Динамика развития процессов в социумах прогнозированию не поддается. Действия фактотума не способствуют осуществлению предусмотренных программой целей. Мер по стабилизации положения не принимается. Ситуация может выйти из под контроля. Вероятность негативного развития событий исходя из имеющихся данных составляет 0,68. Возможный коэффициент искажений – 0,76 в течении трех солнечных лет с полной утратой предсказуемости в дальнейшем. Вероятность автокорректировки близка к нулю.
Рекомендации – активизация мероприятий по восстановлению управляемости фактотума.
В огромном зале их было только двое. Приданные им ранее операторы были отозваны, как было сказано, в связи с временным отсутствием необходимости за исключением Кхамдориса, сегодня решившего использовать отведенное ему для отдыха время.
Перед старшим из Хранителей на столе стоял небольшой шестигранник из блестящего материала, похожего на стекло, к которому вела тонкая как паутина синяя нить, скрывающаяся где-то в недрах пульта. Время от времени в его глубине светились странные туманные блики. Неожиданно на передней грани вспыхнула синеватым светом вращающаяся спираль, а на боковых заплясали серебристые искры. Затем спираль погасла, сменившись замысловатым иероглифом. Зоргорн поднялся, ощутив глубокую усталость.
Еще одна попытка оказалась тщетной; древний инструмент ученых магов с давно исчезнувшего материка оказался бессилен перед загадкой. Ну, почти бессилен.
Он мельком бросил взгляд на карту операционной зоны, неярко переливавшуюся на настенной панели-экране.
Оранжевая легкая дымка клубилась над большей частью Европы, над Ближним Востоком и Средиземным морем. Еще совсем недавно она была гораздо гуще. То тут, то там ослепительно вспыхивали оранжевые и красные точки. Сома продолжала поступать. Все еще продолжала…
Сбылось предсказанное Высшим еще в то время, когда задуманный его учеником план был, казалось, близок к полному и окончательному успеху.
Фактотум и в самом деле повел себя слишком самостоятельно.
В один прекрасный день он перестал им подчиняться. Нет, он не стал сносить пункты сбора Сомы или возвращать власть прежним правителям, как это случалось на его памяти.
Просто все их команды перестали доходить до нее, словно растворяясь в пустоте. Они по-прежнему получали подробную информацию о происходящем через ее сенсорную систему, по-прежнему знали все о психофизическом состоянии фактотума, даже время от времени могли косвенно влиять на него. Но приказам фактотум больше не повиновался.
Дальше – больше. Вместо продуманной и основательной деятельности по установлению твердой власти на подчиненных территориях – полная самоустраненность от происходящего и равнодушие к чему бы то ни было. Вместо создания рационального экономического порядка все брошено на самотек, и как следствие этого, тотальное разорение всего и вся. Вместо простой и ясной религиозной доктрины, на составление и шлифовку которой Таргиз в свое время затратил немало сил и времени – мешанина, сильно смахивающая на бред безумца. Неудивительно, что в образовавшийся вакуум хлынули невесть какие секты; причем о существовании многих из них в подконтрольном мире его ученик – и это в глубине души немало уязвляло того – даже и не подозревал. И эта совершенно бессмысленная война с десятками сражений вдали от точек…
Он невольно поежился, представив, какое колоссальное количество Сомы бессмысленно рассеялось в пространстве
Все попытки установить, в чем дело, оказались безуспешными.
Выяснить, что конкретно разладилось в бесконечно сложном механизме их создания не удалось, а что до причин, то мысли его нет– нет, да и касались вещей, лежащих вне сферы рационального.
Впрочем, с этими соображениями к Высшим не пойдешь.
Приходиться довольствоваться маловразумительными наукообразными объяснениями.
– Не понимаю, что происходит, – Таргиз тоже оторвался от работы и откинулся в кресле. – Какую систему исчисления не применяй, результирующие формулы расшифровке не поддаются. Это выглядит так, как будто кластеры вообще слились, исчезнув, а регистры стали абсолютно недоступны. Но ведь этого не может быть. Не понимаю, Наставник, – повторил он, удрученно разведя руками.
– Я могу только строить предположения, – после паузы ответил Зоргорн. – Мне начинает казаться, что причина не в каких-либо повреждениях, а наоборот, в слишком хорошем функционировании, – и, уловив недоумение во взгляде ученика, пояснил. – Наше изделие оказалось настолько совершенным и настолько… нетипичным, что с какого-то момента начало блокировать цепи управления, реагируя на наши воздействия как на любые другие помехи.
Таргиз был изумлен.
– Ты хочешь сказать, – начал он, не заметив, как проглотил всегдашнее – Наставник, – что она стремится освободиться от нашей власти?!
– Нет, я так не считаю. Речь идет пока только о чисто автоматических действиях. Просто защитные механизмы оказались слишком совершенны, даже для нас.
– Ее способности оказались столь велики?
– Да и, боюсь, они еще только пробуждаются: сейчас, во всяком случае, функционируют все каналы, связывающие ее с нами. По крайней мере, мы сохраняем возможность хоть какого-то контроля через вторичное воздействие. Однако невозможно предсказать, как все пойдет дальше.
– Но, по крайней мере, она действует в заданном нами направлении…
– Да. Пока да. Но, – Зоргорн усмехнулся уголками губ, – боюсь, что это будет продолжаться недолго. Понимаешь, дело в том, что пока что она действует, еще скорее по инерции. Из того, что мы ей внушили при формировании, что-то осознанно и усвоено ею довольно хорошо, что-то хуже, а многое, без чего план не осуществится, лежит в ее памяти мертвым грузом. Совершенно неизвестно, как она интерпретирует и применит эти знания, случись ей вспомнить все. Не говоря уже о том, что ей удалось извлечь при проникновении в наши информсети. Зоргорн вновь замолчал, несколько мгновений изучая карту, затем
продолжил: – И чем дольше будет длиться ее власть, тем чаще она сама будет искать ответы на встающие перед ней вопросы, все дальше уходя от того, что в нее вложили мы. Может статься, уже довольно скоро ее действия могут вызвать результаты, противоположные тем, каких мы добиваемся…И кто бы мог подумать, что девчонка из разбойничьей шайки окажется способна на такое?
– Ее способности… – повторил Зоргорн. Ты знаешь, ведь я только сейчас обратил внимание: они в чем-то сродни тем, которые характерны для обитателей миров, где действуют законы магической физики. – Я теперь думаю – не совершили ли мы изначально ошибку, дав ей при трансформации способности к самостоятельному пси – воздействию? Может, следовало ограничиться тем, чтобы сделать ее исключительно ретранслятором? «И кто бы мог подумать, что таится в дикарке из отсталого мира?» – про себя вздохнул он. – Впрочем, бессмысленно сожалеть о прошлом. Взгляни: я тут кое– что обнаружил. Обрати-ка внимание вот на этот элементар. Третья лидирующая частота имеет своеобразный градиент.
– Да, любопытно, – оживился Таргиз. И впрямь превышение стандарта на двадцать пунктов. Пожалуй, если войти с ней в резонанс и одновременно рассчитать соответствующую структуру сигнала, то связь, возможно, будет разблокирована, а если бы еще удалось подобрать совместимый фрайтрон…
Таргиз вновь углубился в работу, не отрывая глаз от мерцающего прозрачного шара.
Уже не первая попытка за несколько прошедших месяцев – незаметно для себя Зоргорн воспользовался архаичной мерой времени.
Вначале им казалось, что это небольшое недоразумение, и вскоре управляемость восстановится сама собой. Но шло время, а этого не происходило. Обычные методы результатов тоже не дали.
Эксперты не смогли ничего предложить, и даже ничего толком, не поняли. И только когда было зафиксировано проникновение, только тогда они впервые осознали, что столкнулись с чем-то совершенно новым.
Но даже тогда они, да и никто не придал должного значения этому происшествию, хотя одно оно должно было привлечь внимание всех специалистов. Исследованием этого феномена занималась только одна группа, почти не продвинувшаяся вперед.
Высшие тоже молчали, как будто не придавая всему происходившему значения. Словно бы они не читали его рапортов и не выслушивали доклады лично. Это, признаться, озадачивало его не меньше загадочного поведения фактотума.
И вот теперь это странное повеление его ученику. Высшие ничего не делают просто так – в этом он имел возможность убедиться.
…В тот год зима наступила очень рано и была на удивление холодной. Снег выпал не сразу, и мороз истребил скудные озимые. Урожай предыдущего лета наполовину погиб. Холод и голод принялись косить тех, кого пощадила война.
Люди пекли лепешки из коры, выкапывали из-под глубокого снега траву. Ели собак, крыс, ворон; разрывали смерзшуюся землю в поисках кротов и червей. Подошедшие к людским жилищам осмелевшие волчьи стаи вскоре бежали обратно в глухие дебри, чтобы самим не стать добычей. Целые селения и даже города вымирали до последнего человека. Толпы людей бросали все и брели куда глаза глядят в тщетной надежде добраться до более благодатных краев. Они тысячами замерзали на дорогах; тысячами гибли от рук разбойников, число которых все бедствия несказанно увеличили…
Там, где положение было лучше, их встречали с оружием в руках местные жители, не желавшие делится скудным куском, ибо это обрекло бы их самих на голодную смерть. Немерянное число несчастных было казнено на площадях перед дьявольскими храмами по обвинению в кражах и грабежах.
Появились случаи людоедства. Их становилось все больше и больше. Сначала сведенные голодом с ума поедали тела умерших, затем принялись за живых. Вскоре уже никто не удивлялся, находя вываренные кости ребенка или человеческие останки, искромсанные мясницким топором.