В 4:30 по коридору туда-обратно проходил насяльник, но время было уже тихое, так что в казарме он не задержался. Я после чая опять собираюсь спать, и решаюсь на давно задуманную кражу.
Дело в том, что на свежесобранных кроватей из мокрой древесины наши матрасы все время влажные, спрессованные, лежать неудобно, бедра в синяках, даже ревматизм для моей не самой здоровой спины подхватить можно. Я искал лишний матрас или хотя бы подушку, просил у насяльника запас, но бесполезно — так что в 4:30 вероломно и без объявления войны я краду подушку у моего соседа напротив.
А напротив меня — кровать нашего насяльника, давно уехавшего к себе в Ровенскую область. Уже почти неделю его никто не видел. А поскольку нас должны сегодня-завтра отправить, я посчитал, что отсутствие в течение одного дня подушки на кровати никто не заметит. С восторгом умащиваю свою попу на подушку, укрываюсь, и тут насяльник плюхается на свою кровать и спрашивает меня: где подушка? Я вообще врать не умею, так что с кряхтением достаю ее из-под задницы, что-то мямлю про температуру и вирусы…
Насяльник (очень, кстати, положительный человек, я о нем раньше писал) сказал только: «Вот не надо теперь мне вирусную подушку» (можно подумать, от меня вирусы через жопу распространяются), — и начал укладывается спать без нее — видно, что чумовая ночка его вымотала. Стыд 80-го уровня накрывает меня и прочищает мозги: вспоминаю, что Ж.-младший спит вообще без подушки. Скачу к его кровати — точно, лежит рядом. Объясняю насяльнику, что вот нормалъная, неиспользованная и безвирусная подушка, и он уже в полусне засовывает ее себе под голову.
Пытаясь заснуть, замечаю, как один из вечно синих дедков идет к своей кровати с кружкой чая. Нехорошие предчувствия обуревают меня: дедок отличается мегаприставучестью и мегаболтливостью. Мрачные прогнозы оправдались — через пару минут слышится: <(маты), я тільки дві години спав (маты), це в останній раз я тебе не (маты)» и т. д.
Помню, еще до санчасти сидим мы за преферансом с еще двумя (иевлянами, подходит этот дедок (лысый, голова круглая, огромные круглые глаза, гибрид Голлума и совы) и начинает; «А що це за гра? А давайте я з вами. Перефранс? Так я вмію!» — и так на полчаса. А нам поиграть не дал, и сам не научился, уплыл только на звяканье бутылки около соседних кроватей.
Похоже, так просто дедка не сломить, в том закутке продолжает-:я какая-то возня, пока около пяти утра не раздаются звуки ударов, какие-то медвежьи рыки доведенного до крайности человека, крики <я попереджав», шум передвигаемых кроватей — короче, волшебная ночь перетекла в волшебное утро, все просыпаются, почему-то еще одна драка возникает, соседи бросаются разнимать…
Я думаю: скорей бы уже нас раскидали по частям — так и до убийства дойти может. Вот уже месяц одни и те же несимпатичные рожи, безделье и алкоголь — идеальный рецепт разложения боевых частей.
После завтрака насяльник рассказывает всем о героях ночи, но никаких новых угроз не высказывает, так что слушают не очень. Шоком оказывается новость: пока никого никуда не отправляют, и даже вероятных сроков нет. В наихудшем варианте это может означать обещанные с самого начала 40 дней учебки — никому такое счастье не надо и даром.
Два взвода отправляются сдавать экзамен, еще два — типа на занятия, мой пятый элитный, как всегда, спит. В 10:00 командуют: троиться, нам тоже на сдачу экзамена. Причем незнакомый офицер говорит: «Гоняться за вами никто не будет, но если результатов не покажете — придется объяснять потом комиссии, что вы делали все это время в учебной части». Когда один киевлянин резонно спрашивает, какой может быть экзамен, если у нас не было ни одного теоретического и ни одного практического занятия, ему отвечают: было бы желание, сдадут все.
Выходим строиться. Тут насяльник ко мне подходит: с другом своим пойдете мусор из машины разгружать. Я говорю: «Мы на экзамен!» — и улепетываю вслед за строем. Приходим в учебный корпус: два этажа, напоминает школу, много классов с партами, все стены и в коридорах и в классах плотненько забиты очень подробными чертежами всяких двигателей, шасси, коробок передач и т. д. Каждый такой учебный стенд внушает уважение, и по нему даже что-то понять можно: они гигантские, 2x2 м; шестеренки, надписи и что куда относится — прорисовано замечательно: снизу еще указано: какие проблемы могут возникать в данном агрегате, как эти проблемы проявляются и как с ними бороться.
Говорю Ж.-младшему (он тоже в пятом взводе): «Вот это настоящее мастерство, даже искусство, сродни кубизму: пока ничего непонятно, но если объяснить…»
«Это скорее на уровни из "Супер-Марио" похоже, — отвечает Ж. - Вот тут человечек должен пригибаться, тут прыгать». Ж. сразу сказал, что будет сдавать чистый листик: в технике он вообще ничего не смыслит, нас ничему не учили, а вранье он терпеть не может.
В классе нас рассаживают по алфавиту, дают по чистому листику, мы вверху пишем роту, фамилию. Потом раздают билеты, по шесть вопросов, — все смотрят и офигевают, а потом еще и громко, не стесняясь проговаривают свое впечатление: ответить даже на один вопрос просто нереально! Моему соседу попалось (что запомнил) строение и особенности шасси МАЗ-145; возможные неисправности в коробке передач (ЗИЛ-какой-то-там), как их устранять; диагностика электрики чего-то еще… и все в том же духе.
Где-то десятку человек билетов не достается, в т. ч. и мне, поэтому решаю помочь соседу. Забиваю в гугл планшета первый вопрос билета соседа и понимаю, что тут еще и конкретно вникать надо, чтобы ответить: выпадают какие-то жуткие технические статьи, в Википедии этого вообще нет…
Преподаватель говорит: без паники, походите по коридорам и классам, все на стендах найдете. Народ расползается, только Ж., спокойный, как сфинкс, сидит перед чистым листом.
Появляется еще один преподаватель, и они уже вдвоем что-то диктуют самым недовольным из нас, те записывают. Через пять минут я возмущаюсь: «А нам что делать?» Преподаватель: «Ищите себя в списке. Что за специальность указана?» Показываю — он говорит нашему десятку безбилетников: «Вы техники ТГТ, вот и пишите про МТЛБ». Все офигевают: что за ТГТ? И почему, если мы ТГТ, писать надо про МТЛБ???
Ответ замечательный: ну, вообще-то, мы курс еще не разработали, так что пишите все: с курсом ознакомлен и сдавайте. Нет уж, погодите, говорю я, сказали писать про МТЛБ, я сейчас и напишу про МТЛБ, только вы буквы не перепутали, а то сейчас как напишу про ТТГ или про ЕКЛМН?
Забиваю тем временем в гугл МТЛБ, и вижу, что это такая штука типа танка, но без пушки, и старательно все про нее записываю. Сдаю — достаточно? Говорят, даже больше, чем достаточно, так что передаю планшет другим парням, сам иду в коридор.
Там уже ждет Ж., спрашиваю — неужели сдал чистый лист? Нет, насяльник к нему пристал: чего не пишешь? И все продиктовал.
До казармы добирались почти бегом, потому что была вероятность, что могут отпустить домой. Так и случилось: уж не знаю, какими там заклинаниями пользуется Ж. старший, но уже третьи выходные подряд нас отпускают!
Выяснилось, что, пока мы писали экзамен, насяльник подошел к Ж.: «Ты и твой длинный друг должны мусор из грузовика выкинуть». Обиделся, видать, из-за подушки… Ж. пришлось кого-то длинного вместо меня взять и поработать на местной свалке.
В итоге около двух часов уже были в Киеве, успел к отцу на день рождения.
По дороге обсуждали Немцова — очень жалко. Этот стих — лучший:
Это случилось в Москве сегодня.
Не промахнулись стволы подлецов,
В строю российской Небесной Сотни
Правофланговым — Борис Немцов.
За правду — четыре пули наградой,
Всего лишь день не дожил до весны.
Красивое место выбрали гады —
С видом на Кремль, в сердце страны.
Над Спасской башней — черные птицы.
Злорадно лыбится их господин.
Борис, Небесная Единица,
Похоже, недолго ты будешь один.
всегда улыбался, хотел быть первым,
Готовил какой-то новый сюрприз,
И сдали, похоже, ублюдков нервы.
Они боялись тебя, Борис.
Теперь про войну и коррупции кариес.
Про антимайдановских мотокрыс
Пишите Боре, вот новый адрес:
Небесная Сотня. Немцов Борис.
© Андрей Орлов
Весна, трава, дети на велосипедах, надежды на лучшее, все худшее — позади…
По дороге в часть Ж. сообщил, что смотрел вчера фильм «Обратная сторона», так я ему напоминаю того огромного негра, которого Буллок взяла к себе в семью. Я: «Спасибо, обозвал меня умственно отсталым негром-переростком».
Видим полупустую казарму: всех желающих до вторника-среды поотпускали, остальные в кружках кружками звякают — ансамбли звяка и булька. Подхожу к заместителю насяльника — не успел куртку снять, а он в ответ на мой вопрос о множестве отпускников тоже предлагает отправляться до вечера вторника домой. Нет чтобы тихонько слинять, так я возмущаюсь: «Мы ж только что приехали!» Потом думаю: а я ведь и в самом деле умственно отсталый! Тот негр хотя бы в футбол хорошо играл, а я просто тупой переросток.
Видя такую силу мысли, старшой смягчается, говорит: «А, это ты водку не пьешь, ну понятнооооо», — с такой интонацией, типа они тут все прямо к сдаче докторских диссертаций готовятся на сдвинутых вместе табуретках, а нобелевские лауреаты уже вон, дровами на своих кроватях лежат. «Завтра может быть отправка, если не будет — может, до вечера вторника отпустят», — продолжает старшой, и я иду переодеваться.
Ж.-младший передает нам новости с синячных фронтов. Чудеса колористики: каждый день зеленый змий раскрашивает лица бойцов в красный, носы — в сизый, тела — в синий. Враг косит наши ряды, но сражаются все с неослабевающим рвением и бульканием. Сегодня утром какие-то артисты хотели сманить на свой концерт, но с фронта дезертировало только 18 бойцов, а после концерта живыми до казармы добралось лишь четыре человека (концерт проходил за территорией учебки, так что эти 14 человек пали, как партизаны, на территории врага, среди наливаек и кафе).