их людей, как Огден и мой отец. У меня была Слоан, чтобы доказать это. У меня впереди целая жизнь с ней, и ничто не могло поставить это под угрозу.
Нэш вошёл в комнату с оружием наготове, в бронежилете, надетом поверх, похоже, вполне приличного костюма.
— Подозреваемый нейтрализован, — доложил он в рацию, глядя на меня. — У нас всё в порядке?
Я коротко кивнул.
— Да.
— Слава Богу. Я не хотел разбираться с бумажной волокитой.
— Возможно, ты захочешь дать ему очнуться, прежде чем лично наденешь на него наручники. Это он внёс в список твоё имя, а не Дилтон.
— Ублюдок, — пробормотал Нэш. — Ему повезло, что здесь нет Лины. Эй, у тебя идёт кровь.
— Бл*дь.
— Люсьен! — на меня налетело бело-розовое пятно, и Слоан бросилась в мои объятия.
— Будь с ним помягче, Слоани, — посоветовал Нэш. — Он ранен.
— Он стрелял в тебя? — она попыталась высвободиться.
— Куда это ты намылилась? — спросил я.
— Я собираюсь убить его, — объявила она, направляясь к двери.
Я схватил её за талию и притянул к себе.
— Нет, не убьёшь. Я не хочу, чтобы наш первый раз после вазэктомии был в тюремном трейлере для семейных визитов.
Слоан зарычала в ответ. Смеясь, я отнёс её на качели на крыльце, где нас окружили медики.
— Она не разрешала нам позаботиться об её травмах, пока вы не выйдете, — объяснил первый, начиная промывать рану Слоан. Она вздрогнула, и я прижал её к себе.
— Ты в порядке? Больно? — хрипло спросил я.
— Только когда я улыбаюсь, поэтому отстойно будет завтра, когда двое наших лучших друзей поженятся.
— Я ненавижу, когда тебе больно, — признался я.
— Мне тоже не слишком нравится, что у тебя огнестрельное ранение, здоровяк.
Я поцеловал её в макушку.
— У меня плохие новости, — сказала Слоан, теребя подол своего платья.
— Что?
— Помимо того, что моё платье испорчено, похоже, что одна из пуль вылетела в окно папиного кабинета и попала в нижнюю ветку вишнёвого дерева. Она сломалась, когда я спускалась.
Похоже, у всех нас останутся шрамы на память об этом дне.
— Мы всё исправим, — пообещал я ей. Даже если мне придется вызвать бригаду грёбаных «древесных хирургов», я ни за что не позволю злу и жадности уничтожить то, что так дорого мне.
(Древесные хирурги, они же арбористы — специалисты, заботящиеся о состоянии деревьев как отдельных единиц, в отличие от лесничих, которые заботятся о лесе как о совокупности, — прим)
— Это сквозная рана, — сказала другая врач скорой помощи, осматривая мою рану. — Попади пуля на пару дюймов выше, у нас были бы серьёзные проблемы.
Слоан молча держала меня за руку, пока нас перевязывали.
Улица была перекрыта машинами скорой помощи, но вокруг уже собралась толпа зевак.
Нокс, Наоми, Уэйлей, Лина, Стеф и Джеремайя столпились по другую сторону полицейских заграждений в нарядах для репетиции свадебного приёма. Большинство жителей Нокемаута тоже пришли и наблюдали, как пьяного Уили Огдена ведут по подъездной дорожке к заднему сиденью ожидающей патрульной машины.
Я с удовлетворением подумал, что круг замкнулся вместе с дверцей машины.
— Вы двое остаетесь здесь. Баннерджи вернётся, чтобы взять у вас показания, — проинструктировал нас сержант Хоппер.
Я ожидал, что испытаю чувство победы, когда человек, который чуть не разрушил мою жизнь, столкнётся с унижением и концом своей привычной жизни. Вместо этого я почувствовал волну разочарования из-за бессмысленности всего этого. Жадность губила не только жадных. Нет. Стремление к власти развращало, разрушая всё, к чему прикасалось. Такие люди, как мой отец, как Хьюго, Огден и Аткинс, оставляли за собой путь разрушения. Для чего? Деньги? Власть? Уважение?
Я тоже за ними гнался. Но никакая сумма в долларах не могла сравниться с женщиной в моих объятиях.
Моё внимание привлёк визг шин, и я увидел, как Нолан заехал прямо на тротуар и выскочил из внедорожника. Он взбежал по ступенькам крыльца, перепрыгивая через две за раз, и замер, увидев меня.
— Слава богу, чёрт возьми! — сказал он, прижав руку к сердцу, а затем попытался обнять меня на качелях.
Смех Слоан был музыкой для моих ушей.
— Ой! Я ранен, но не мёртв, а ты не золотистый ретривер. Отвали от меня, — пожаловался я.
Нолан поморщился, всё ещё не отпуская меня.
— Я бы отпустил, если бы мог, но меня укачало в этом чёртовом вертолёте. Я не знаю, то ли меня стошнит, то ли я потеряю сознание.
— Мне всё равно, что ты сделаешь, лишь бы не на меня.
— Я разберусь, — сказала Слоан, поднимаясь с качелей и обнимая Нолана. — Пойдём. Давай посмотрим, есть ли у Наоми в сумочке что-нибудь перекусить. Так тебе станет получше.
Нолан оглянулся на меня.
— Рад, что ты не умер, босс.
— В этом я с тобой солидарен, — согласился я.
Я наблюдал, как моя невеста повела Нолана к заграждениям и передала его нашим друзьям. Слоан тут же оказалась в объятьях, но мужественно вырвалась из них и вернулась ко мне.
Я протянул руки, и она плюхнулась на мои колени, уткнувшись забинтованным лицом мне в грудь, пока вокруг нас царил хаос. Я оттолкнулся ногой и слегка качнул качели.
Слоан подняла руку и посмотрела на своё помолвочное кольцо.
— Спасибо, что не прикончил Уили.
— Спасибо, что доверилась мне… и предупредила о втором пистолете.
Она теснее прижалась ко мне и удовлетворённо вздохнула.
— Ты же не думаешь, что вся эта история с огнестрельным ранением ещё больше отодвинет возможность заняться сексом, правда?
— Если бы у нас по всему дому не рыскали стражи порядка и не нужно было присутствовать на репетиции свадьбы, я бы раздел тебя прямо сейчас.
Глава 48. Счастливые пары
Слоан
Полог свадебного шатра распахнулся, и мой великолепный жених вошёл внутрь, выглядя в своём смокинге как воплощение всех семи смертных грехов.
Наоми оторвалась от похлопывания Лины по спине, пока та судорожно дышала в бумажный пакет. Наоми улыбнулась. Лина помахала рукой.
— Всё в порядке, дамы? — спросил Люсьен.
— Я по уши влюблена в своего мужа, но, боже мой, Люсьен. Ты выглядишь как секс в костюме, — сказала Наоми, широко раскрыв глаза.
Лина уронила бумажный пакет.
— Просто скажи мне, что Нэш здесь и всё ещё хочет довести это до конца, Папочка Костюм.
Улыбка Люсьена заставляла трусики спонтанно воспламеняться.
— Твой почти муженёк протаптывает траншею в земле и бормочет о том, что ему не терпится тебя увидеть.
— О, слава Богу, — сказала Лина, откидываясь на спинку стула.
— Как бы то ни было, у него подкосятся колени, когда он увидит тебя в этом платье, — предсказал он.
— Спасибо, босс, — слабым голосом произнесла она.
Люсьен обратил своё внимание на меня, и я почувствовала себя цветком, распускающимся под лучами весеннего солнца.
— Могу я на минутку одолжить свою невесту? — спросил он.
— Конечно, — сказала невеста.
— Принеси ещё шампанского, — предложила Наоми, кивая на пустую бутылку в траве.
Я чуть ли не вприпрыжку поскакала к выходу.
На улице был потрясающий весенний день. Тепло, солнечно, небо голубое. Пение птиц и журчание ручья служили прекрасным фоном для медленных песен в стиле кантри, которые исполняли музыканты. Нэш и Лина решили начать своё совместное путешествие с поросшего травой участка земли, на котором они собирались построить свой дом.
Церемония и приём должны были состояться под большим белым тентом рядом с ручьем. Казалось, что был приглашён весь Нокемаут.
Люсьен отвёл меня подальше от палаток и спрятал за дубом.
— Что происх…
Я не смогла продолжить свой вопрос, потому что губы Люсьена нашли мои в поцелуе, от которого у меня подкосились колени и перехватило дыхание.
— Срань господня, — выдохнула я, когда он отстранился.
— Это было первым делом. Теперь перейдём к следующему, — сказал он. — Назови мне дату.
— Хочешь пойти на свидание? — мой мозг всё ещё был в трансе от поцелуя.
— Я хочу назначить дату. Нашей свадьбы, — Люсьен обвёл взглядом царившее вокруг беспорядочное веселье. — Я не хочу ждать. Я и так потратил впустую достаточно времени. И смотреть, как ты сегодня идёшь к алтарю, и знать, что это для кого-то другого, сводит меня с ума.
— Канун Рождества.
Он замер и напрягся. Всё его внимание было приковано ко мне. Его лицо состояло из одних жёстких углов и граней, но в выражении его лица жила изысканная мягкость.
— Канун Рождества, — повторил он.
Я кивнула.
— Прошлое Рождество было тяжёлым. Почему бы не сделать это запоминающимся?
Люсьен с трудом сглотнул, затем кивнул.
— Канун Рождества, — повторил он едва слышным голосом.
Я обвила руками его шею и улыбнулась ему.
— Я люблю тебя, здоровяк. Просто абсурдно сильно.
Он прижал меня к себе и поморщился.
— Бедный малыш. Пулевое ранение или операция на яичке? — поддразнила я.
— И то, и другое.
Лина не плыла к алтарю, а маршировала. Её отцу приходилось чуть ли не бежать трусцой, чтобы поспевать за её широкими, целеустремлёнными шагами. Она не отрывала взгляда от лица Нэша. И когда счастливая пара взялась за руки и посмотрела друг другу в глаза с ослепительной радостью, все присутствующие на свадьбе прослезились. Ну ладно. Мы с Наоми прослезились. Нокс и Люсьен были в основном стойкими и мужественными.
На протяжении всей церемонии Люсьен наблюдал за мной с присущей ему адской пристальностью. И когда мы встретились в середине, чтобы вместе вернуться к алтарю, он протянул мне чистый носовой платок.
Мы танцевали, смеялись и ещё немного поплакали, с любовью отмечая то самое место, на котором будет построен дом Нэша и Лины.
Весь вечер я почти не отходила от Люсьена. Здесь я была в безопасности. Здесь мне самое место. После вчерашнего ужасающего хаоса я внезапно почувствовала себя… свободной. Как будто последние тени, нависшие над нашей группой, над нашим городом, наконец-то рассеялись. Когда Энтони Хьюго и Уили Огден оказались в тюрьме, а судья Аткинс в морге, мы словно наконец-то пробрались через тёмный лес и оказались на другой стороне.