Приводила в ярость мысль, что она не собирается рассказывать мне это сама. Обходит стороной многие вопросы, которые я задаю. Да, довольно деликатно и умело, отвлекая моё внимание, иногда чисто по-женски соблазняя, иногда пряча взгляд и выпрашивая себе еще немного времени. Я ведь спрашивал. Просил, словно наркоман, дать ещё кусочек прошлого, но она ответила, что я ещё не готов.
– А, может, ты позволишь мне самому решить, к чему я готов, а к чему нет? Никогда, Дарина, – я подхожу к ней, сжимая ладони в кулаки, чтобы не схватить её за плечи и не встряхнуть, – не принимай вместо меня решений.
А она отвернулась в сторону и, сжав тонкими пальчиками, подоконник, сказала, глядя в окно:
– Я не знаю, Максим…Может, ты и прав…Может, это я не готова рассказывать тебе нынешнему.
– Что мне нынешнему? Я не изменюсь, понимаешь? Не будет прежнего Макса. Бл**ь, я даже не знаю, существовал ли он на самом деле! А что, если он – фантазия? Вымышленный образ твоего измученного горем сознания? Что если он и вполовину не был так хорош, как ты о нём думаешь?
Дарина вдруг засмеялась, и я вздрогнул от той боли, что зазвучала в её смехе.
– Он никогда не был хорошим, Максим. Кто знает, – она повернулась ко мне и погладила теплой ладонью по щеке, – возможно, ты и вполовину не так плох, каким был он.
Сжал её ладонь, не позволяя убрать от своего лица, и прорычал, склонившись над ней.
– Тогда какого демона? Почему, Дарина?
И снова грустная улыбка, и она облизывает пересохшие губы, а я стискиваю зубы, глядя на маленький розовый язычок, пытаясь сдержать острое возбуждение, взорвавшееся в венах.
– Потому что я люблю его. Понимаешь? Только поэтому. Я хочу вернуть его. Себе. Своим детям…Я хочу вернуть его тебе.
Шагнуть к ней, заставляя прислониться спиной к окну, запрещая себе думать о дурманящем аромате ванили…Её запах. И только её.
– А если я этого не хочу? Что если мне ОН не нужен?
Она судорожно сглатывает и закрывает глаза, а я словно завороженный смотрю, как подрагивают её ресницы. Старается сдержать слёзы, а мне хочется увидеть их. Хочется пошатнуть её уверенность, увидеть слабость.
Открывает глаза, а в них решимость. Холодная, жестокая. Осторожно отталкивает меня ладонями и обходит, направляясь к шкафу. Достала что-то из ящика и повернулась ко мне, сжимая в руках чёрную тетрадь
– Не лишай себя права выбора, Максим, – подошла ко мне и протянула тетрадь, автоматически взял её, бросив недоумённый взгляд на Дарину, – Прочитай и только потом прими решение. И когда ты придёшь ко мне со своим выбором…
Она не договорила, но я понял её. Когда я приду к ней со своим выбором, настанет её очередь выбирать.
Глава 9
Я всё ещё сидел в борделе со своей тетрадкой на коленях, когда почувствовал, что хочу услышать её голос. Игнорировал это желание до тех пор, пока не перестал понимать смысла прочитанного, пока это долбаное наваждение не превратилось в адскую потребность.
С этого момента началось моё заражение тем вирусом, от которого корчился её Макс. Нет, ни о какой любви, конечно, и речи быть не могло. Тот, кто неспособен любить, не испытает этого чувства, даже прочитав тысячи книг или просмотрев сотни фильмов. Я умел только желать, я признавал только похоть и извращённо хотел показать все грани этой похоти ей. И вся проблема как раз была в том, что ей и только ей.
Штамм Дарины Вороновой уже прочно проникал в кровь, заражая едкой зависимостью. Возможно, она исчезнет, как только я её получу. И я должен сделать всё, чтобы уничтожить этот яд, не позволить добраться до сердца. Передо мной был дневник того, кем я не хотел становиться. Она сломала его. Я должен был сломать её. И как бы ни распирало от желания копаться всё глубже в своём же прошлом, я начинал чувствовать то, чего не ожидал. То, что оказалось неожиданным ударом под дых, сходу. Я захотел получить её. Назло ему…себе. Не просто трахнуть и забыть на следующий день. Больше. Я хотел получить, чтобы доказать себе нынешнему, что больше не подсяду на этот наркотик. Что смогу жить холодной головой…без дневников и зависимости. В конце концов, лучшие браки – браки по расчёту.
***
Я в очередной раз звонил на телефон Дарины и матерился, снова и снова попадая на голосовую почту. Набрал Радича, с которым расстался лишь пару часов назад, и подумал, что, если он в курсе о том, где моя жена, попросту убью на хрен обоих. Сначала его у нее на глазах, а потом и её.
– Да, Макс.
– Здравствуй, Стеф, – запнулся, подумав о том, что не хочу, не хочу, мать его, спрашивать у чужого мужика о своей жене! Но, с другой стороны, молчание Дарины не просто настораживало, оно начинало беспокоить. И это беспокойство раздражало.
– Макс?
Кажется, я слишком долго молчал, что оказалось удивительным даже для сверхделикатного ищейки.
– Я не могу дозвониться к Дарине вот уже несколько часов. Ты знаешь, какие планы были у нее на сегодня?
На том конце провода замолчали, а потом, откашлявшись, Зорич осторожно произнёс:
– Нет, Макс,– да, я всё же позволил этому ублюдку так меня называть, – я не в курсе, но я сейчас позвоню Володину.
– Подожди, Радич. Он сам на проводе.
Не отключая Стефа, ответил на звонок главы европейских ищеек, чувствуя, как сжалось в желудке предчувствие беды.
– Слушаю.
– Максим Савельевич, здравствуйте.
– Ближе к делу, Володя.
– Только что позвонил наш человек…из спецов.
Предчувствие беды вихрем пронеслось по всем внутренностям, скручивая их, вызывая желание вцепиться в горло ищейки, выдерживавшего подозрительную паузу, и я рявкнул, сжимая в руках телефон. Включил конференц-связь.
– Говори, чёрт тебя раздери!
– Он сообщил, что у них сейчас находится ваша жена.
– Твою мать! – Впервые слышу столько злости в голосе Радича. Сам стиснул челюсти, ожидая дальнейшей информации.
– Помимо этого, у них есть доказательства ваших убийств, которые они грозятся предоставить высшим чинам.
– Так пусть, мать их, предоставляют!
– В наших интересах, чтобы этого всё же не произошло.
Я это знал и без твоей подсказки, придурок.
– Что они хотят? И какого чёрта моя жена делает у них?
А в висках пульсацией: если эта идиотка сама пошла к спецам, я сверну ей шею. Сначала привяжу к кровати и буду трахать сутками напролёт, а потом просто убью эту дурочку.
– Они схватили её на стоянке возле офиса. Вырубили охранников и, угрожая оружием, увезли, не забыв прихватить записи с видеонаблюдения.
– Чтобы мы не спохватились раньше времени, – бесстрастный голос взявшего себя в руки Радича.
– Именно. А теперь они предлагают обмен, господин. Её на вас.
– Значит, она не дала им то, что они хотели, – я рассмеялся, чувствуя в то же время и злость. Моя маленькая сумасбродная жена заставила пойти на попятную спецов и раскрыть себя.
– Они выдвигают какие-либо еще требования?
– Нет, только одно условие: Дарину на вас. Пока что даже скрывают своё местонахождение.
– Дарину по отчеству, не забывайся, – поправил его автоматически, лихорадочно думая о том, как подобраться к этим тварям.
– Максим Савельевич, – Володин замолчал, и я напрягся, ожидая еще одной порции дерьма, – мы пытались пробить местонахождение вашей жены по джи пи эс…Конечно, маловероятно, но сигнал показывает окраину города.
– Пришли мне адрес. Я выдвигаюсь туда.
– Макс, – снова Зорич, – позволь мне поехать с тобой. Я знаю их начальника, которого ты…не помнишь.
– Останешься с Володиным, Стеф. Когда позвонят люди, тяните время. Как угодно. Любыми способами тяните время. И со мной на связи. Постоянно. Поняли?
– Да.
Отключил звонок, и тут же открыл сообщение Володина с адресом. Прыгнул за руль новенькой «бэхи» и сорвался с места на адской скорости.
Но когда попал в это место, то не нашёл ничего подобного, только выключенный телефон Дарины, валявшийся в груде какого-то производственного мусора.
Домчался до кромки леса и закрыл глаза.
Мать вашу! Со злости кулаком по стволу дерева, глядя, как оно разлетается в щепки. Так же, как разлеталось в щепки моё спокойствие. Закрыл глаза, успокаиваясь и собираясь с мыслями. Если только они попробуют тронуть её пальцем… Убивать таких, как мы, было их религией, которой они поклонялись с энтузиазмом монастырской шлюхи, тайно поклоняющейся члену. Не скрывая своей ненависти к нам, но и не позволяя ей одержать верх до поры до времени.
Набрал Радича и процедил сквозь зубы, засовывая в рот сигарету и поднося зажигалку, чтобы прикурить.
– Её здесь нет. Ублюдки намеренно сбросили телефон в другом месте.
Запнулся, когда зажигалка вдруг мигнула ярким красным светом. Впервые с тех пор, когда я достал её из кармана одной из своих курток.
– Мы пробуем дозвониться до одного из них. До Александра. Пока тщетно.
Щёлкнул зажигалкой, но она больше не светилась, а когда я собрался убрать её в карман, снова замигала красным, теперь уже беспрерывно.
– Что за чёрт?!
– Макс?
– Что с моей зажигалкой?
– Твоя зажигалка? – Неподдельное изумление в голосе. Да, Радич, я сам себя психом ощущаю, думая в такой момент о грёбаной зажигалке, превратившейся в какую-то специальную световую сигнализацию. И тут же всё исчезло.
– Да, мать твою! Она только что мигала словно светомузыка!
– В своё время Дарина просила меня кое о чём…Как я мог забыть!
– О чём? – Почему меня так раздражает мысль о том, что она могла просить его о чём бы то ни было?
– Макс, это сигнал от Даши…Дарины…. Вам нужно вернуться в город, чтобы мы определили, откуда он исходит.
– Радич, о чём тебя просила моя жена?
– Она просила сделать своеобразные парные «маячки» для себя и для тебя. Попав в беду, каждый из вас может отправить сигнал бедствия другому с джи пи эс данными. Её «маячок» был вставлен в серьги. Твой – в зажигалку. Как только она касается серёг, «маяк» отправляет сигнал вам.