Что делать — слезаю и топаю за мясом. При входе на холодильнике большой типа плакат: корова и подпись «Говядина», хрюшка и подпись «Свинина», человек и подпись «Скотина». Внутри довольно чисто и аккуратно (как для армии, конечно, — у датчанина какого-нибудь был бы инфаркт!), туши не висят на крюках, их достают из холодильника, лишнее отрубывают на чурбачке топором.
Нам выдали по 40 кг свинины и говядины. По городу мы сделали две остановки и стояли по десять минут. Вопросы: сколько мяса доехало до базы и как старший купил новый «Ламборджини»?
Да шутка это, конечно! Я сам сидел на тех тюках с мясом. А еще купили три ящика водки и три мороженых. Водку раздали набежавшим детишкам Донбасса, мороженое свели сами… И это шутка, друзья мои, алкоголь военным не продают: когда сосед Д. покупал напиток № 2, ему пришлось просить бабушек в магазине пробить это по своему чеку!
От той поездки осталась у меня только красивая этикетка от эскимо с коричневым оленем и веселым чукчей, — позже она спасет мне жизнь.
Заезжаем в другое место в/ч — здесь стоит очередь бензовозов, жутко тянет этими гээсэмами, чад от выхлопных газов… Черешенка здесь точно назад бы полезла.
Стоим долго, пытаюсь с кем-то поболтать (планшет забрал старший, почитать про «Динамо — Шахтер») — реакции ноль. Молчуны, клепто-цистерноманы, что ли, энтузиазм и улыбка на базе такого грандиозного распила бабла не приветствуются?
Тут офицер из другого подразделения зовет меня в полуподвальное помещение. Темновато, пахнет бензином и не только. Там мне суют стакан под нос с чем-то светлым. Уж не бензинчик ли меня позвали отдегустировать? Осматриваюсь — стакан протягивает мужчина в полугражданском, рядом офицер, тоже со стаканом, а на канистре стоит — фух! — контейнер Артемовского белого вина, трехлитровый. С благодарностью принимаю, сербаю по чуть-чуть, пока мужчины обсуждают между собой, как сложно правильно хранить все эти насосы (смазывать и бумагой оборачивать нужно), потом про жен и любовниц, и все более неприязненно смотрят в мою сторону. Да не нужны мне ваши шведские семьи! Отползаю подальше в угол (как умудрился и тут проштрафиться?). И тут хозяин трех литров не выдерживает: «Ну 40 ты там тянешь? Стакан давай, у нас два всего!»
Эх, потроллить бы их: «Ну что вы, я девушка приличная, так сразу стаканяку в себя влить не могу».
Глотаю вкусное вино (рекомендую!), владелец сам хлопает стаканчик, тут п-ный по счету звонок. «Товарищ насяльник? Что делаю? Не поверите — вино глушу на складе!»
Но тут наступила проза жизни: выдали мне пять канистр, и побежал я их наполнять. И оказалось, что одна протекает — запашок еще тот.
Перед погрузкой вставил под крышку канистры прокладочку из упаковки мороженого водителя, но, когда разворачивались, бензин начал капать, и как бы я канистру ни поворачивал — все равно течь была. Пришлось развернуть обертку от эскимо и примотать ее веревкой вокруг головы; уж лучше сливочным мороженым дышать, чем бензином. Так и ехал я полчаса в эскимошном противогазе — полувысунувшись головой в окно, с коричневым оленем и чукчей на физиономии, изображая для мирных жителей очередную жертву украинских карателей.
Если изо дня в день одни и те же события, рутина, то по этим мозговым просекам довольно просто гулять. Если же каждый день происходит много нового, сквозь этот бурелом сложно пробиться, впечатления наслаиваются, наползают одно на другое. (Особенно наползает одна продавщица из строительного — эх, ладно, ночью приходи).
05.06.2015 прятался от насяльника на кухне, за чисткой картошки, поскольку решил не ехать за картриджами.
На утреннем построении насяльник после аандартного «шотамвалантеры» говорит: «Поедешь за картриджами: новый принтер приехал пустой, да и цветной надо новый купить». На вопрос «зачем?» отвечает: «Баб голых печатать». Потом показывает пальцами толщину пачки документов, которые надо оформлять на раненых и убитых: привозишь лежачего в госпиталь — а без бумаги с синей печатью не кладут.
Я решил по-тихому саботировать этот приказ, и в качестве отмазки использовал распоряжение всем незанятым отправиться в помощь на кухню. Поясню, почему пошел на саботаж: присланные деньги должны идти на тот список самого необходимого, согласно которому люди и стали нам помогать. А то насяльник требует картриджи, бойцы требуют сигареты… Если бы речь в просьбах шла о предметах первой необходимости, я бы мог пойти на траты, — но это?.. Кстати, о картриджах и мелком бизнесе на Донбассе: все фирмы по расходным материалам, куда звонил, — закрыты, опрошенные местные тоже без понятия, где их купить.
Итак, в город не поехал, почистил бачок картошки, плыву очень сонный в комнату с мечтой поспать. Продолжая морскую тему, мой рейс «Кухня — кровать» был торпедирован метлой в бок от другого насяльника, на горизонте маячил тряпконесущий акваносец «Ведро», эсминцы зачистки «Швабра» и «Совок». Мои возражения — я же ночью в патруле был! — были отвергнуты стандартным армейским закидоном: «А где ты шароебился? Значит, спать не хочешь, иди убирай».
Раздумывал всерьез, не использовать ли для тщательной уборки помещений столь важный аксессуар, как зубная щетка насяльника, и может ли пара литров грязной воды совершенно случайно вылиться в его берцы… В помещениях закончил — теперь очередь крыльца. Оно тут капитальное, 5x4 м, ужасно грязное после дождей. Совершил тотальную ошибку: вылил на него грязную воду, потер, вытер, повторил тот же цикл…
Серое крыльцо стало равномерно коричневого цвета, как будто его вымазали тонким слоем… ну, вы поняли! И лучше не становилось, сколько ни тер! Решил подождать, пока высохнет: вдруг потом никто не заметит? Как в анекдоте про грязь на сапогах поручика Ржевского: это не грязь, это говно-с, высохнет — само отпадет!
Около одиннадцати бойцы стали сменяться с нарядов — так стоя аплодировали мастерству автора! Обсуждали мой шедевр разводизма, предлагали лазить через окна, а «для Димона катапульту забацать, чтобы через крышу хуярил». Постепенно это чавкающее болото разнесли по коридорам, и до обеда мне поспать так и не удалось — пришлось все перемывать заново.
В обед приехал насяльник с криком: «Где эта сука-потеряшка?!?» — ответ ему показался неразборчивым. Новый крик: «Упизжу нафиг, не-хуй мне дрочить колено!!!» Так что и в столовой меня обнаружили.
Дебют был за насяльником: «Может, тебе еще приглашение на трех листах, окунь шароебистый? Завтра марш-бросок побежишь за ЗИЛом, на веревочке». Я отвечаю с шахом: «Там одноклассница моя, мать троих детей, 300 грн мне на картридж цветной присылала, чтобы баб печатали!»
Переход в защиту, рокировка: «Ладно, завтра за пленкой поедем, и на ночь заступишь туда-то — узнаешь, что там надо». «Туда-то» — это наш самый малочисленный и самый тяжелый во всех планах блок-пост-там ни жить, ни обороняться. Мое место ночью там было на травке под кустиком — без защиты, открытый на 270°, корм для комаров и приманка для всех с ночником или тепловизором. Причем появиться гости могут со всех этих 270°: там три дороги и поле с буераками. Да меня и невооруженным глазом отлично видно было: попробуй полежи на травке, если t 5°, ветер сильный и нет горячего чая (костер разводить запрещено). Пришлось устроить дискотеку с приседаниями. Наверное, сепары испугались двухметрового «окуня шароебистого», всю ночь отжигавшего буги-вуги, чунга-чанга и прочую ламбаду.
Подробнее. После ужина, натягивая на себя все свои железяки, спрашиваю у соседа, уже дежурившего в тех полях: холодно там? Отвечает — свитер надень. Надеваю бушлат (типа осенней куртки) и иду вместе с еще двумя ребятами — им по соседству.
Прихожу к перекрестку, за которым блокпост: для дополнения к картине «зрада і безпорадність» не хватает каркающего ворона, черепа лошади и простреленной вывески «Ласкаво просимо!» На картине уже имеются: раздолбанные колеи с лужами, кучи земли, навалы веток. Если подойти впритык и покрутиться +/- 10 м, увидишь ямы с мусором, маск-сетку, землянки без дымоходов, фляги пустые, очаг из семи кирпичей. Клюнувшие на эту разруху и запустение сепары получат-таки плюх, потому что защита там налажена (не видна просто), но жить в таком месте…
Пообщавшись с мужиками, выяснил, что уже пришлось купить за свои деньги гвозди, молоток, мешки строительные, на подходе какой-то ночник (каждый напряг своих родных/знакомых). Вместо сигналок (это такие растяжки с ракетами — их привезли от Министерства обороны уже почти всем, кроме этого поста) натянули везде, где только могли, лески с банками и прочие сюрпризы, в местах ожидаемого подхода все завалено ветками, путанками, колючками и пр. При всей скудости средств защиты от МО ребята все свободное от нарядов время тратят на закапывание, укрепление и расширение обороны по периметру. Но если им ночью не прислать подмогу в виде временного дежурного, то выспаться уже не получается и днем работать не можешь.
Про отведенное мне место и сектор обороны уже писал — слова «недоумение» и «озабоченность» тут вообще не к месту, зато весь армейский репертуар прет просто непроизвольно. Соседи отвечают, что когда-то будет тут нормальный окоп или редут, джакузи и вибромассажер, а пока можешь на травке полежать, за столбом попрятаться или в ямку нырнуть.
Соседей своих ты не видишь и не слышишь — они в укрытиях и на страже спящих товарищей.
Пока было еще более-менее светло, поклацал чуть-чуть на планшете — вернее, поразгонял пальцами тучи мошкары и комаров над ним. Потом, как стемнело, сразу прибежал один не очень симпатичный мужичок (его по разным причинам недолюбливают, в том числе за излишнюю болтливость начальству) и запричитал: «Вимикай світло — бачиш, он безпілотники літають — як пустять ракету…».
Беспилотников и действительно много летало до двенадцати, потом — вообще не видел. Но после двенадцати уже и на небо смотреть не хотелось из-за холода и усталости. Тьма кромешная, только слушаешь — превращаешься в дядюшку Ау, поворачивающего свои локаторы в сторону щорохов. Среди зданий нашей базы и теплее, и звуков значительно меньше — соловьи да лунатики журчат-переливаются. Сильно замерз, вслушиваюсь в шорохи на поле — что осложняется оглушающим клацанием своих зубов, но основные какофонаторы-цикады, лягушки и деревья.