«Вот именно, что считалась», – подумал я, но ответил несколько по-другому, хотя тоже правдиво.
– Дело в том, что любая техника остается секретной только до того момента, как в заметных количествах поступает в войска. А так как процесс уже пошел, то я счел бессмысленным хранить тайну лишний месяц или два, но упустить при этом немалую выгоду, о чем и хотел бы с вами сейчас поговорить.
– Ваше величество, я вас внимательно слушаю.
Так как я, естественно, готовился к беседе, то запел натуральным соловьем. О том, что заказы оборудования для подводных лодок в Германии, хоть и выполняются с высочайшим качеством, обходятся слишком дорого (что в общем-то было правдой). И что мне хотелось бы того же, но подешевле (чистая правда – не отказался бы покупать то же самое, но раза в два, а лучше в три дешевле). А особое качество мне не больно-то и нужно. Опять же лодки «Кета» хорошие, но слишком маленькие. А строить большие для Дальнего Востока в Германии, да потом еще гнать их на другой конец земного шара – это разориться можно. Корпуса делаются в России, но настолько медленно, что мне иногда хочется перевешать всех причастных (ну, вот это уже не совсем правда, но, конечно, нашим работать побыстрее действительно не помешало бы). И что предлагаю Японии лицензию на постройку лодок «Кета» и «Кета большая» в обмен на поставку какого-то количества готовых лодок.
Несмотря на внешнюю невозмутимость Ито, было видно, что он слегка охренел. Впрочем, я и сам еще полгода назад охренел бы, скажи мне кто-нибудь, что я буду предлагать японцам подобное. Однако предлагаю же! Потому что в сложившейся обстановке плюсы от такой коммерции вроде бы перевешивают минусы.
Разумеется, я не рехнулся настолько, чтобы принимать на вооружение то дерьмо, что нам поставят японцы. Уж как-нибудь придумаю, кому его перепродать! В Латинской Америке потребители на такую технику наверняка найдутся. Нам же она будет не очень опасна, даже если японцы сами, без нашей помощи впихнут в большую «Кету» электромотор с аккумулятором. Но если они клюнут на это дело, то скорого нападения можно не опасаться – оно произойдет не раньше, чем японцы построят себе хоть какой-то подводный флот. И придумают, как защищаться от нашего, который они будут ошибочно считать точно таким же. А также вооружат свои корабли хоть чем-нибудь зенитным, потому как Ито видел, чем может грозить даже броненосцу атака пикировщиков.
– Кроме того, – продолжал я, – Россия вообще заинтересована в размещении части заказов в Японии, ибо возить все в наши дальневосточные земли из Европы и даже Штатов слишком дорого.
Я имел в виду стройматериалы, простые инструменты и ширпотреб типа тканей. Если удастся дешево покупать все это в Японии, то все человеческие ресурсы Дальнего Востока можно будет направить в судостроение, добычу угля с нефтью и строительство укреплений. Ну мало там сейчас народу, мало!
Однако это было еще не все, и я, мысленно попросив у самого себя прощения за то, что вынужден нести такую ересь, с самым серьезным видом выдал:
– И, наконец, я надеюсь, что предлагаемое мной сотрудничество станет первым шагом к тому, что Япония задумается – а не получит ли она больше с помощью России, чем с помощью Англии и даже Америки? Филиппины, Гуам, Сингапур, Индонезия и далее вплоть до Австралии – вместо пустого Сахалина, нищего Приморья и узкой полоски Маньчжурии между железной дорогой и Амуром?
Дело в том, что ни в какое миролюбие Страны восходящего солнца я категорически не верил. В той истории она с помощью Англии и Штатов победила Россию, а потом, набравшись сил, набросилась на своих недавних покровителей. Если сейчас мы поможем ей сначала урвать несколько жирных кусков у англосаксов, то просто станем следующими в очереди на битье, только и всего.
Однако это была только одна сторона проблемы. Вторая же заключалась в том, что и я вполне допускал войну с Японией! Только не сейчас, а когда мы к ней получше подготовимся.
Нет, я, конечно, понимаю, что Петербургский договор тысяча восемьсот семьдесят пятого года, по которому Россия отдала Японии Курильские остова в обмен на право единоличного владения Сахалином, дал нам четверть века спокойствия на Дальнем Востоке. Но теперь-то оно подходит к концу! А Курилы по сути дела являются забором, отгораживающим наш дальневосточный флот от Тихого океана. И от Камчатки, между прочим, тоже, то есть ситуация, в общем, не самая хорошая, не мешало бы исправить. Кроме того, пока Курилы японские, нет никаких оснований как-то прикрыть их рыболовство в Охотском море, а эта рыба нам скоро понадобится самим. Ну и где-то на Курилах есть крупнейшее в мире месторождение рения. Правда, сейчас никто в мире, кроме меня, не представляет себе, что это такое… разве что Менделеев, который предсказал его существование еще лет тридцать назад. Но ведь так будет не всегда, надо и о будущем позаботиться.
И, наконец, не следовало забывать про Корею. Сейчас японцы вели себя там как оккупанты, выдавливая из корейцев все соки и буквально сдирая последнюю шкуру. Еще немного – и корейцы будут готовы на союз с кем угодно, лишь бы против Японии! А мы их эксплуатировать не будем… почти. Уж, во всяком случае, не так, как это сейчас делают самураи.
Поэтому совесть меня особо не мучила. Да, я предлагаю японцам вечный мир, имея в виду, что в не таком уж далеком будущем он возьмет и кончится. Так ведь и они, если согласятся, будут иметь в виду то же самое! А история рассудит, чьи планы на будущее были правильными. Я же со своей стороны постараюсь ей в этом слегка помочь, только и всего.
– Честно говоря, я не ожидал, что вы, ваше величество, столь быстро разберетесь в противоречиях между нашими армией, флотом и дзайбацу и на основании этого выработаете новую политику, – завершил беседу Ито. – Я не могу вам сейчас ничего сказать, но обещаю максимально быстро и точно довести ваши предложения до божественного тенно.
Я же в этот момент был озабочен не показать – слово «дзайбацу» мне не так чтобы знакомо. Нет, вроде я его слышал или читал в прошлой жизни, но вот что оно означает – не помню. То ли это инструмент для совершения обряда сеппуку, то ли направление в искусстве вроде хентая… в общем, до получения ответа от императора надо будет поточнее узнать, в каких именно противоречиях я ухитрился столь лихо разобраться.
Глава 16
В двадцать первом веке никто особенно не сомневался, что между образовательным уровнем родителей и количеством детей в семье есть связь, причем обратная. Чем выше уровень, тем меньше детей. В среднем, разумеется, исключения бывают всегда. Наверное, даже сейчас, в начале двадцатого века, это уже понимают – если не все, то некоторые. Я, во всяком случае, в их число вхожу, ибо обе мои жизни данный тезис вполне подтверждают.
Там я закончил МАИ, а жена вообще была кандидатом химических наук, и у нас был всего один ребенок.
Здесь же Алик Романов получил, так сказать, домашнее образование, которое на высшее, мягко говоря, не тянуло. У Риты было то же самое, только хуже – до свадьбы она не только не умела извлекать квадратные корни, но даже не знала, сколько в физике существует законов Ньютона! И уж тем более о чем они. Зато у нас к началу тысяча девятьсот четвертого года две дочки и сын, и Рита снова в положении. Причем недавно выяснилось, что она, скорее всего, ждет двойню! Повысить, что ли, наш образовательный уровень? Во избежание перенаселения Гатчинского дворца. А что, мне же не хватает квалифицированных дипломатов, вот и надо организовать не только МАИ, но и МГИМО. Насчет поступления можно не беспокоиться – уж мы-то с женой такие мажоры, что все остальные на фоне нас будут смотреться весьма бледно. И особо напрягаться при учебе не придется по той же самой причине. А потом, чем черт не шутит, можно будет и защититься, для полной гарантии. Вопрос – где найти на все это время – к актуальным явно не относится. Да там же, где его нашли остепененные депутаты и министры двадцать первого века. Я же не говорил, что мы с Ритой должны сами писать диссертации, а защитить их много времени не займет.
От размышлений насчет научно-образовательных методов контрацепции меня отвлекла дочь Татьяна, без стука зашедшая в комнату. Потому как комната была ее, а сейчас у нас по плану будет урок физики. Когда позволяло время, этот предмет я ей преподавал сам. Причем не только ей, а за компанию еще дочери казака из лейб-конвоя и двум младшим сестрам фрейлин Риты соответствующего возраста.
Мы с женой были единогласны в том, что учить наших детей так, как учили нас, – нельзя.
Сидит, значит, такой обучаемый, зевает, а вокруг суетятся двое преподавателей. Нет, учеников должно быть обязательно несколько. Во-первых, им будет не так скучно, во-вторых, в учебе появится элемент соревнования, а в-третьих – это станет неплохой мотивацией для людей из нашей с женой охраны, если их родные будут учиться вместе с императорскими детьми. Да, разумеется, Ритины фрейлины были ее охраной – а иначе зачем они тогда вообще нужны? Ну не хвост же платья за ней таскать, тем более что Рита таких длинных и не носит.
В этот раз я, похоже, был не очень убедителен, ибо рассказывал о молекулярном строении вещества, но мысленно время от времени отвлекался на проблему: если родятся мальчики, да еще одинаковые, то как потом отличать старшего от младшего? Они же потенциальные наследники престола, и для них это обязательно. Сразу, что ли, пометить того, который появится на свет первым? Да и вообще, Рита и до этого Гатчинский дворцовый комплекс покидала довольно редко и неохотно, а после родов наверняка тут безвылазно засядет как минимум на полгода. Впрочем, это как раз неплохо – меньше вероятностей нарваться на покушение или случайно угодить под чье-то чужое. Эсеры, правда, пока еще не озверели до такой степени, чтобы в качестве главных жертв назначать женщин, но, во-первых, при таких спонсорах, как англичане, ждать придется недолго. А во-вторых, то, что кроме главного объекта теракта будет убито еще несколько, а то и несколько десятков совершенно посторонних людей без различия пола и возраста, эсеров и анархистов, как и народников до них, не волновало никогда. Именно поэтому я с пониманием и одобрением относился к тому, что Рита всегда была домоседкой. В качестве моря ее вполне устраивало Серебряное озеро, а парк вокруг него в первом приближе