— Полагаю, мы можем начать?
— Да, мистер Ратленд, всё готово, — кивнул граф Беркли, слегка наклонившись вперёд. Его голос, густой, с хрипотцой, резонировал в пространстве кабинета.
Герцог коротко кивнул на услышанное, откинулся на спинку кресла и устремил взгляд на стационарный телефон, стоявший в центре стола. Его чёрная глянцевая поверхность отражала свет люстры и, казалось, едва не задрожала от в один момент перекрестившихся на ней взглядов. Будто предчувствуя момент, телефон зазвонил.
Ратленд выждал ровно два гудка. А затем его пальцы неспешно потянулись в сторону аппарата, принимая вызов и нажимая кнопку громкой связи. Следом же в кабинете раздался новый голос — хриплый, с характерным русским акцентом.
— Приветствую вас, мистер Смит.
— И я вас приветствую, господин Иванов, — уголки губ герцога едва заметно дрогнули в улыбке, одновременно холодной и скупой. — Полагаю, настал момент обсудить нюансы финального раунда нашей операции?
— Именно так, — ответил собеседник, голос его прозвучал напряжённо. — Я жду активизации действий с вашего направления уже больше недели. Просветите меня, в чём причина этой странной задержки?
— Мы всё так же без имён, мой друг? — уточнил Ратленд, слегка поморщившись, как от совершенно бесполезного каприза.
— Да, мистер Смит. Я не доверяю этой связи.
— Окей, мой друг, — улыбка на лице герцога стала шире, он даже позволил себе усмехнуться, коротко взглянув на своих коллег. — Что касается вашего вопроса, то ответ прост: работает аналитический отдел, который прорабатывает различные стратегии и вероятности событий. При имевшихся на тот момент исходных данных вероятность победы была крайне мала. Поэтому решение не принималось. Сейчас же, после обновления вашего плана, всё иначе. Как видите, я стараюсь быть с вами предельно честным, господин Иванов.
— Вероятность победы была бы невероятно высока, если бы вы сразу открыли четвёртый фронт и ударили по императору, — не пытаясь быть любезным, твёрдым голосом бросил в трубку собеседник.
— При текущих вводных, господин Иванов, это бы означало полномасштабную войну с Российской Империей. Это очень дорого и не соответствует нашим стратегическим интересам, — ни капли не смутившись, ответил герцог и следом добавил: — Мы можем помочь вам совершить переворот, но не желаем делать всю работу за вас. В конце концов, советую вам быть благодарным за то, что уже сделано. Мне стоит только приказать — и наши польские друзья свернут свои военные операции. А это, господин Иванов, очень быстро приведёт к тому, что у императора освободится много войсковых резервов. Дальше, думаю, объяснять не нужно.
— К чёрту угрозы, — бросил в трубку голос, и выдержав небольшую паузу, уже более спокойным тоном продолжил. — Я думаю, мы все здесь для того, чтобы обговорить финальный аккорд нашего победоносного плана, мистер Смит. Потому сообщаю, что уже завтра к вечеру почти полтора десятка поддерживающих императора княжеств отзовут свои войска от Москвы, и между мной и дворцом императора не останется никого кроме имперской армии. Что на это скажут ваши аналитики?
— Ответ известен, мой друг, — довольно улыбнувшись и оглядев не менее довольных Сондерса и Беркли, промолвил Ратленд. Голос герцога вновь стал мягче. — Как только это произойдёт, ничего не помешает нам начать свою операцию. Вы получите всю необходимую поддержку, господин Иванов.
— Хорошо, услышал вас. Ждите новостей.
— До связи, мой друг.
Сбросив вызов, герцог оглядел присутствующих в кабинете аристократов и несколько раз задумчиво кивнул собственным мыслям. В комнате повисла тишина, густая и тягучая, будто воздух наполнили свинцом.
— Готовьтесь, господа, — негромко произнёс сидевший во главе стола мужчина. — Возможно, завтра нас ждёт исторический час. Если этот русский не подведёт, мы с вами войдём в историю как архитекторы нового порядка.
— Да, мистер Ратленд.
— Всё будет сделано, — по очереди отозвались аристократы, от предвкушения поглаживая вспотевшие ладони.
В пространстве кабинета звенело то самое сладкое предвкушение, с которым профессиональные игроки ждут момента сорвать банк.
Глава 20
В центре помещения располагалось большое кресло из гладкой тёмной кожи, в котором сидел мужчина в безупречном чёрном костюме. Его пальцы мерно и ритмично постукивали по подлокотнику, а взгляд был устремлён в пустоту, будто он обдумывал что-то сложное, многослойное, одновременно контролируя в уме сразу несколько процессов.
— И всё же не понимаю, как вы их терпите, господин? — разорвал тишину грудной бархатный голос демоницы. Её фигура медленно вынырнула из клубов тьмы прямо посреди комнаты. Пламя свечей слегка дрогнуло, как будто само пространство отозвалось на её появление.
— Легко, Ламия, — совершенно не удивляясь её появлению, без малейших эмоций ответил мужчина, не поворачивая головы. — Они для меня никто, всего лишь винтики в моём плане. Инструмент, ничего более. Когда отыграют свою роль, я просто от них избавлюсь.
Демоница на мгновение склонила голову, её рыжие волосы скользнули по обтянутому кожей плечу. Она задумалась, облизнув сухие губы кончиком языка, словно взвешивая следующий вопрос. Её кошачьи глаза блеснули лёгким сомнением.
Бесовка не сразу продолжила. Её тонкие пальцы с длинными чёрными когтями медленно прошлись по бархатной обивке кресла, в которое она так и не позволила себе сесть. Несколько секунд она напряжённо размышляла, а затем вновь заговорила:
— И вас не смущают их условия? Ведь если всё пойдёт по нашему плану и верные императору князья отступят, зачем нам вообще помощь этих жалких червей? В таком случае и без них можно будет легко справиться.
Мужчина наконец соизволил повернуть голову. Его взгляд был тяжёлым, тёмные глаза будто видели демоницу насквозь. Он чуть подался вперёд, упираясь локтями в подлокотники, и ледяным голосом произнёс:
— Ты ещё слишком мало прожила в этом мире и катастрофически недооцениваешь императора и его силу, — хозяин кабинета слегка склонил голову, словно сочтя нужным всё же прояснить ситуацию. — Тебе кажется, что корона держится лишь на силе подчинённых вассалов, привязанных к ней клятвами? Увы, но нет. Эта власть заняла своё место по праву сильного. И смогла пронести и приумножить эту силу через столетия. Просто с ними точно не будет. Думаю, скоро и сама убедишься, — добавил он с лёгкой усмешкой в голосе.
Мужчина вновь откинулся в кресле, давая понять, что урок окончен. Демоница покорно опустила взгляд, сжав руки в замысловатом жесте покорности. Плотная кожа её перчаток хрустнула.
— Я поняла, господин. Как скажете, господин, — послушно произнесла бесовка мягким, почти вкрадчивым голосом.
— Докладывай по моему заданию, — бросил хозяин кабинета, вновь уставившись в пустоту.
— Мы всё сделали, как вы приказали, — сразу перешла к сути Ламия. — Все указанные цели находятся в нашем распоряжении. На текущий момент вам осталось сделать всего несколько звонков, и операцию можно считать завершённой. Всё идёт по плану.
Мужчина одобрительно кивнул, проведя пальцем по идеально гладкой лакированной кромке стола. Это движение выдавало в нём строгость ума — он любил полный контроль, любил свои продуманные до мелочей планы и наслаждался их гладким исполнением. Будто хороший дирижёр, что смакует момент перед первым взмахом палочки.
— С кем было сложнее всего? — голос мужчины звучал ровно, но в глазах читался явный интерес.
Ламия чуть улыбнулась, её губы вытянулись в хищную, слишком острую для человека улыбку.
— Как и предполагалось, с Черногвардейцевой и Белорецкой. Только благодаря вам и справились, — услужливо добавила Ламия.
Мужчина медленно выдохнул, прикрыв глаза. В уголке его губ мелькнула едва уловимая тень удовлетворения. Он знал, что именно так и будет.
— Что ж… — тихо произнёс он, словно самому себе, но затем уже громче добавил: — Осталось дело за малым. Отправляйся в зал, где держат пленников, и не спускай с них глаз. Мне нужно, чтобы наши дорогие гости встретили утро в полном составе и добром здравии.
— Будет исполнено, — бесовка тут же поклонилась и хотела было уже отправиться исполнять полученный приказ, частично успев даже растаять в воздухе, но в последний момент задержалась, обратив процесс вспять. Спешно заглянув своему господину в глаза, Ламия произнесла: — Позвольте последний вопрос, господин?
— Говори, — лениво качнув запястьем, бросил восседающий в кресле мужчина.
— Почему вы дали так много времени нашим врагам?
— Намеренно, — пересекаясь взглядом с бесовкой, ответил собеседник. — Чтобы кто-то из них попытался спасти своих отпрысков и показательно потерпел неудачу. А заодно посмотрю на что способна ты и твои прихвостни.
Ламия сделала изящный поклон, и её тело снова растаяло в темноте, на этот раз уже окончательно. Мужчина проводил её взглядом, выдохнул и снова вернул внимание к столу, на котором была разложена карта столицы. Его игра ещё не закончилась, но он уже чувствовал сладкий вкус победы на губах.
Тишина давила на уши, словно невидимый груз, намертво пригвоздивший нас с Белорецким к этим массивным стульям у длинного, щедро сервированного стола. Даже наше дыхание казалось громким, а звук часов на стене — оглушительным. Стол практически ломился от еды на любой вкус: свежий хлеб, тарелки с колбасами, сыр, фрукты, какие-то замысловатые блюда, источающие слабый аромат специй. Но ни я, ни Белорецкий к этому манящему великолепию даже не прикоснулись. Аппетита не было — его напрочь вытеснили мысли. Тяжёлые, вязкие, не отпускающие ни на секунду.
Тюменский князь сидел напротив, чуть отклонившись назад, с расстёгнутым воротником сорочки и руками, сложенными на груди. Он не пытался завести разговор и не смотрел в мою сторону, но его напряжённая поза и чуть поджатые губы говорили больше любых слов. Мы оба ждали. Ждали, когда закончится эта пауза и появится возможность наконец-то действовать, а не бесцельно просиживать штаны.