периода с русской тематикой были лишены прежнего огня, тогда как в рассказах о жизни в России отразилось все его душевное горение.
«И — чудо — оказалось, что слово подвластно ему ничуть не меньше, чем кисть и краски, что словом он наконец-то может высказать все, что сохранил в душе и не высказал до конца на полотнах…»[87]
И в 90-е жизнь и творчество Константина Коровина по-прежнему остаются в поле зрения исследователей[88].
Кроме обзора творчества Коровина в перечисленных изданиях содержатся новые интересные данные о его жизни и деятельности в период после революции 1917 года до эмиграции.
В 1997 году вышла в свет «Литературная энциклопедия Русского Зарубежья», в которой дается высокая оценка литературному творчеству К. А. Коровина. «„Возрождение“ 30-х невозможно себе представить без коротеньких рассказов живописца К. А. Коровина. Короткие зарисовки русского пейзажа, охотничьи истории, колоритные описания старого русского быта, подмеченные острым глазом художника, раскрыли в Коровине мастера не только кисти, но и писательского пера»[89].
Назовем также два альбома с репродукциями картин К. Коровина с пояснительным текстом В. Ф. Круглова (1997 и 2000 гг.)[90].
Еще в 70-е годы, совершенно независимо от появления интереса к литературному творчеству Коровина в СССР, возникшего в связи с выходом в свет сборника И. Зильберштейна и В. Самкова, я начала работать над докторской диссертацией о Коровине-писателе в Калифорнийском университете. Мне удалось собрать ксерокопии его очерков и рассказов по комплектам газеты «Возрождение», журналам «Иллюстрированная Россия» и «Россия и славянство», а также приобрести в архиве М. Вейнбаума копию авторизованной машинописи мемуаров К. А. Коровина «Моя жизнь» и рукопись «Охота… рыбная ловля… Коля Куров».
Настоящее издание можно по праву назвать полным собранием сочинений писателя К. А. Коровина. Впервые читатель имеет возможность познакомиться со всеми литературными произведениями художника Коровина, без цензурных искажений и купюр.
Остается добавить, что жена К. А. Коровина умерла в 1947 году. Отсутствие сведений о жизни и творчестве Алексея Константиновича после смерти отца дают возможность предположить, что он не смог избавиться от депрессии, которая продолжала развиваться и привела его к самоубийству в 1950 году. Его жена, Елизавета Владимировна, умерла в 1968-м, а о внуке К. А. Коровина, который родился в 1928 году, определенных сведений пока нет[91].
В 1942 году в «Парижском вестнике» появилась заметка Н. Д. Янчевского «Две эпитафии. Шаляпина и Коровина». В ней говорится, что в 1925 году Шаляпин и Коровин, сидя в лондонском ресторане в компании друзей великого певца, решили в шутку сочинить свои эпитафии. Эпитафия Коровина, более серьезная, без «позы», как выражается Янчевский, была обращена к сыну.
И на могилу ты
Придешь искать мой крест.
Его увидишь ты, цветами нежными
Роскошно окруженный.
Нарви побольше их на память обо мне.
Взрастило сердце их,
Что так тебя любило.
Те песни милые, не спетые тебе…
Слова любви, что сердце утаило…[92]
В 1970 году мне довелось побывать на русском кладбище в предместье Парижа Сент-Женевьев-де-Буа. На могиле Коровина стоял простой деревянный православный крест, а вокруг него ветер развевал высокую тонкую травку.
И все же лучший памятник этот замечательный художник и писатель воздвиг себе сам, оставив ярчайший след как в мировой живописи, так и в русской литературе.
Названием настоящего издания послужила заключительная фраза из рассказа К. А. Коровина 1936 года «В сочельник» — «То было давно… там… в России…».
Моя глубокая благодарность:
издательству «Русский путь»: директору Виктору Москвину — за то, что он принял мое предложение об издании настоящей книги, что было моей мечтой на протяжении тридцати лет;
сотрудникам Гуверовской библиотеки Стэнфордского университета — за предоставленную возможность осуществить ксерокопирование произведений К. А. Коровина с подшивок эмигрантских газет и журналов, особая благодарность Георгию и Александру Мейерам — за помощь в получении специальных архивных материалов из Гуверовского института;
Карлу Тейлору — за право воспользоваться архивом его матери, Полин Тейлор;
Памеле Лонг — за помощь в розыске К. Тейлора;
Елене Теркель, Наталье Ильиной и другим сотрудникам Отдела рукописей Государственной Третьяковской галереи — за содействие в моей работе с архивом К. А. Коровина;
Фрэнку Уилсону, куратору театрального архива при Гарвардском университете, — за содействие в праве использования хранящихся в архиве коллекции эскизов К. А. Коровина для настоящего издания;
Татьяне Чеботаревой, куратору Бахметьевского архива при Колумбийском университете, — за содействие в поиске интересующих меня материалов и за указание на архив Вейнбаума при Йельском университете, где мною была обнаружена авторизованная машинопись рукописи К. А. Коровина «Моя жизнь»;
а также моей семье: мужу Г. С. Ермолаеву, дочерям — Наталии Ермолаевой и Екатерине Осоргиной — за многолетнюю духовную и творческую поддержку и оказание технической помощи в моей работе.
1. Адамович Г. Одиночество и свобода. М., 1996.
2. Басыров А. Я. К. А. Коровин. Л., 1985.
3. Боулт Дж. Э. Художники русского театра. 1880–1930. М., 1994.
4. Брукс Дж. Когда Россия научилась читать. 1861–1917. Принстон, 1985.
5. Вейдле Вл. Традиционное и новое в русской литературе 20-го века. Нью-Йорк, 1952.
6. Власова Р. И. Константин Коровин. Творчество. Л., 1969.
7. Герра Р. Они унесли с собой Россию. СПб., 2004.
8. Гиляровский В. А. Сочинения: В 4 т. М., 1967.
9. Гусарова А. П. Константин Коровин: Путь художника. Художник и время. М., 1990.
10. Зверев А. Повседневная жизнь русского литературного Парижа. 1920–1940. М., 2003.
11. Коган Д. З. Константин Коровин. М., 1964.
12. Комаровская Н. И. О Константине Коровине. Л., 1961.
13. Круглов В. Ф. Коровин. М., 1997.
14. Круглов В. Ф. К. А. Коровин. СПб., 2000.
15. Носик Б. М. Русские тайны Парижа. СПб., 2000.
16. Пастухов Н. И. Разбойник Чуркин. М., 1908.
17. Струве Г. П. Русская литература в изгнании. Нью-Йорк, 1956.
18. Терапиано Ю. Литературная жизнь русского Парижа за полвека. Париж; Нью-Йорк, 1987.
19. Фостер Л. Библиография русской зарубежной литературы 1918–1968. Бостон, 1970.
20. Щербатов С. Художник в ушедшей России. М., 2000.
21. Константин Коровин. Жизнь и творчество: Письма, документы, воспоминания // Сост. Н. М. Молева. М., 1963.
22. Константин Коровин вспоминает… / Сост. И. С. Зильберштейн и В. А. Самков. 1-е изд. М., 1971; 2-е изд., доп. М., 1990; 3-е изд. Минск, 1999.
23. Константин Коровин. Краски России / Сост. М. Кралин. Л.: Дет. лит-ра, 1986. М., 1993.
24. Константин Коровин. Шаляпин. Встречи и совместная жизнь / Сост. И. П. Хабаров.
25. Летопись жизни и творчества Ф. И. Шаляпина / Сост. Ю. Котляров и В. Гармаш. Л., 1989.
26. Литературная энциклопедия Русского Зарубежья. 1918–1940: В 4 т. О К. А. Коровине см.: Т. 1. С. 218–219, а также: Т. 2. С. 74.
27. Сатирикон, журнал сатиры. Париж, 1931.
28. Художники Русского Зарубежья (1917–1939): Биографический словарь. СПб., 1999.
Мемуары
Моя жизнь
Родился я в Москве в 1861 году, 23 ноября, в Рогожской улице, в доме деда моего Михаила Емельяновича Коровина, московского купца первой гильдии. Прадед мой, Емельян Васильевич, был родом из Владимирской губернии, Покровского уезда, села Данилова, которое стояло на Владимирском тракте. Крестьяне этого села были ямщицкого сословия. Тогда не было еще железных дорог, и эти крестьяне были ямщиками. Говорилось — «гоняли ямщину», и не были они крестьянством, а то была вольная ямщина. Они не были крепостными.
Когда родился прадед мой, то в то время в обычаях сел и деревень, находящихся по Владимирскому тракту, при рождении ребенка отец выходил на дорогу и первого, которого или которую гнали в ссылку преступника или преступницу по этой дороге Владимирке, спрашивал имя преступника[93]. Это имя и давали родившемуся ребенку. Будто бы это делали для счастья — такая была примета. Нарекали имя родившегося именем преступника[94], т. е. несчастного. Так полагалось обычаем.
Когда родился мой прадед, по Владимирке везли в клетке с большим конвоем Емельку Пугачева, и прадеда наименовали Емельяном.
Сын ямщика, Емельян Васильевич, был впоследствии управляющим в имениях графа Бестужева-Рюмина, казненного декабриста[95] Николаем I. Графиня Рюмина, лишенная прав дворянства, родила после казни мужа сына и умерла родами, а сын Михаил был усыновлен управляющим графа Рюмина, Емельяном Васильевичем. Но у него был и другой сын, тоже Михаил, который и был мой дед. Говорили, что огромное богатство моего деда пришло ему от графа Рюмина. Дед мой, Михаил Емельянович, был огромного роста, очень красивый, и ростом он был без аршина сажень.