На выходе из казармы в нашу сторону спешила целая делегация, состоящая из ещё одного отряда охраны, их начальника, который уже наверняка меня знал, директрисы, завуча и ещё несколько незнакомых мне людей. Наш куратор и дети с этажа тоже приближались в сторону собравшейся толпы.
— Остальные где? — сходу уточнила директор у лысого.
— Ведут. — указал он большим пальцем себе за спину.
— Этот жив? — обратилась Виктория Павловна к худоватому дядьке, который уже склонился над бессознательным телом бойца, желавшего подзаработать на моей крови.
— Жив. Руки сломаны и три ребра, множественные сотрясения мозга… в общем, жить будет — подлатаю. — на этих словах я заметил как от ладоней мужчины отделяется светло-голубого цвета энергия, погружающаяся в тело покалеченного охранника.
Глубоко вздохнув, директриса оглядела меня с ног до головы, после чего осуждающе покачала головой. Но, к моему большому удивлению, что-то выговаривать, ругать или сыпать обвинениями, она не стала.
В этот момент из здания казармы вышли оставшиеся дети, все целые и невредимые. С ужасом поглядывая на своего еле дышащего сообщника, над которым старательно пыхтел лекарь, они по очереди переводили на меня свои шокированные взгляды.
Ещё бы, ведь до этой минуты им довелось только слышать крики, доносящиеся из-за двери и мощные удары о стену, от чего те немало сотрясались. Теперь же они видели результат той страшной картины, что рисовали у себя в мозгу, боясь выйти из подвала следом за мной.
— Кому-нибудь нужна помощь лекаря? — оглядывая детей, спросила директор школы, на что они все дружно отрицательно покачали головами. — Этого в лазарет, остальных в мой кабинет. Представители вашего рода, — повернула она голову к Костромским. — уже едут.
— Будет сделано. — спокойно и без лишних расшаркиваний ответил ей лысый, и повернувшись к нам, дал команду. — Следуйте за мной, господа учащиеся.
— Елена Евгеньевна, передайте детей сменщице и также следуйте в мой кабинет. — добавила директриса, нашему куратору, пока мы становились возле лысого дядьки из охраны.
— Стёпа! Стёпа! Очнись! — кричала девчушка над с трудом приходящим в себя мальчишкой. — Стёпа!
— Тише ты! — буркнул он в ответ, открывая глаза. — Где я?
— В кустах! Что случилось? Где Лёша?
— Лёша… точно! Лёша! — быстро поднимаясь на ноги, стал крутить вокруг головой парнишка.
— Его здесь нет. Вы были вместе. Вспоминай, что последнее помнишь! — путаясь в словах стала щебетать Ксюша.
— Это Костромской! Сука! — выругался Степан и с испугом посмотрел на девчонку возле себя. — Они что-то нехорошее хотят сделать…
— Надо их найти! — пытаясь найти глазами вокруг что-то подозрительное и старательно прислушиваясь, бросила Ксюша поднимаясь во весь рост.
— Надо идти к кураторше пока не поздно. — буркнул парнишка и направился в сторону скамеек, откуда та обычно наблюдала за играющими на площадке детьми.
Ксюша спешно направилась следом, после чего они не сговариваясь перешли на бег.
Добежав до скучающей женщины, лениво листающей что-то в своём телефоне, ребята стали путанно, перебивая и дополняя друг друга выливать на куратора поток плохо укладывающейся в голове информации. В конце концов ей стало ясно, что Обломов, вечно приносящий проблемы и в целом любитель потрепать её нервы ученик, куда-то пропал.
— Лазит где-то. Скоро сам появится. — отмахнулась Елена, не особо желая вникать в фантастические бредни детей о усыпляющем газе и волшебном шаре.
Быстро отметив, что с куратором каши не сваришь, дети переглянулись и спешно направились в сторону ближайшего поста охраны.
— Я идиот. Нужно было сразу к ним бежать. — от злости шлепнув себя по лбу, бросил Степа, полным обиды голосом.
Служба безопасности школы такие сигналы игнорировать просто не могла, поэтому уже в следующую минуту они поднимали записи с камер видеонаблюдения и открывали профайл пропавшего ученика, чтобы разослать его фотографии по всем внутренним постам.
В комнате набитой парой десятков огромных телевизоров, стало заметно тесно. И очень скоро аномальная активность была обнаружена ни где иначе, как в их собственной казарме, что заставило вспотеть не только тех, кто сейчас активно работал глазами и курсором мыши, но и дежурного офицера этой смены, которому за всё случившееся придётся держать ответ лично.
— Ахренеть…
— Что он творит?!
— Бл***, он же сейчас его убьёт!
К этой минуте мальчишка отчего-то прекратил избиение, критично оглядывая тело бойца, висевшее перед ним в воздухе. К счастью, даже с камер коридора было видно, что тот жив, хоть и находится далеко не в самом завидном состоянии.
— Из увиденного на этой записи можно с уверенностью сказать, что Александр Витальевич и Леонид Витальевич Костромские, не без помощи ещё нескольких из числа присутствующих, спланировали и совершили нападение на ученика второго класса Алексея Обломова. Немаловажно будет добавить, что всё это произошло с применением артефакта, которые, к слову, проносить на территорию школы строжайше запрещено.
— О какой сумме ущерба идёт речь? — деловым тоном озвучил представитель рода Костромских.
Это был уже в возрасте, с лёгкой лысиной на голове, худосочный дядька в явно дорогом сером костюме. Из короткого обмена фразами между ним и Костромскими, было ясно, что мужчина приходится дядей моим оппонентам.
— Также, отягчающим обстоятельством является факт дачи взятки должностному лицу, а именно сержанту Фаскину Дмитрию, что является ещё одним грубейшим нарушением правил нашей школы. — на этих словах, Виктория Павловна сделала просто огромную паузу, внимательно оглядывая присутствующих. — Сумма совокупного ущерба, принесённого вашим родом составила четыре миллиона рублей на…
— Сколько!? — неожиданно воскликнул Лёня, в то время как мы все стояли с открытыми ртами и наблюдали за происходящим.
— По четыре миллиона рублей на каждого из представителей вашей фамилии, участвующих в сегодняшних событиях. — одаривая строгим и безапелляционным взглядом Костромского, произнесла директриса.
— Мы готовы оплатить эту сумму. — спокойно ответил их представитель. — Будет выставлен счёт?
— Да. — коротко кивнула Виктория Павловна.
— Хорошо. Прежде, чем мы уйдём, хотелось бы уточнить один важный момент. — оглядев присутствующих, вновь привлёк к себе внимание дядька. — На видеозаписи мы все видели, как был задействован лишь один артефакт. По известным нам данным, второй сейчас находится у этого молодого человека. Мы бы хотели, чтобы вещь нам вернули.
В эту секунду, взгляды всех присутствующих перекрестились на мне. Несколько бойцов службы безопасности школы рефлекторно отпрянули от меня, выдерживая дистанцию в несколько метров.
Учитывая, что никаких прямых вопросов мне никто не задавал, я продолжил спокойно молчать, рассматривая красоту интерьера этого кабинета. И тут стоило бы отметить, что у Виктории Павловны отменный вкус!
— Молодой человек, — нетерпеливо произнёс мужчина в сером костюме. — вы не хотите нам вернуть артефакт?
— Такого желания не имею. — спокойно, без всякого вызова в голосе, ответил я.
— Вы присвоили себе чужое. — слегка надавил он.
— Забрал в бою. — поправил я. — Трофей.
На этих словах пожилой Костромской оглядел меня уже совсем другим взглядом.
— Такому юному и перспективному одарённому не следует заводить себе врагов в столь раннем возрасте.
— Герман Филиппович…
— Прошу прощения, Виктория. — сдержанно улыбнулся мужчина, приподнимая открытую ладонь. — Я всего лишь хотел вразумить это юное дарование.
От того, чтобы перейти на неприкрытое хамство, я отказался — самообладание ко мне уже давно вернулось. Хотя желание его немножечко послать, конечно же, проскочило.
— Меня не задевают ваши угрозы. Но из уважения к вашей благородной фамилии, готов продать эту штуку за половину от рыночной цены. — после паузы ответил я и следом же добавил. — В противном случае она будет либо уничтожена, либо отправлена дяде Жене, в качестве подарка.
— Дяде Жене? — вновь вмешался в разговор Леонид.
— Его Светлости. — ответила за меня директриса.
А получив от Германа Филипповича вопросительный взгляд, только лишь повела плечом, не давая более никакой реакции.
То, что забрать у князя свой артефакт они смогут вряд ли, Костромской отлично понимал. Также он понимал и то, что забрать его у ребёнка, свободно и прилюдно называющего хозяина всего вокруг не по титулу, а практически панибратски «дядя Женя», тоже может выйти боком. Тут проверять нужно, разбираться и уточнять, а это всё время. Время, которого у них сейчас не было — артефакт с этой минуты рисковал очень быстро перекочевать в другие, более могущественные руки.
— Нас устраивает твоё предложение. — безэмоционально кивнул мужчина.
— Тогда вы можете перевести деньги на мой счёт в Белбанк.
Счёта, как такового, ещё и не было, но думаю этот вопрос быстро решится. После короткого обмена информацией, все Костромские покинули кабинет.
Теперь, когда здесь были все «свои», Виктория Павловна позволила себе немного расслабиться и выдать большую паузу оглядывая стоявших перед собой детей.
— Этот-то понятно. — махнув на меня рукой, бросила она. — Но вы-то трое, куда лезете?
Как оказалось, все присутствующие были из простолюдинов. Васю я знал, мы с ним живём через этаж, а вот оставшиеся двое, по всей видимости были его одноклассниками.
— Вы что думаете, Костромские вам в случае чего помогут? Идиоты… вы для них расходный материал. — побуравив взглядом опустивших глаза детей, директриса продолжила. — Если вы думаете, что те восемь миллионов, которые заплатят Костромские всё покрывают, то я вас удивлю. Каждому из вас тоже выставлен счёт на полмиллиона рублей. И это ещё по-божески! А так как у вас этих денег ни у кого нет, то в перерасчёте, это плюс полгода к контракту после вашего обучения! Оно того стоило, а?! — сорвалась на крик женщина. — Есть ещё желание им прислуживать?