— Ваше Величество, — раздался в динамике низкий мужской голос. — Как видите, я своё слово сдержал, а вся информация, мной переданная, оказалась актуальной и верной. Но к сожалению, с сегодняшнего дня я более не смогу находиться в стане врага. Наумов многим из нас поставил открытый ультиматум: либо выступить открыто против вашей армии и вступить в войну, либо «покинуть игру».
Возможность вести дела не только внутри своего кабинета, но и за его пределами, при этом не теряя в безопасности этой самой связи, особенно была важна сейчас, когда все звонки Романова расписаны чуть ли не по минутам.
На другом конце линии говорил князь Пожарский, чьё имя уже как пару месяцев исчезло из светских хроник. Тон мужчины, несмотря на сказанное, не звучал жалко или заискивающе, но обоим собеседникам было ясно, что судьба князя теперь целиком и полностью находится в руках монарха.
Романов, на мгновение остановившись у разбитого фонтана, ответил сдержанно, его голос прозвучал твёрдо, но без резкости:
— Геннадий Семёнович, я доволен твоей работой. Это спасло многие жизни и это не останется незамеченным. И про свои обещания я не забываю.
Пожарский позволил себе лёгкую паузу, прежде чем ответить, на этот раз в его голосе звучали довольные нотки:
— Благодарю, Ваше Величество. Рад, что оправдал ожидания, — на этих словах князь сделал небольшую паузу и, подбирая слова, продолжил. — Также, возможно для вас это стало уже очевидным, но я всё же считаю важным отметить, что заговорщики рассчитывают удерживать северо-запад столицы до последнего. Они тянут время, имея вполне себе реальные надежды дождаться поддержки извне. На этом всё.
Император не стал комментировать сразу. Он поднял взгляд на разрушенную стену, по которой растянулись обугленные следы. Один из помощников, не дождавшись слов, тут же тихо произнёс:
— Ваше Величество, конкретно здесь, на самом деле, не всё так страшно как видится. По моим подсчётам, затраты…
Романов жестом остановил помощника, сохранив невозмутимое выражение лица, на что последний мгновенно умолк, понимая, что вмешался со своим докладом весьма не вовремя.
— Князь, — произнёс монарх, отворачиваясь от дворца в сторону выломанных ворот, — что тебе известно о связи главы мятежников с тёмными силами? Имя «Ваал» тебе что-то говорит?
На другом конце линии наступила короткая пауза, а затем Пожарский ответил, его голос стал задумчивым, будто он подбирал слова и копался в воспоминаниях:
— В этом вопросе мои сведения ограничены. То, что с помощью бесов они провернули немало дел, всем и так ясно, но на тех собраниях, на которых я присутствовал, о помощи тёмных не было ни слова. Да и патриарха, как я вам уже докладывал, там ни разу при мне не было. Даже по видеосвязи.
Романов кивнул, будто сам себе. Его лицо оставалось спокойным, но в глазах мелькнула тень сомнений. Он понимал, что даже поверхностные слухи могли скрывать под собой серьёзную угрозу.
— Благодарю за службу, Геннадий Семёнович, — ответил император. — Будь на связи и жди дальнейших указаний. Очень скоро ты и твои люди мне понадобитесь.
— Мы уже готовы, Ваше Величество, — спокойно отозвался князь. — Ждём удобного момента.
Император остановился, его взгляд задержался на куче обломков, где когда-то была изысканная мраморная арка. Лёгкий ветер шевелил полу его пальто, но он, казалось, не замечал холода.
Разговор завершился, но Романов ещё несколько секунд стоял неподвижно, вслушиваясь в приглушённые звуки завывающего ветра. Его помощники продолжали свою работу, негромко на почтенном расстоянии обсуждая убытки и планы восстановления. Один из них осмелился подойти ближе.
— Ваше Величество, с южной стороны ущерб минимальный. Основной удар пришёлся на недавно введённое в эксплуатацию крыло. Мы уже подготовили смету на материалы.
— Весь ремонт коту под хвост, — недовольно бросил под нос монарх и следом кивнул, сосредоточенным взглядом оценивая испорченный взрывом фасад и окна. — Отчёты и сметы, конечно, готовьте, но до конца войны никакими восстановительными работами мне голову забивать не смейте, — Романов сделал короткую паузу, его голос стал чуть тише, но жёстче. — Сначала нужно достать тех, кто всё это оплатит…
Помощник поклонился и быстро отошёл. Император остался стоять в одиночестве, вдыхая морозный воздух и наслаждаясь недолгой тишиной. Очень скоро помощники соединят его со следующим абонентом, и работа продолжится.
— Нет, надо всё-таки хоть немного поспать.
Всё внимание присутствующих в лаборатории сосредоточилось на нас с Максимом. Не считая лёгкого шума вентиляторов внутри систем охлаждения приборов, не было слышно ни одного звука. Максим парил в воздухе в горизонтальном положении, поддерживаемый щупальцами моего дара. Его лицо было спокойным, почти умиротворённым, от пережитого напряжения, казалось, не осталось и следа. Лев Платонович выглядел собранным и довольным своей работой. Артефактор аккуратно снял кольцо с пальца Аверина и, с минуту покрутив его в пальцах перед своим лицом, передал мне.
— Не волнуйтесь, — произнёс Ларионов, в очередной раз наблюдая за нашими обеспокоенными лицами. — Максим проснётся уже через пять-шесть часов. Будет чувствовать себя бодрым, как никогда. Что касается уровня его способностей… Проверить их можно будет уже совсем скоро, примерно через неделю. Пусть организм немного отдохнёт — сразу не пытайтесь перенапрячь его дар.
Я коротко кивнул, принимая кольцо и опуская его в карман. Следом оглядевшись по сторонам, отметил заинтересованные взгляды учёных, выступающих сегодня в качестве ассистентов у Льва Платоновича. Если всё действительно сработает как надо, это событие может стать новой отправной точкой в развитии моего рода. Только вот со свалившимися на меня огромными возможностями и перспективами, приходила и большая опасность — подобный артефакт сам по себе может стать поводом для войны. Если, к слову, когда-то уже не стал… В такую причину, сумевшую объединить всю империю против одного рода, мне верится почему-то охотнее. Впрочем, с тем количеством врагов, которое есть у меня сегодня, на этот счёт сильно переживать будет глупо.
Степан, стоявший сбоку от меня, внимательнейшим образом следил за всем происходящим, а после, судя по виду, сгорал от нетерпения поскорее покинуть лабораторию. При этом лицо товарища, так же как и у молодых учёных, сопровождавших ритуал, выражало крайний интерес к артефакту и тому, что он может дать.
— Насколько сложна подготовка к ритуалу? — произнёс товарищ, переведя взгляд на Ларионова. — Много времени ушло?
Лев Платонович улыбнулся, в его голосе прозвучала нотка лёгкого одобрения:
— Сложно и долго, молодой человек, но только в первый раз. Основное время занял этот рисунок, — указывая на круг под нашими ногами, произнёс Лев Платонович. — С остальным справились довольно быстро.
Степан кивнул, а я тем временем перевёл взгляд на второго участника минувшего обряда.
В паре метров сбоку, завалив голову набок, в кресле находился Виктор. Лицо княжича было по-прежнему бледным, губы едва заметно шевелились, словно он бормотал в бреду. Но никакого звука со стороны Наумова я не слышал. Убогое зрелище, на самом деле, но жалеть этого ублюдка у меня не было никакого желания — и тут дело даже не в том, из какого он рода. Поступок Виктора по отношению к Анастасии, молодой наивной девушке, которая пострадала только лишь потому что являлась моей подругой, задел меня много сильнее. Уродов, смеющих покушаться на моих друзей, в целях шантажа и другого рода угроз, жалеть и оставлять в живых никак нельзя.
«Рикс», — мысленно обратился я к окончательно вернувшемуся в мою обойму демону. — «Забери этого ублюдка и устрани. Перенесите его с Бобиком в аномалию. Я хочу чтобы он исчез навсегда».
Демон, едва услышав мой приказ, тут же материализовался рядом, привлекая внимание всех присутствующих, и завис над телом Наумова, которое исчезло в воздухе спустя десяток секунд, когда все ремни на нём были расстёгнуты.
— На этом прощаемся, Лев Платонович. Благодарю вас за работу, скоро увидимся, — и следом же обратился к бесовке: — «Перенеси нас всех к Нах-Наху. Он уже должен быть готов».
Через несколько десятков секунд мы оказались в одной из комнат моего особняка. Находясь в уютной спальне на втором этаже, мы с товарищем переглянулись, после чего я осторожно уложил друга на постель.
Степан тут же занял место рядом, подставляя имевшийся в комнате стул.
— Сейчас Машу сюда перенесут, — произнёс я, останавливаясь у двери. — А мне надо будет уйти.
— Надолго?
— Пока не знаю, — признался я.
Едва я закончил последнюю фразу, в помещении сбоку от нас материализовалась наша подруга. Морозова явно не была застигнута переносом врасплох, но едва завидев Максима на кровати в бессознательном состоянии, одарила нас со Степаном испуганным взглядом. Девушка тут же устремилась к койке, без лишних слов кладя ему руку на лоб.
— Нас заверили, что с ним всё в порядке, — произнёс я, уставившись на подругу.
— Вроде так и есть… — нахмурившись, медленно произнесла девушка и, следом вновь нас поочерёдно оглядев, добавила: — Лёш, а что случилось?
Я кивнул, стараясь говорить как можно спокойнее:
— Всё в порядке. Максим просто сильно переутомился. Ему нужно отдохнуть. Буду признателен, если вы со Стёпкой за ним присмотрите.
На этих словах Маша перевела взгляд на своего парня, а затем вновь на Максима, ещё раз проводя руками над его головой и грудью:
— Это всё очень странно. И вы тоже какие-то… странные.
Я встретил взгляд подруги, полный смешанных эмоций — беспокойства, заботы и едва уловимого упрёка. Сделав пару шагов в сторону друзей и присев на краю кровати, я заглянул Маше в глаза и медленно произнёс:
— Ради общей безопасности, мы не всё можем рассказывать. И не пытай Стёпу. Будь добра, просто доверься. Либо, если для тебя это неприемлемо, дай знать, и я буду искать другого лекаря.