Терра Единства. Россия. Санкт-Петербург. Петропавловская крепость. 13 сентября 2015 года
– Дианочка, ты просто очаровательна. Как и всегда.
Вежливый кивок.
– Спасибо, дядя Федя. Рада была вас видеть.
Колючая усмешка.
– А сейчас уже не рада?
Улыбка, полная льда и скрытого яда:
– А сейчас я вообще в полном восторге.
Отношения Ухтомских с братом покойной императрицы Марии Первой были не самыми лучезарными, но обе стороны вынуждены были терпеть друг друга. Тем более что тут не бал и не по этому поводу собрались.
Фёдор Александрович поинтересовался вдруг:
– Какие планы на жизнь?
Спрошено было у нас обоих.
Пожимаю плечами.
– Любить жену и Отечество. Полететь на Марс. А так ничего вроде, кроме вернуться в наш дом на Ольхоне, раз уж дом в Константинополе сгорел.
Диана ничего отвечать не стала, холодно промолчав.
Кивок.
– Отлично. Но вас давно не было на Острове.
Усмехаюсь.
– А кто нас туда пустит?
– Я.
Терра Единства. Россия. Императорский поезд. 14 сентября 2015 года
Диана, сославшись на усталость, отправилась в наше купе. Мы же с Дядей Федей (он предпочитал, чтобы его так называли) сидели в вагоне-столовой и вкушали «Слёзы Христа».
Красные и суровые.
Дядя Федя поднял со стола руку и показал своё запястье с браслетом. Ясно. Нас не пишут.
Очень непростая вещица у него на руке. Я знал троих, у кого такая штука была. Потом их стало двое. Одну похоронили вчера. Но вот, как оказалось, такой браслет есть и у Дяди Феди.
Что я знал о нём? Да не особо и много. Брат покойной царицы. Семьдесят пять лет. Юбилей недавно скромно отмечали. Учёный-океанограф. Семья-дети. Внуки. Иногда появлялся на официальных мероприятиях, но в остальном вёл отнюдь не светский образ жизни, посвящая всего себя науке и прочим исследованиям.
Имел резиденцию на Жемчужных островах у Панамского канала. Целый институт, настоящий штаб. Масса всяких исследователей глубин и прочих учёных. Флотилия надводных и подводных аппаратов. Исследует сейчас Тихий океан во всём его масштабе и многообразии. Пересекается с Кланом Ухтомских в Индийском и Тихом океанах. И в океанах вообще. А там всё непросто. Огромные ресурсы и возможности. А тут какие-то «океанские исследования», прости господи. На кону триллионы золотых солидов! Да что там триллионы! Сотни и сотни триллионов!
В «мирскую» жизнь старался не лезть, оставляя её царственной сестре. Мы иногда пересекались «на полях», но никогда никаких задушевных бесед у нас не случалось. А тут, волею судьбы и случая, мы едем в одном поезде на юг и сидим за одним столом.
«Слёзы Христа».
В бокалах.
Вопросительно смотрю на него. Он спокойно спрашивает:
– Какие погоды были в Гатчине в конце февраля 1917 года?
Ясно. И он в курсе моего туманного прошлого. Сколько ж людей знает Тайну?
– Нормальные. По сезону. Штормило правда в столицах.
– И в Могилёве?
Киваю.
– Да, но туда шторм добрался чуть позже. Погода вообще изменчива. В Москве снег случается и в июне.
– Бывает и такое. Что ты знаешь о Тайне?
Усмехаюсь:
– Я давал присягу хранить государственную и военную тайну…
– Ты понимаешь, о чём я.
Отпиваю из бокала «Слёзы Христа». Промакиваю губы салфеткой. Красный, словно кровь, отпечаток на белоснежном.
– Я знаю, что моё тело лежит сейчас под мраморной могильной плитой в Петропавловской крепости.
Кивок.
– Верно. А ещё что?
Искренне улыбаюсь:
– Стесняюсь спросить, Дядя Федя, а не много ли вопросов по щекотливой теме для простого океанографа? Пусть и очень знатного. Кто вы на самом деле?
Спокойное:
– Я? Я просто истинный Глава Дома Романовых. На Земле и Луне. Так сказать, второй после Бога.
Киваю.
– Да, занятная и непыльная работа.
– Не то слово. А ещё я рыб люблю. Жареных.
– Понимаю. Они забавные.
– И вкусные. Миша, хватит валять дурака. Что ты знаешь о Тайне?
«Слёзы Христа» вновь на моих губах.
– Насколько мне известно, зафиксировано минимум два переноса сознаний меж временами и ещё одно произошло уже здесь. Как, кстати, здоровье того тела, куда, судя по всему, «соскользнуло» сознание мальчишки, в теле которого я нахожусь?
– Нормально. Увидишь скоро.
– Хм. Ладно, раз пошла такая пьянка, посмотрю из любопытства. А в целом не особо-то и много знаю. Вероятно, мы живём в параллельной Вселенной и здесь тоже бывает непросто. Это если в двух словах.
– За такие знания убивают обычно.
Киваю.
– Сам удивляюсь. Шёл ведь, никого не трогал, а тут – бац! И создал невольно вашу Вселенную.
– Теперь уже НАШУ общую. А не надо было шататься по всяким Гротам.
– Так тогда бы, возможно, и вас бы не было на свете.
Кивок.
– Вполне может быть. Но не суть. Что есть, то есть. Но даже за отблески знания Тайны с людьми случается всякое нехорошее.
Усмехаюсь.
– Дядя Федя, прекращайте театр. Если бы меня хотели убить, то давно бы убили. Зачем я вам?
«Слёзы Христа». Глоток. У него на губах красное. Степенно салфетка окрасилась в кровь.
Ответ был спокоен и сух.
– По традиции Тайну знают трое. Так получилось, что с момента твоего сюда переноса Тайну, по факту, знали четверо, включая тебя. По-хорошему, тебя следовало бы как минимум изолировать, а не давать разгуливать по двум мирам, а лучше просто убить. Но был определённый ненулевой риск. Мы не знали, как отреагирует Вселенная на то, что тебя собьет машина на улице. К тому же мы с Марией, Царствие ей Небесное, были уже довольно старыми людьми. Мария умерла, Мария Вторая при смерти. Я тоже довольно больной человек. Возраст всё-таки. Осталось мне не так уж и много. По традиции Хранителей Тайны трое. Ты о Тайне знаешь, пусть и далеко не всё. Ты не болтал о ней на каждом углу, что плюс. Мы, конечно же, следили за этим. Возьмешь на себя Бремя Тайны?
«Слёзы Христа». На моих губах.
– Это что? Орден какой-то?
– Нет. Просто Тайна. Невообразимая. Основа нашего мира. Мир рухнет, если о ней узнают.
Я помолчал.
– Вовка знает о Тайне?
Безразличное:
– Нет.
Хмыкаю:
– Тогда почему я? Ведь он Наследник Престола?
Салфетка промакивает губы после красного вина.
– Это ничего не значит. Покойный сын-наследник Марии Первой о Тайне тоже не знал и не узнал. А ты о Тайне знаешь, и, вообще, как бы виновник, некоторым образом, в появлении нашей Вселенной. Кому как не тебе хранить эту Тайну? Если даст Бог, то Вовка станет моим преемником. Но пока он не готов к принятию Тайны. Я работаю над этим. Так что? Каково твое решение?
«Слёзы Христа». Сухие и красные. До благоговейного божественного ужаса.
– У меня есть выбор?
– Нет.
Терра Единства. Россия. Императорский поезд. 14 сентября 2015 года
Диана не спала. Читала что-то на планшете. Делано-лениво спросила:
– Как дела?
Пожимаю плечами.
– Нормально. Пообщались о смысле Бытия. Приглашал на Остров.
И присев рядом с ней, показал ей включённый браслет у меня на запястье. Такой модели не было даже у Вовки.
Романова-Ухтомская-Коссиковская несколько секунд смотрела на него, а потом длинно цветисто-матерно выругалась…
А Звёздный нож с силой и громом вошёл в столешницу.
Я даже не успел среагировать, такой быстроты и силы был удар.
Терра Единства. Россия. Императорский поезд. 14 сентября 2015 года
Диана сидела на кровати, прижав колени к лицу. Истерика утихла, и она взяла себя в руки. Наконец, она мрачно спросила:
– Так что, нас теперь не пишут?
Пожимаю плечами.
– Не могу сказать точно. Спецслужбы точно нет. Визуальной фиксации тоже нет. Слышит ли Дядя? Не знаю. Официально нет, а там кто знает. Во всяком случае, связь между браслетами существует, и мне ещё придётся Вовке объяснять, откуда у меня такая штука появилась и с каких-таких делов. Про папаню своего я уж молчу. Отвечая на твой вопрос, отвечу – отказаться я не мог ни при каких обстоятельствах. Я боюсь за тебя и будущую нашу Катю. И за себя немножко тоже.
Диана молчала. О чём она думала? Бог весть. Женщины. Может, думала о нашей семье и о том, что она знала, за кого выходит замуж. Может, о том, что Клан Ухтомских крайне нервно, а может, и враждебно воспримет мой явный переход под крыло Дяди Феди. Может, ещё о чём-то женском. А может, и обо всём сразу. Женщинам это прекрасно удаётся. Мы так не умеем.
Наконец, жена выдохнула.
– Ладно. Посмотрим. Что мы теперь и куда мы теперь?
Обнимаю.
– На Остров. Пока на Остров. А там посмотрим. Не знаю даже, полечу ли я теперь на Марс.
Глава VI. Этот поезд едет на юг
Терра Единства. Россия. Императорский поезд. 14 сентября 2015 года
Эби усмехнулась:
– Ещё в бридж?
Вовка насупился.
– Если в карты, то только на раздевание.
Смех.
– А кто тут в итоге останется без штанов, а?
Эбигейл, наследная принцесса Великой Шотландии, герцогиня Ротсей, предложила:
– Может, партейку в шахматы? Ты вроде силён в этой игре?
Цесаревич хмуро посмотрел на одноклассницу.
– На раздевание?
– Очень смешно. Где шахматы?
Пока они расставляли фигуры на доске, Эби бросала взгляды на Вовку. Он был хмур и явно напряжен. Ситуация его раздражала. Надо мягче. Мальчишки – такие дураки в этом возрасте. Да и вообще.
А пока пятиюродные брат и сестра, прямые потомки Михаила Великого и Марии Благословенной, играли в шахматы.
– Мат!
Вовка удовлетворённо свалил на доске фигуру короля, как свалил перед этим фигуру белой королевы.
И добавил:
– А всё ж таки мужчины лучше играют в шахматы!
Эби, так старательно «ошибавшаяся» всю партию, смиренно кивнула:
– Да, тут не поспоришь. Мужчины значительно умнее.