— В бой.
Бесы переместили нас с дядей в самую гущу схватки, что стало для предвкушающих скорую победу мятежников неприятным сюрпризом. Аластор с подмогой одновременно с этим рванули к оставшимся наверху стрелкам. Те, в свою очередь, среагировать не успели: лишь короткий вскрик — и вот их тела уже летят вниз. Спланировать ни у кого из них тоже не вышло — едва диверсанты попробовали расправить перепонки, как демоны тут же изодрали их костюмы, и полёт этих воинов превратился в короткое и быстрое путешествие до земли. Выжить-то, может, и выживут, но в бою они больше участвовать не смогут.
Тем временем мы с дядей, находясь в тылу мятежников, разделились и без промедления вступили в бой. Мгновенно блокировав телекинезом четвёрку бойцов, я обнажил клинок и, врываясь в строй врага, стал безжалостно работать. Быстро, жёстко, стремительно.
Рядом сражался дядя. Он двигался плавно и грациозно — его удары были смертоносны, выверены и точны. Сам Святогор держался немного в стороне, но вместе мы работали как единое целое, вырезая противников и оставляя в их рядах незарастающие пробоины.
Мои «светлячки» — рой энергетических сгустков — также были спущены с поводка, нацелившись на самых активных и сильных бойцов. Я видел, как они вспыхивают в воздухе, как прорываются к противнику, заставляя его отступать, пригибаться, терять координацию. Их атаки по моему приказу были направлены на тех, кто пытался добраться до принца и больше других преуспел в этом направлении.
Я перевёл взгляд на Романова. Он пытался подняться, сжимая губы от боли, но рана явно давала о себе знать. Отметив состояние принца, я невольно поморщился — с таким ранением можно и на тот свет загреметь, если вовремя не среагировать. Да и просто от потери крови помереть тоже несложно…
«Аластор, вытаскивай его. И в ближайший медпункт», — бросил я ментально. — «Остальных раненых туда же. И убедись, что там есть лекарь».
Сама битва быстро подходила к концу — противники, увлечённые схваткой, даже не заметили, как в их тылу развернулась самая настоящая бойня. Мои бесы, вооружённые артефактными клинками, очень быстро и эффективно обнулили десяток бойцов, не оставляя им шансов на выживание. То-то и оно: покушение на жизнь члена императорской семьи — дело рискованное, и эти товарищи знали куда шли.
Моё внимание привлёк начальник охраны принца — его взгляд был мрачным, тяжёлым, полным напряжения. Похоже, он пребывал в боевом трансе, его разум работал как безжалостная военная машина. Он сканировал пространство, отмечая каждую угрозу, и старался реагировать мгновенно.
— Вас как угораздило-то? — спросил я, подобравшись ближе и пытаясь заглянуть ему в глаза.
Тот не ответил сразу. Лицо гвардейца оставалось застывшим, а взгляд — угрюмым, жёстким и предельно сосредоточенным.
— Где Его Высочество? — уперевшись в меня недобрым взглядом, бросил он, шагнув ко мне почти вплотную.
— В госпитале.
— Перенеси нас к нему, — не менее жестко и безапелляционно промолвил безопасник, перехватив покрепче своё оружие. То, что в случае моего отказа он тут же нападёт, чувствовалось едва ли не задницей. Нервяк у мужика сегодня случился серьёзный.
— Ни капли благодарности, бл*ть, — недовольно сплюнул я. — Готовьтесь, сейчас всех перенесут.
Накалять обстановку ещё сильнее не стал — тут и так всё на пределе. Поэтому через секунду все охранники принца, вместе с четвёркой трупов из числа их отряда, перенеслись вслед за царевичем.
Я же, вздохнув полной грудью, прикрыл глаза, а затем внимательно оглядел поляну перед собой. Картина, что открывалась взору, не могла обрадовать адекватного человека. Передо мной лежало поле смерти — кровавый след недавней бойни. Взгляду предстал растрескавшийся асфальт, иссечённый осколками и выжженный магическими атаками. Лужи крови на потрескавшейся мостовой, украшенные багряными бликами, сливались с отблесками пламени, пожирающего ближайшие здания.
Стены домов были словно исписаны безумным художником хаотичными росчерками пуль и рваными разломами от магических атак. Фасады покрыты трещинами, в некоторых местах виднелись зияющие пробоины, оставленные тяжёлыми снарядами. Остовы машин, оплавленные и почерневшие от огня, дымились, распространяя горький, едкий запах гари. Стеклянные витрины, некогда украшавшие улицу, теперь превратились в груды осколков, поблёскивающих в лунном свете.
Но самым интересным оказались не разрушения. Моё внимание привлекли десятки мечей, разбросанных среди тел. Очевидно, они были далеко не самым обычным оружием. В противном случае, нужно было быть отчаянным самоубийцей, чтобы идти с таким на Романова и его отряд.
— Дядь, ты мне можешь объяснить, откуда у мятежников столько артефактных клинков? Они ими едва ли не пехоту снабжают! — я с силой пнул ближайший меч носком сапога, заставляя его лезвие тускло сверкнуть в отблесках горящих зданий.
Святогор, стоявший чуть поодаль, склонился, подобрал один из клинков, проверяя балансировку. Он подбросил оружие на ладони, словно ощущая его вес, а затем провёл пальцами вдоль рукояти, непонятно к чему прислушиваясь.
— Ну-у, положим, пехоту, конечно, не снабжают… — вслух задумался дядя, щурясь, словно стараясь разглядеть в клинке скрытые детали.
— Мне все говорили, что это очень редкое и дорогое оружие. А тут оно чуть ли не у каждого встреченного мной мятежника, — поморщился я, невольно перебив собеседника.
Меня это смущало и настораживало. И тянуло следом за собой тонну вопросов. Оружие, которое, по идее, должно находиться только в руках элиты, оказалось в распоряжении простых боевиков. Это ломало всю картину войны, заставляя задуматься: а кто вообще такой богатый стоит за этим снабжением? И откуда у них такие возможности?
— Ты прав. Меня это тоже… удивляет, — кивнул дядя, поднимая очередной меч и осматривая его. — Но ответа у меня пока нет. Тут ведь просто пару десятков миллиардов на полу разбросано.
Я снова опустил взгляд на поле битвы. Здесь случилось не просто очередное побоище — это был явный отголосок войны, которая велась в тени, на совершенно другом уровне. Мятежников слишком хорошо снабжали, и что-то мне с трудом верилось, что Наумов и десяток князьков, которые к нему примкнули, были на это способны. Хотя, это больше эмоциональное рассуждение… Я о них всё ещё очень мало знаю.
— Да уж… — почесал я затылок, задумчиво вглядываясь в клубы дыма, поднимающиеся над улицами. — Ладно, разберёмся, — кивнул следом и затем уже ментально для бесов добавил: — «Оружие собрать и на склад. А нас к царевичу в госпиталь».
Бесы немедленно бросились исполнять приказ. Я наблюдал, как их призрачные фигуры мелькают среди трупов, подбирая клинки и аккуратно складывая их в кучу.
Следом перевёл взгляд на Святогора, который задумчиво вертел в руке меч-палаш с позолоченной гардой. Он явно что-то обдумывал, но делиться догадками пока не спешил. Да и время для размышлений у нас ещё было впереди.
— Пора идти, — напомнил я. Святогор молча кивнул, ещё раз окинув взглядом место бойни.
Оказавшись в госпитале, куда мои бесы переместили всех раненых, я тут же упёрся взглядом в стоявший напротив стол, вокруг которого суетились сразу трое человек. Начальника охраны принца, стоявшего в нескольких метрах сбоку, я заприметил в следующую очередь.
— Мне тут делать нечего, отправь меня к нашим ребятам, — бросил над ухом дядя, оглядываясь вокруг.
— Хорошо, — соглашаясь, кивнул я и следом же приказал бесам выполнить просьбу Святогора.
Сам же медленно шагнул в сторону операционного стола, на котором лежал цесаревич. Арбалетный болт из его тела уже извлекли — железка валялась на соседнем столе, и сейчас лекари занимались его ранами.
— Твоё Величество, ты не устал лежать? Вставай, там дела есть, — бросил я, расплываясь в улыбке и заглядывая принцу в глаза.
Взгляд, которым он меня одарил, запомнится мне надолго. Сначала Романов явно опешил, потом в глазах мелькнула искра недоверчивого веселья, а после — знакомая сосредоточенность.
— Издевайся-издевайся… — выдавил он с лёгким прищуром.
Одна из лекарей, лицо которой было прикрыто маской, как и у двух других целителей, стоявших над телом царевича, одарила меня особенно осуждающим взглядом, но затем смутилась и вновь опустила глаза на Романова.
— Да ни в коем разе, — отмахнулся я и, посерьёзнев лицом, добавил: — Двоих в плен взяли. Остальным причинили правосудие.
— С радостью бы с ними побеседовал, Алексей, но мне сейчас немного, совсем капельку, не до этого, — слегка поморщившись от боли, произнёс принц.
— А я всё же настаиваю, — качнул головой я, не давая никому из присутствующих вставить и слова, и по щелчку пальцев приказал бесам материализовать здесь двух бойцов, что ещё несколько минут назад так-то пытались убить наследника престола.
В следующее мгновение воздух в комнате дрогнул, и в нескольких метрах напротив операционного стола возникли два мятежника. Руки у обоих связаны, лица покрыты пылью и следами недавнего боя. Один из бойцов стоял ровно, его лицо оставалось бесстрастным, а взгляд спокойным, словно происходящее его вообще не касалось. Второй же, наоборот, заметно нервничал, плечи были поджаты, а сам он отчаянно озирался по сторонам.
— Вы что тут устраиваете? — стал возмущаться, по всей видимости, главный лекарь, у которого из-под колпака пробивалась седина, а несколько охранников принца тут же встали между своим господином и пленниками. — Покиньте помещение, Его Высочеству нужен покой!
Телохранители принца также недовольно сверлили меня взглядами поначалу, но в то же время, ребята в допросе пленников были заинтересованы побольше моего.
— Да-да. Мне надо всего пару минут, — бросил я короткий взгляд в сторону мужчины в белом халате и добавил: — Тут просто срочность большая.
Сам же Романов вздохнул, чуть приподняв голову:
— Алексей… Напомни мне, в каком разделе воинского устава прописано, что пленных нужно допрашивать в реанимации?