потише, и все будет хорошо.
Он взял телефон, набрал номер и через мгновение соединился с полицией Фредериксунна. Объяснил суть дела и попросил помощи. И убрал телефон.
Мальчик опустил плечи. Разговор помог ему расслабиться.
Тем временем внутрь забрался Асад. Он стоял на коленях под навесом и отклеивал ленту со рта девочки. Он уже освободил ее, когда Карл занялся мальчиком. Тот помогал чем мог. Промолчал, когда была резко сорвана клейкая лента. Наклонился в сторону, чтобы Карлу было легче расправляться с пряжкой кожаного ремня, застегнутой у него на спине.
После этих операций дети чуть отодвинулись от стены, но совсем освободиться не давала цепь, прикрепленная к талии и пристегнутая к другой цепи, накрепко вделанной в стену.
– Он вчера обмотал нас и пристегнул. До этого цепь держалась только на кожаном ремне. Ключи у него, – прохрипел паренек.
Карл бросил взгляд на Асада.
– Я видел в сарае лом. Принесешь его, Асад? – попросил он.
– Лом?
– Да, черт побери!
Карл видел по выражению лица Асада, что он прекрасно понимает, что такое лом. Просто не хочет снова пробираться через слизняков и всеми возможными способами старается предотвратить это испытание.
– Держи фонарь, я сам схожу.
Он вылез из эллинга. Нужно было сразу взять с собой этот лом. В любом случае хорошее оружие.
Мёрк снова заскользил по месиву из живых и мертвых слизняков и вдруг заметил слабый свет в окнах главного дома, выходящих на фьорд. Раньше света не было.
Он замер и с минуту прислушивался.
Нет, нигде не слышно абсолютно никакой активности.
Он прошел к сараю и осторожно отворил дверь.
Лом лежал прямо перед ним на верстаке под молотком и гаечным ключом. Подняв молоток, Карл отпихнул ключ в сторону и вздрогнул, когда ключ свалился на пол, звякнув металлом. Немного постоял в тусклом свете и прислушался. Затем взял лом и проскользнул в дверь.
Все с облегчением встретили его. Создавалось ощущение, что каждое движение со стороны Карла и Асада с самого первого момента, когда они открыли дверь эллинга, воспринималось как чудо. И это было вполне объяснимо.
Полицейские аккуратно выбили цепи из стены. Мальчонка тут же отполз от наклонной стены, но девочка осталась неподвижно лежать и стонать.
– Что с ней? – спросил Карл. – Обезвоживание?
– Да. Она на последнем издыхании. Мы пробыли тут очень долго.
– Ты выносишь девочку, Асад, – скомандовал Карл. – Придерживай наручники, чтобы не гремели. А я помогу Самуэлю.
Карл почувствовал, что мальчик напрягся. Повернул грязную голову к нему и уставился так, словно Карл был самим дьяволом во плоти.
– Вы знаете мое имя, – подозрительно сказал мальчик.
– Я полицейский. Я много чего о вас знаю, Самуэль.
Мальчик вскинул голову.
– Откуда? Вы разговаривали с мамой и папой? – спросил он.
Карл тяжело вздохнул:
– Нет, не разговаривал.
Самуэль отдернул руки и чуть сжал кулаки.
– Тут что-то нечисто, – сказал он. – Вы не полицейский.
– Полицейский, Самуэль. Хочешь посмотреть мое удостоверение?
– Как вы узнали, где мы? Ведь это же невозможно.
– Мы проделали большую работу, чтобы отыскать вашего похитителя, Самуэль. Пойдем. У нас нет времени, – настаивал Карл.
Асад уже вытащил девочку из эллинга.
– Если вы из полиции, почему у нас нет времени? – Мальчик выглядел очень-очень напуганным.
Явно сам не свой. Подобная реакция объясняется шоком.
– Нам пришлось отрывать вас от стены, Самуэль. Разве это не достаточное доказательство? У нас не было ключа.
– Что-то случилось с моими мамой и папой? Они не заплатили? Что с ними? – Он тряс головой. – Что с моими мамой и папой? – повторил он, на этот раз слишком громко.
– Ш-ш-ш, – прошипел Карл.
Снаружи донесся приглушенный звук. Затем Асад поскользнулся на садовой тропинке.
– Что-то стряслось? – прошептал Карл, затем обратился к Самуэлю: – Пойдем. У нас совсем нет времени.
Мальчик с подозрением разглядывал Карла.
– На самом деле вы ведь ни с кем не говорили сейчас по телефону, да? Вы вытаскиваете нас, чтобы убить, верно? Разве я не прав?
Карл покачал головой.
– Сейчас выберемся наружу, и ты увидишь, что все хорошо, – сказал он и вышел на свежий воздух.
В следующий момент Мёрк услышал какой-то звук и почувствовал сильный удар в затылок, потом все вокруг потемнело.
51
То ли от шума снаружи, то ли от боли в бедре, причиняемой раной, которую он сам зашил, – в общем, он вздрогнул и проснулся, принявшись тут же озираться в комнате.
Он вспомнил все случившееся и взглянул на часы. Прошло почти полтора часа с тех пор, как он прилег.
Еще не очухавшись от сна, он вытянулся, не слезая с дивана, и перекатился на бок, чтобы посмотреть, остановилось ли кровотечение. Удовлетворенно кивнул, довольный своей работой. Раны выглядели сухими и закрытыми. Очень хорошо для первого раза.
Встав, он потянулся. На кухне были припасены пакеты с соком и консервы. Стакан яблочно-гранатового сока и тунец с хлебцем наверняка немного восстановят его после кровопотери. Небольшой перекус, а потом надо спешить к эллингу.
Включив на кухне свет, он на мгновение всмотрелся во тьму на улице. Затем опустил рольставни. Чтобы не осталось ни единого шанса увидеть свет в окнах с моря. Безопасность превыше всего.
Он остановился и нахмурился. Что за звук? Как будто упал металлический предмет. На секунду он замер. Снова тишина. Может, прокричала какая-то птица? Но кричат ли птицы в это время суток?
Он приоткрыл ставни и посмотрел в том направлении, откуда, как ему показалось, послышался звук. Прищурился и затих.
И вскоре он увидел. В темноте сложно было различить, чей это силуэт, но кто-то действительно двигался. Прямо у сарая. А потом исчез.
Он рывком отпрянул от окна.
Сердце вновь бешено забилось.
Он осторожно выдвинул кухонный ящик и выбрал длинный и узкий филейный нож. Если правильно нанести удар, шансов выжить не останется. Слишком длинное и узкое лезвие.
Потом он натянул брюки и босиком прошмыгнул в темноту.
Теперь он отчетливо слышал звуки со стороны эллинга. Как будто кто-то забрался внутрь и раскидывал там вещи. Слышались грубые удары по дереву. Он остановился и прислушался. Теперь понял, что там происходило. Справлялись с цепями. Кто-то выкорчевывал болты, которыми он прикрепил цепи к стене.
Кто?
Если это полицейские, ему предстоит столкнуться с более совершенным, чем у него самого, оружием, однако он лучше знал местность. Именно он имел преимущество в темноте.
Проходя мимо сарая, он сразу заметил, что щель под дверью стала шире. Ну да, дверь приоткрыта, а он ведь закрыл ее, когда заходил проверить температуру в баке, в этом он был уверен.
Он принялся размышлять. Он знал этот сарай как свои пять пальцев. Если внутри кто-то есть, он прирежет его в мгновение ока. Прицелится в мягкую точку под грудиной и пырнет один раз. Он мог бы проделать это много раз в течение нескольких секунд и медлить не собирался. Или они, или он. Так что он выставил лезвие перед собой и начал внимательно осматривать пустое пространство.
Кто-то тут побывал. Скамейка стояла криво, в инструментах порылись. Гаечный ключ валялся на полу. Так вот, значит, что за звук он слышал…
Он сделал шаг в сторону и обнаружил на верстаке молоток. Этот инструмент был для него более привычен. С ним он управлялся как с родным и применял его много раз.