Геннадий Семёнович резко поднял руку, останавливая её.
— Нет, — решительно отрезал князь. — Линия поведения короны ясна с самого начала — Романовы демонстративно не вмешиваются в происходящее и не позволяют это делать другим. Податься с такими просьбами во дворец — равнозначно на всю страну признать свою слабость и позор! — твёрдо и жёстко отчеканил он, и после небольшой паузы, во время которой в очередной раз оглядел лица присутствующих, в том числе дочери, добавил: — У нас нет другого выбора, кроме как решить проблему самостоятельно. Кроме того, молчать император будет недолго — я более чем уверен, что скоро Романовы сами вмешаются. Так что времени уничтожить тёмного без каких-либо серьёзных для нас последствий остаётся немного. И я хочу использовать каждый возможный для этого шанс!
Следом же подал голос Миронов, командующий боевым крылом.
— Согласен, Ваша Светлость. Если мы сейчас спасуем, слишком многие в империи позволят себе сделать крайне опасные выводы. Все наши проекты в Азии и вовсе придётся сворачивать.
Костомаров кивнул, подтверждая сказанное.
— Мы понимаем, что времени становится всё меньше. Но я склонен утверждать, что мяч сейчас не на нашей стороне. К сожалению, приходится констатировать, что в текущих реалиях мы вынуждены играть по правилам врага.
Геннадий Семёнович нахмурился, его губы сжались в тонкую линию.
— Перестань говорить загадками, — бросил князь и добавил: — Что ты хочешь сказать, яснее⁈
Начальник службы безопасности тут же выпрямился и, коротко кивнув, заглядывая князю в глаза, уверенным и поставленным голосом принялся пояснять свою мысль:
— Наши аналитики составили подробный психологический портрет Алексея. Он амбициозен, горд и не привык отступать. После всех этих событий, он с огромной вероятностью захочет нанести ответный удар. Я буквально убеждён, что близится тот час, когда тёмный сам заявится в этот дворец. Ситуация с банком дорого нам обошлась, но стоит признать, что тактика оказалась рабочей — мы были близки к цели. Из всего вышесказанного резюмирую: нам нужно прекратить тратить ресурсы и время на бесплодные поиски и вместо этого начать готовиться к его приходу. Это будет наш единственный шанс в ближайшее время убить тёмного.
Геннадий Семёнович молчал, переваривая услышанное. Он понимал, что аналитики, вероятно, правы. Погоня за Черногвардейцевым, раз за разом оборачивающаяся ничем, действительно была пустой тратой сил. Но мысль о том, что нужно ждать и надеяться на появление врага, вызывала в нём глубокое раздражение. Черногвардейцева всей душой хотелось уничтожить сиюминутно, а не дожидаться когда такая возможность внезапно свалится с неба… Впрочем, эту вспышку эмоций Пожарский тут же легко взял под контроль.
Одновременно с этим, князь с лёгким удивлением вынужден был отметить, что собравшиеся одобрительно кивали словам безопасника. Поэтому ощутив, что напряжение в комнате несколько спало, он посмотрел на ситуацию под другим углом. Но прежде чем принимать окончательное решение, Геннадий Семёнович всё же решил изучить и другие, альтернативные варианты.
— Помнится, на днях мне докладывали о дне рождения князя Воронцова? — произнёс Геннадий Семёнович, переключая внимание с обсуждаемых проблем на другую тему. — Удалось ли узнать о присутствии Черногвардейцева на празднике?
Костомаров тут же кивнул.
— Не совсем, Ваша Светлость. Доподлинно известно, что Черногвардейцев был приглашён. Но при всём уважении, я, как глава службы безопасности рода, должен отговорить Вас от любых намерений вмешиваться в это мероприятие. Во-первых, в нынешней ситуации, война ещё с Воронцовыми… может оказаться неподъемной нагрузкой вкупе с тем противостоянием, что идёт уже сейчас. Но это Вы и без меня знаете. Помимо сказанного, также выяснилось, что в числе гостей однозначно будет присутствовать цесаревич. Это делает любые действия против Алексея в этот вечер, на мой взгляд, невозможными.
Князь промолчал, лишь сдержанно кивнул, принимая информацию.
— Хорошо. Так как особых альтернатив на горизонте не наблюдается, придётся исходить из сказанного Николаем Петровичем, — сказал он наконец и следом повернувшись к дочери, добавил: — Инна, поручаю тебе развернуть в наших и союзных СМИ кампанию против Черногвардейцева. Сделайте упор на его связь с тёмными силами и на то, что он подчиняет демонов. Дальше сама пофантазируешь. Нужно сформировать общественное мнение. Когда мы победим тёмного, мир должен знать нашу правду. Это поможет быстрее восстановить наше имя и авторитет.
Собравшиеся согласно кивали, и Пожарский на мгновение ощутил удовлетворение: хотя обстановка была накалена, а положение шатким, дисциплина в его роду оставалась незыблемой. Теперь дело за тем, чтобы использовать это преимущество и нанести решающий удар.
Утро встретило нас прохладой, просачивающейся сквозь приоткрытое окно, и мягким светом, скользящим по мраморному полу. Комната ещё дышала ночной тишиной, но спокойствие было нарушено тихими голосами, шорохом одежды и приглушённым гудением воды за закрытой дверью ванной. Неловкость, возникшая вчера вечером, всё ещё витала в воздухе, как утренний туман, не давая окончательно развеяться остаткам сна.
Я открыл глаза и сел на кровать, осматривая комнату. Степан, завернувшись в плед, всё ещё дремал, а Максим, потягиваясь, лениво помахал мне рукой. Проснувшаяся раньше меня Виктория, очевидно сразу ушла в уборную, и теперь оттуда доносился звук льющейся воды. И судя по всему, девушка пока отнюдь не спешила возвращаться обратно.
Я встал и прошёлся по комнате, разминая затёкшие мышцы. В голове было пусто, телу немного прохладно, прямо как и за окнами, а на душе — странное ощущение неопределённости, будто кто-то в последний момент поменял местами детали в сложной головоломке.
Бросив взгляд на прикроватную тумбочку, стоявшую с той стороны, где спала Светлицкая, я отметил лежавшее на ней кольцо. Надо сказать, штука необычная. И необычная она была как минимум тем, что именно с помощью него, девушка, по задумкам своего родича, и должна была меня убить. Эти детали не были для меня тайной ещё с той минуты, когда я решился её спасти. Демонстративно оставила, чтобы ослабить бдительность, или действительно отказалась от поставленной задачи?
Через пару минут дверь ванной комнаты приоткрылась, и оттуда появилась Виктория. На ней был женский брючный костюм, купленный нами вчера же, волосы чуть влажные, но аккуратно собраны. Она встретила мой взгляд, слегка нахмурившись, словно что-то обдумывала.
— Доброе утро, — кивнул я, ломая повисшую тишину.
— Доброе, — ответила Светлицкая, и тут же обратилась к Максиму: — Твоя очередь.
Максим, тихо бубня что-то себе под нос, поднялся с дивана и, взяв с собой полотенце, прошёл в ванную. Степан приподнялся на локте и проворчал, будто воробей, которого рано разбудили:
— Ну что, княжна, выспалась? Надеюсь, тебе снилось что-то более приличное, чем нам.
Виктория лишь мельком взглянула на него и ответила спокойно:
— О, это был прекрасный сон. В нём ты преимущественно молчал.
Стёпа, ещё не до конца проснувшись, хрюкнул от смеха и после небольшой паузы поднялся с дивана.
Внезапно взгляд Виктории остановился на столе, который к этой минуте неожиданно для девушки вдруг стал ломиться от еды. Учитывая, что ещё несколько минут назад здесь ничего не было, лёгкое удивление на её лице было понятно.
— О, завтрак! — воскликнул Степан, бросив взгляд себе под ноги, и следом сложив ладони вместе, высокопарно добавил: — От лучших поваров преисподней! Благодарю вас, тёмные силы!
Тут же, словно по его призыву, рядом возник Аластор — как тень, вырвавшаяся из трещины в пространстве. Его улыбка, сиявшая холодным светом, была чем-то большим, чем просто ухмылкой, и от неё повеяло ледяным ужасом. Виктория вскрикнула, вздрогнув, но почти мгновенно вернула себе самообладание, хотя её рука до этого успела невольно вытянуться перпендикулярно телу, будто в попытке защититься от возникшей угрозы.
— Славная была охота! — низким инфернальным голосом прорычал бес, и добавил: — Жертва трепетала от ужаса.
Теперь настороженный взгляд Светлицкой переместился в сторону стола, как будто каждое блюдо могло скрывать нечто пострашнее улыбающегося напротив демона.
— Ладно, хватит, — начал я, бросив на друга и демона косой взгляд, — заканчивайте уже этот цирк, — следом, повернувшись в сторону отстранившейся девушки добавил: — Ты наверняка голодна, садись ешь.
— Спасибо, но я, пожалуй, воздержусь, — поёжилась Виктория, погладив свои плечи сложа руки крестом.
— Не стоит, — подойдя к столу, мягко произнёс я, заглянув девушке в глаза и, нарочито спокойно разрезая кусок мяса на своей тарелке, добавил: — Стёпа просто решил пошутить. Это обычный завтрак, никакой магии. Поверь мне.
— Да-да. Пошутил я, — вздохнув, кивнул товарищ и добавил: — Можешь смело пробовать. Композиция называется «Изысканный минимализм», — сказал он, иронично махнув рукой в сторону роскошного убранства комнаты и шикарно обставленного стола.
Отметив, что Максим вышел из ванной, я поднялся и, взяв с тумбочки полотенце, следующим направился в уборную, произнеся на ходу:
— Давайте завтракайте, времени до занятий осталось не так много. Сегодня и помимо них как всегда ещё много дел.
Глава 6
Лекция графини де Лавальер тянулась нестерпимо медленно, будто жевательная резинка на жаре — долго, липко и без малейшего намёка на окончание. Я сидел за партой и мысленно подсчитывал минуты до звонка, позволяя её монотонному голосу сливаться в гулкий фон, словно мерное тиканье часов. В этой аудитории всё, казалось, стремилось к безразличию. Графиня, читавшая теорию по высшей математике с каменным выражением лица, напоминала безэмоционального робота. Студенты, уткнувшиеся в записи, не меньше меня прикладывали труда, чтобы не задремать.
С графиней, к слову, у меня отношения не заладились с самого начала. С первого дня, когда я оказался в этом университете, её, судя по виду, раздражало во мне всё — начиная с моего титула и фамилии, заканчивая моим спокойным отношением к её мелким уколам. Это было иногда даже забавно: она каждый раз находила искусственный способ зацепить меня, но я с лёгкостью отмахивался от этих попыток, как от назойливой мухи. Мне вообще казалось, что её терпеть не могли в буквальном смысле все студенты. Впрочем, если верить слухам и тому, что доносили мне бесы, среди преподавателей это правило распространялось не меньше.