Империя не навязывала себя никому. Но слияние шло неотвратимо. В основном через культуру, образование, курсы, поездки «по обмену опытом». «Мягкая сила».
Учения шли третий день. Десантирование с воздуха и космоса. Космические корабли. Самолёты. Вертолёты. Конвертопланы. Дроны. Морские боевые корабли, авианосцы и десантные корабли. Транспорты. Корабли обеспечения.
Континент не видел ещё таких масштабных учений.
Римская Центральная Африка. Оперативный лагерь «Центурион». Аэродром. 23 февраля 2018 года
Майор Димитропулос оглядел строй прибывшего космодесанта.
Старшина орал:
– Сколько нас?
– Нас рать!
– Сколько их?
– Нас рать!
– Если их больше?
– Нас рать!
Шла обычная накачка морального духа прибывшего батальона. Подразделения космодесантуры имели свои традиции и привычки. В их батальоне были не только греки. Смешанный состав. Хотя многие из Эллинской империи стремились вступить именно в Эллинскую бригаду, как многие с гор Кавказа стремились вступить именно в Дикую дивизию Императора Михаила Великого.
Силы перебрасываются в Африку. Что-то затевается. Прибывает борт за бортом.
Везде есть свой старшина.
– Нас рать!
Королевство Чехия И Моравия. Карловарский край. Яхимов. Ул. Кароля Бейдриха II. Д. 43. 1 марта 2018 года
– Добру рано, паням Албрехтовым!
– Ахой, Аби! Зачем ты так старомодно. На Они лишнее, можно просто по имени и на вы, – сказала престарелая полноватая хозяйка. И, встав, она и приобняла вошедшую ещё молодящуюся брюнетку.
– Ты одна? Без Лупи и Кели? – спросила принимающая пана.
– Они задерживаются, Мари. С утра поехали в Готтесгаб покататься. А там что-то с подъемником, – разведя руками, сказала Аби.
– Что ж, в Божи-Даре случается. Может, в том, что мы пока вдвоём, и есть Его промысел? Проходи, Абигаль. Присаживайся, – сразу погрустнев от местной неустроенности сказала хозяйка.
Она родилась не в Богемии, а в Белграде, где её отец Йозеф Корбел был послом. Она до своего замужества во французской Луизиане ездила с родителями. Потом с мужем они перебрались из этого «королевства квартеронов» в республиканскую Сильванию. Там её муж из Джозефа стал Йозефом и вернул фамилии дедово окончание «-ехт» вместо принятого отцом в старых США «-айт». Местный сильфаниш был больше немецкий, чем английский. Там вообще отказывались от всего английского. После того как Михаил Русский стёр Филадельфию с Вашингтоном и Нью-Йорком, сильванцы восстановились, но жили по-немецки чисто, но не сильно богато. Большие деньги и производства ушли, железные дороги и дома ветшали… Собственно, приехав в Европу, Мария Яна Олбрехтова то же самое увидела и в Германии. На свою голову немцы победили. И к своей разоренной стране получили еще и опустошенную Англию. Новые земли и колонии тянули из Рейха силы, русская кайзерин не смогла опереться на отца. Пруссия ослабла, а южные католические королевства усилились… В общем, тоже «чистенько и мило», самолеты, автомашины, но ни до космоса, ни до миросети долго руки не доходили. Хорошо хоть с атомом поспели. Благодаря во многом рудам чешского Яхимова, он же Санкт-Иоахимсталь, кстати. Уран. Радон… Так что не удивительно, что многие состоятельные дамочки сюда на лечение зачастили. Да и тот же Готтесгаб-Божи-Дар рядом, и Карлсбад – Карловы Вары… Но в рудниках всё выгребли. Так что и здесь теперь не до новых лыжных подъемников. Не Кавказ или Алтай. Не Ромейские Троада или Ликия…
– Ну, надеюсь, наши южанки к началу трансляции встречи «Благословенной» успеют, – прервала затянувшееся молчание хозяйка.
Абигаль Йонсон-Маковенова кивнула.
– Наливай чаю. Ромейский. Бери кнедлики, – предложила гостье Мария, – не бойся, сама пекла, не отравишься.
Абигали улыбнулась вслед за пани Олбрехтовой. Умела пошутить, старая бестия.
Йонсон нравилось быть в Чехии. Не было здесь того надрыва, что у неё дома в Соединённых Штатах Новой Англии. Её родители счастливо оказались 80 лет назад не в Бостоне. Остались живы, но и газеты, и пароходы стали плавать без них… Деду удалось не только выжить в лихое десятилетие деконструкции, но и преуспеть со своим фондом «Фиделити». Преуспеть одному из сотен бывших хозяев Новой Англии – сожженных и выпотрошенным Михаилом Беспощадным браминов Бостона. Дед и отец держали язык на замке. Но Аби с детства знала, что они считают этот мир несправедливым.
Уже повзрослев, работая по обмену в лонгрийском Винсбурхе в издательстве она случайно увидела рукопись некого барона Сайбирца, жившего неподалёку, где-то на развалинах Большого Лондона. В этой книге был чудный мир. Мир, в котором в России 1917-го победила демократическая революция и правил либеральный император Кирилл. Коммунисты же победили в Германии. А потом все прогрессивные страны в честной войне сокрушили коммунистический Рейх без применения ядерных бомб и создали справедливую Всемирную Организацию. Сильнейшей страной мира стали старые США. Британия и Россия шли после них. Вместе летали к звёздам, а всемирной валютой был американский доллар. Позже Аби искала эту книгу, но не нашла. Её будто и не было. Как и того прекрасного мира. Эти поиски свели её с Марией, и теперь она знала, что тот Мир грезится не только им двоим.
– Что скажешь о ромейских делах, – дав гостье насладиться напитком и дессертом, сказала хозяйка, – сегодня там празднуют, будто ничего и не было.
– Как же не было, Мария Иосифовна, – перешла на русский Абигаль, – Остров, говорят, трясло после смерти севастократора.
– Клевещут. Императрица с кузеном быстро всё утрясли, – ответила Мия по-немецки, – а вот тот же Шорош и пара семей возле папы и кайзера отправились русалочек кормить.
– Ну, волнами-то многим досталось. Графиня Ченг-ю-Баринг-Кронер может многое рассказать, – поддержала «светский» разговор Аби. Ей вовсе не хотелось опровергать старшую подругу, выдавая свои источники.
– Не переводи стрелки. Как Келли Ченг-Ю доберется, так и расскажет. И Гваделупа наша Инес де Нобл де Лафуэнте тоже. Сама-то что думаешь? – пани Ольбрехтова была настойчива.
– Думаю, – начала Абигаль, ставя фарфоровую чашку на стол, – что скоро всё начнется, но суетиться рано, а то последуем вслед за маркизой О'Ши-и-Боргетто с Кацинским и Шорошом.
– Возможно. С нашей предрождественской встречи многое переменилось, – неторопливо отхлебнув чай, произнесла Мария, – мы не ляхи и Бельдербергские мальчики, будем спокойно вязать «орловский спис» и не суетиться.
За окном и остановилось авто и защебетали уже не маленькие девочки.
– Кажется, Келли и Лупи приехали, – оживилась Абигаль.
– Да. Похоже, гонцы аргентинского Сити и триад Шанхая прибыли, – снова пошутила Мария.
– Я выйду встречу. А ты, Аби, поставь, пожалуйста, чайник, сегодня мы без лишних ушей и прислуги, – обратилась к младшей товарке Ольбрехтова и, не без труда встав, пошла открывать двери.
Орбита Луны. Легкий крейсер «Фомальгаут». 1 марта 2018 года
– Госпожа командир. Получен сигнал на сход с орбиты.
– Принято.
Мирослава царила на командирском мостике. Мира любила утончённую красоту, хорошие духи и порядок во всём. В том числе и в делах.
Миссия была простой и почётной. Стартовать, сделать виток и гравитационный манёвр, «принять» в эскорт «Благословенную» и торжественно довести до «Икара». Заодно целясь рельсотронами во всё, что движется.
Командование очень не хотело внезапных эксцессов в финале миссии. Могли быть эксцессы? Кто знает. Командованию виднее. А пока их легкий крейсер меняет курс.
Луна тоже не маленькая. Её облететь ещё нужно.
Римская Центральная Африка. Оперативный лагерь «Центурион». Бар «Три крёстные собаки». 1 марта 2018 года
Офицеры отдыхали. Штабс-капитан Измайлова сквозь смех бросила Ржевскому:
– Поручик, порадуйте дам каким-нибудь скабрёзным изречением!
Тот пожал плечами и парировал:
– И дамы сыты, и яйца целы.
Весь бар грохнул от хохота.
Они тут торчали третьи сутки. Их перебросили из Ромеи. Говорят, что учения, но кто их знает. С начальства станется. 426-й Мирумировский гусарский полк прибыл на учения в Африку со всем полагающимся усилением и оснащением – легкими и тяжёлыми вертолетами, колёсными танками, бронемашинами, колёсными маневровыми каркасными личными машинами, оснащёнными пулемётами, мотоциклами и конечно же всякого рода механоидами. Не считая дронов, ударных и разведывательных. Не пристало легким гусарам пешком ходить. Не приучены-с!
Николай вздохнул сквозь окружающее веселье. Ему не повезло родиться с легендарной в анекдотах фамилией, да и служить пока в чине поручика. От него всё время хотели чего-то искромётного и желательно пошлого. Достало всё. Но служишь в полку – будь частью офицерского братства.
Подпоручик Сердюкова склонилась к его уху:
– Коля, какие планы на вечер?
Капитан Богдан Григорьевич Шевченко поднялся с места. С рюмкой, разумеется.
– Господа и госпожи гусары, мои боевые товарищи, я завсегда готов преклонить с каждым из вас чашу, вы меня знаете.
Собравшиеся заулыбались. Капитан после третьей пускался во все тяжкие. Мог и за женщинами приударить. Сильно. Женщин в подразделении хватало и даже среди офицересс находились желающие вильнуть попкой.
У капитана в руках была ПЯТАЯ. И все ждали начала представления.
– Товарищи… Я… это… Из головы вылетело, что… А, да, вспомнил. Где музыка? Дамы приглашают!
Сердюкова ехидно спросила:
– Кого?
Шевченко опрокинул рюмку с локтя, по-гусарски, и выдохнул:
– Кобелей.
Все заржали.
Офицерская попойка. Это перед солдатским составом все офицеры приличные и возвышенные, а в своём кругу… Да ещё в Африке… Тем более гусары…