— Прямо сейчас они буквально под микроскопом наблюдают за обстановкой в нашей империи, — после небольшой паузы, продолжил советник. — А также принимают решение о том, стоит ли вмешаться и попытаться нас додавить или всё же сворачивать удочки и ретироваться, не развязывая глобальный конфликт.
— Как ты понимаешь, Алексей, в наших интересах сейчас сделать так, чтобы враги склонялись именно ко второму варианту, — прокомментировал слова помощника император.
Это было логично. Если британцы решат, что мы слишком сильны для прямого столкновения, они отступят, а их вассалы последуют за ними. В противном случае нас ждёт кровопролитная война, чего, естественно, всем разумным хотелось бы избежать.
— Чтобы пойти по этому сценарию, наш ответ внутренним врагам должен стать предельно убедительным, — окидывая взглядом всех собравшихся, произнёс аналитик. — Тогда ни у кого в мире не останется сомнений в наших возможностях.
Все в кабинете отлично понимали, что значит «предельно убедительный ответ». Это не только демонстрация военной мощи, но и чёткая, выверенная стратегия, где нет места жалости к врагу.
— То есть, план уже готов? — вглядевшись в лица окружающих меня людей, уточнил я.
— Верно, Ваша Светлость, — с готовностью кивнул мужчина, поправляя манжеты.
Последние слова повисли в воздухе, наполняя тишину кабинета угрожающим предвкушением.
После беседы с императором я вернулся в усадьбу за друзьями, откуда мои демоны переместили всю нашу группу на северо-восток столицы. Здесь, в прифронтовой зоне, на втором этаже одного из офисных зданий, был развернут небольшой штаб наших войск.
— Итак, господа, чем могу быть полезен? — подняв взгляд от карты района и оглядев офицеров и принца, произнёс я.
На этих словах военные переглянулись с наследником престола, и после его короткого кивка, один из них, коренастый мужчина с небольшим животом, принялся отвечать:
— Если позволите, Ваша Светлость, сначала небольшая предыстория, — отметил он, кивнув в ответ на мой жест одобрения. Сделав небольшую паузу, словно собираясь с мыслями, офицер продолжил: — До вчерашнего дня наша армия прекрасно справлялась с тем, чтобы уверенно громить противника и заставлять его нести тяжёлые потери. Мы настойчиво продвигались, вынуждая мятежников покидать занятые позиции. Однако уже сегодня ситуация разительно изменилась, и мы упёрлись в серьёзную проблему… — он вновь искоса взглянул на Романова, словно ожидая одобрения для дальнейших слов, и, получив короткий кивок, добавил: — Сегодня мы понесли значительные потери и не смогли продвинуться дальше.
— Ясно, — кивнул я, оценивая сказанное. — Это война. К сожалению, такое случается.
— Да, но в нашем случае это не просто неудачный день. Мы наблюдаем серьёзные изменения в тактике действий противника, а также в составе его войск, — продолжил он, нахмурившись. — Всё указывает на тщательно спланированную стратегию, а не случайный успех с их стороны.
— По-простому, — вмешался принц, поджав губы, — у противника вновь появились бесы, и они активно их используют. Против этого наши традиционные методы оказываются не столь эффективными.
— Вот как, — пробормотал я, всерьёз заинтересовавшись.
Это многое объясняло. Обычно имперские гвардейцы отличались высоким профессионализмом, а уж в ситуациях, когда имели численное превосходство над врагом, просто не имели шанса на поражение, но вмешательство тёмных всегда вносило хаос в привычные схемы сражений.
— Так точно, Ваша Светлость. Мятежники выбрали крайне коварную тактику. Объясню на примере штурма вот этой высотки, — на этих словах полковник указал пальцем на карту, выделяя одно из зданий, находящихся на границе пролегания фронтовой зоны. Он провёл по карте пальцем, очерчивая район, где велись бои, и продолжил: — Вкратце, методика врага заключается в следующем: сначала они открывают массированный огонь из всего, что у них есть, вынуждая наши подразделения нести потери ещё на подступах к зданию. Когда мы добираемся до его основания, начинается второй этап: ожесточённые бои внутри. Но затем, когда наши силы занимают нижние этажи и начинают выдавливать противника всё выше и выше…
— … происходит катастрофа, — мрачно перебил другой офицер, угрюмо сверля взглядом карту. Его пальцы нервно сжимались в кулак, выдавая напряжение и злость.
— Они с помощью демонов вытащили своих людей из здания, а затем просто его взорвали. Обрушили, похоронив не менее полутора сотен наших элитных штурмовиков, которые уже были в шаге от окончательной зачистки. Парни рвали в клочья жопы этих ублюдков, — с тяжестью в голосе произнёс мужчина, явно глубоко переживавший произошедшее. — И что ещё хуже, среди погибших оказались и мирные жители. Мы ведь старались их спасти, рискуя своими жизнями, но в итоге так и не смогли никого уберечь. Это… особенно больно…
— И таких высоток у нас на пути несколько десятков, Алексей, — наконец подал голос принц, откидываясь на спинку стула и скрестив руки на груди. — Если они продолжат применять эту тактику, мы будем терять людей катастрофическими темпами.
— Наумова после такого нужно четвертовать. Прилюдно, суку, — зло бросил один из военных, пристукнув крепко сжатым кулаком по столу и сверля взглядом карту, словно надеясь прожечь в ней дыру. — Если бы мы знали, что они способны на такое… Своих же гражданских!
Стоит признать, что несмотря на отсутствие всякой гуманности, схема врага представлялась весьма эффективной. Они не просто воевали в привычном смысле, а методично уничтожали имперские силы, превращая каждое здание в смертельную ловушку. Это было куда хуже обычных уличных боёв: враг играл на опережение и лишал нас даже малейшего преимущества.
— Нам бы здорово помогло, если бы вы начали эвакуацию этих кварталов с помощью ваших демонов, — после затянувшейся паузы продолжил полковник, подняв на меня наполненный надеждой взгляд. — А когда начнётся штурм зданий, вы могли бы блокировать вражеских бесов, используя свои силы. Это позволит нам избежать повторения катастрофы.
Эвакуация мирного населения и так уже шла полным ходом. Как только мы с моими товарищами оказались на севере столицы, я без промедления отправил бесов, понимая безо всяких приказов и обсуждений, что гражданских необходимо вытаскивать отсюда как можно быстрее. Каждый час промедления стоил чьей-то жизни, и этого я допустить не мог. Вопрос был в другом: не выкинет ли враг ещё чего нового? В креативности ублюдкам не откажешь, и нужно было оставаться начеку, не позволяя им под нас подстроиться.
— Если у вас всё готово, то можно начинать, — наконец приняв решение и согласно кивнув на предложение военных, произнёс я.
Я шагнул вперёд, и на моих сапогах захрустели мелкие осколки стекла. Они послушно рассыпались под тяжестью шагов, будто маленькие льдинки в замёрзшей луже, предательски потрескавшейся после ночного мороза. Остатки витрин, окон, зеркал — обломки мирного прошлого, разбитого и смятого в хаосе этого умирающего квартала. Ещё вчера здесь была жизнь, пусть и напряжённая, приглушённая тревогой, но жизнь. Теперь же город существовал в совсем другом ритме, полным скрытых угроз и затаённого ужаса. В нём чувствовался не страх — страх уже был до этого и прошёл. Теперь — лишь пустота, как в глухих заброшенных домах, где даже эхо голосов растворяется в тишине.
Я огляделся. Небо давило свинцовой массой, затягивалось пепельными облаками, сквозь которые с трудом пробивался маслянистый свет. На горизонте стлались чёрные струи дыма, тащась кверху вяло и лениво, словно это испарялись души тех, кто сгорел в ловушке огня. Откуда-то издалека доносилось еле слышное потрескивание — то догорали оставленные здесь автомобили и витрина одного из до сих пор пестрящих своей вывеской магазинов. Ветер тянул запах копоти и металла, смешивая их с чем-то более тяжёлым, едким и липким, отчего горло сдавливало спазмом.
Передо мной высился многоэтажный гигант — потрёпанный, измученный, словно переживший годы осады. Его бетонная кожа покрылась шрамами — глубокими рваными дырами, оставленными ударами снарядов. Изнутри выглядывали арматурные рёбра, уже ржавые, будто обглоданные временем. Когда-то это был обычный жилой дом, со светлыми окнами и балконами, завешанными выстиранными простынями. Теперь от могучей высотки остался лишь чёрный скелет, зияющий глазницами выбитых окон, будто ждущий, когда его добьют окончательно. Где-то на верхних этажах мелькнул силуэт и затаился в тени, похоже, в ожидании удобного момента для нападения.
«Как вы и предполагали, господин», — голос Кали врезался в сознание, звонкий, отчётливый, отрезвляющий. — «Едва началась операция, они открыли новый портал».
Я нахмурился. Догадка оказалась верной.
«Обстановка?» — коротко бросил я, мгновенно переключаясь.
«Твари лезут. Демонов нет».
Это тоже было предсказуемо — другой мир оказался не преисподней, а бесы, которые оттуда летели к нам в прошлый раз, очевидно возникли там по воле ублюдка, что открывал эти чёртовы порталы.
«Вступайте в бой до прибытия агентов. Сама лети к Муравьёву — он в курсе. Дашь ему координаты и назад ко мне», — я быстрым шагом двинулся вдоль здания, одновременно отдавая приказы. — «Аластор, Рикс — на вас поиски гада. Он должен оставлять следы».
Район напоминал обглоданный труп цивилизации. Здесь ещё не шли полноценные бои, но следы войны уже прочно въелись в обстановку. На перекрёстке валялись скрученные обугленные каркасы машин — металл в них сложился, как бумага под пальцами нетерпеливого ребёнка. Асфальт был иссечён трещинами, из которых выбивались клочья пара, а стеклянные осколки искрились в слабом, блеклом свете.
Из ближайшего магазина свисали рваные полосы занавесок, колыхаясь в медленном танце под порывами ветра. Где-то за стеной соседнего дома глухо выла собака, её голос дрожал не от тоски, а от первобытного ужаса. Она чувствовала то, что люди не замечали — нечто невидимое, но опасное.