— Из ключевых особенностей, — продолжил генерал, — отмечена их способность воздействовать на разум человека. Дистанционно, без использования заклинаний или артефактов, они могут подчинять попавших под их влияние людей. Телепатический контроль, воздействие на психоэмоциональное состояние жертвы, провокация галлюцинаций. При этом, сами по себе, твари физически довольно…
— … слабые, и их весьма легко убить. Основную опасность представляет выделяемый ими токсин — своего рода газ, воздействующий на нервную систему жертвы. Именно он даёт кикиморе возможность ментального управления. Пока яд в крови — вы себе не хозяин. Причём чем выше волевой порог одарённого, тем болезненнее даётся сопротивление, — закончил за генерала Черногвардейцев, голос которого прозвучал немного недовольно. Алексей неспешно из-под бровей оглядел офицера и тем же тоном добавил: — Это ровно то, что я давным-давно доложил Его Величеству. Полагаю, с того момента ничего нового выяснить так и не удалось.
— Вижу, вы прекрасно осведомлены, Ваша Светлость, — с едва заметной ноткой недовольства отметил генерал, выпрямляя плечи и чуть приподнимая подбородок. — Учитывая нюансы получения ваших знаний, это неудивительно. Мы же, порой, общаемся уже с мертвецами или находящимися в состоянии шока случайно выжившими, — выдерживая взгляд тёмного князя, твёрдым голосом произнёс офицер и следом, несколько спокойнее добавил: — К слову, с чего вдруг такое название? Они по ряду признаков совсем не похожи на тварей из фольклорных сказок.
— Сам не знаю. В тот вечер тварь так назвалась моим демонам, а те передали мне. Позже, уже находясь под её влиянием, я ещё раз услышал это слово. Правда с ударением на букву «о». А ещё, она общается шипяще-рычащими звуками, и со стороны это было больше похоже на «кхи-кхи-мОра», — погружаясь в свои воспоминания, произнёс Алексей, задумчиво уставившись в пустоту. — Кроме этих тварей, кто-то ещё был обнаружен?
— Очень интересные подробности! — оживился собеседник, казалось, быстро забывая о былом недовольстве. Все остальные присутствующие на собрании в это время молча и с интересом наблюдали за разговором двух людей.
— Что по моему вопросу, Ратибор Сергеевич? — настойчиво напомнил тёмный князь, уставившись на офицера.
Генерал замялся, затем кивнул и заговорил уже менее напряжённо:
— Да, действительно. Были также зафиксированы существа, которые внешне больше напоминают, если можно так сказать, обычных животных. Несколько образцов уже переданы в наши НИИ. Мы пришли к выводу, что они не несут прямой угрозы для людей, по крайней мере, для одарённых. Поведение агрессивное, но инстинктивное. Не демонстрируют ментальных атак или координированного мышления. Биологи классифицировали несколько видов: условно рептилоидные, полуводные и даже… летающие.
— Хм… Это удивительно, — вновь ударился в свои мысли Алексей, а следом, откинув голову назад и коротко выдохнув, продолжил: — Потому что в то, что ящеры не знают о сопряжении с нашим миром, мне верится с большим трудом. Впрочем, моя миссия на этом всё. Ваше Величество, разрешите откланяться.
Тёмный князь устремил свой взгляд на императора, который только десяток секунд как отвёл глаза от экрана телефона, что до сих пор находился у него в руках.
Романов медленно осмотрел Алексея. Взгляд его был ледяным, с едва заметным прищуром. Бровь чуть приподнялась, выражение лица оставалось каменным. Судя по всему, монарх явно раздражался самовольной попытке Черногвардейцева покинуть проходящее собрание. В конце концов, императорский дворец и тронный зал — это не проходной двор, который можно посещать и покидать по собственной прихоти.
— Вы не желаете участвовать в финальных операциях по уничтожению мятежников? — вдруг раздался голос князя Черкасова, прорезав молчание зала. Его интонация была спокойной, почти дружелюбной, но в каждом слове сквозила ловко завуалированная провокация. — Его Высочество Глеб Владимирович отзывался о вас как о крайне патриотичном и радеющем о державе молодом человеке.
На лице Алексея не дрогнул ни один мускул. Он выглядел, как каменная статуя, вырезанная из гранита, и лишь холодный блеск в его глазах выдавал нарастающее внутри напряжение.
— Оставьте при себе эти манипуляции, Павел Игоревич, — произнёс он с ледяным спокойствием, беспечным взглядом оглядев сидевшего сбоку аристократа. — Где были вы, когда шла атака на этот дворец? Что-то я не слышал ни слова о вас и во время боёв в центре Москвы.
Слова повисли в воздухе, как удар колокола в тишине. Некоторые из присутствующих едва заметно напряглись, кто-то с улыбкой опустил взгляд, кто-то, наоборот, с интересом замер, предвкушая развитие сцены.
— Моя армия… — начал было Черкасов, но не успел договорить.
— Я сейчас не об армии, а о вас лично! — резко перебил его Алексей. В его голосе не было ярости, но слова звучали довольно жёстко. — Последний месяц я был и так каждый день на острие атаки, в отличие от некоторых здесь присутствующих. Так что, будьте добры, поднимите свои сраки и сделайте что-нибудь самостоятельно, без меня. И без этих дешёвых подначиваний.
В зале на миг стало тихо, настолько, что было слышно, как метель снаружи треплет гобелены на высоких стенах тронного зала. Черкасов медленно поднялся с места, лицо его налилось кровью, а губы сжались в узкую белую линию.
— Ты забываешься, князь, — процедил он сквозь зубы. Его голос не скрывал раздражения, а взгляд — ярости. — Сегодня мы на одной стороне, но…
— … но не дай бог тебе оказаться среди моих врагов, — жёстко ответил Алексей, также поднимаясь с места и ненавязчиво указывая взглядом на стоявшую по центру стола голову.
Этого жеста хватило, чтобы напряжение в помещении поднялось до предела. Многие из присутствующих переглянулись, искоса бросив взгляды в сторону восседающего во главе стола Романова. Император молча наблюдал за происходящим, до последнего не вмешиваясь в конфликт. Тем временем, оба князя стояли на ногах и злобно буравили друг друга взглядами, находясь буквально на расстоянии полуметра.
Но несмотря на накал страстей, ни Черногвардейцев, ни Черкасов не обратились к своей силе и не потянулись к оружию. Оба аристократа однозначно понимали, что в тронном зале, под сенью герба Романовых, такие действия стали бы откровенной глупостью, способной привести к конфликту уже с самим императором. И потому оба держались на грани, не позволяя себе ни шагу дальше.
— Нечего мне здесь устраивать, господа, — раздался в тишине холодный, обволакивающий, как стужа, голос монарха. Его взгляд обошёл обоих спорщиков с нескрываемым раздражением. — Не стоит испытывать моё терпение, доброе отношение и гостеприимство.
Романов не кричал. Он не повышал голос. Только каменный, осуждающий взгляд, не терпящий возражений и лишних вопросов.
— Прошу прощения, Ваше Императорское Величество, — первым повернулся к монарху Павел Игоревич и, с показным спокойствием, ничуть не извиняющимся голосом добавил: — Вспылил малость, с кем не бывает.
С этими словами Павел Игоревич как ни в чём не бывало снова опустился в своё кресло. Поза его осталась властной, подбородок высоко поднятым, а взгляд твёрдым. Аристократ сделал вид, что конфликт исчерпан. Но тот, кто умел читать между строк, знал: семена были посеяны. И когда-нибудь они обязательно дадут всходы.
Алексей же, по-прежнему стоявший, бросил последний взгляд на своего визави, а затем перевёл его на Императора.
— Так точно, Ваше Величество, — спокойно и сдержанно отозвался аристократ, едва заметно наклонив голову. — Не было и в мыслях портить вам настроение, — на этих словах князь также занял место в своём кресле.
Император внимательно всмотрелся в лицо Черногвардейцева, затем Черкасова. Несколько мгновений он молчал, будто оценивая, насколько доходчиво были услышаны его слова. Затем вновь заговорил:
— Впредь, чтобы в моём присутствии подобного поведения никто себе не позволял, — всё ещё жёстким тоном бросил император. — Война не закончилась. Мы все на одной стороне. А проблем и в Империи, и за её пределами хватает и без ваших личных разборок и подобных мелких глупостей.
Слова повисли в воздухе, как занавес, опущенный в театре после напряжённой сцены. Никто не дерзнул нарушить молчание.
Отчитав обоих князей, монарх перевёл взгляд на Черкасова и продолжил:
— Если будет надо, Паша, — голос его стал мягче, но по-прежнему твёрдым, — я сам сделаю замечание кому следует.
Павел Игоревич слегка кивнул, по-военному чётко, но на лице его всё ещё оставалась едва заметная тень досады. Он сцепил руки на столе и, не отводя взгляда, сдержанно произнёс:
— Принято, Ваше Величество.
Император перевёл взгляд на Алексея, и тон его стал не столько осуждающим, сколько наставническим:
— А тебе, Алексей, стоит поработать со своей вспыльчивостью. Это на тебя не похоже.
Молодой князь чуть приподнял подбородок и кивнул, принимая упрёк без попытки оправдания.
В тронном зале в очередной раз повисла звенящая тишина, которую спустя десяток секунд вновь нарушил император:
— На сегодня, Алексей, можешь быть свободен, — произнёс он, откинувшись на спинку трона. Его голос стал мягче. — Ты действительно очень многое сделал. Империя, дом Романовых и я лично — это ценим. Отдых, что называется, ты заслужил. Позже свяжусь с тобой — кое-что нужно будет обсудить, оставайся на связи.
На этих словах монарх медленно кивнул, давая знак темногорскому князю, что аудиенция закончена и тот может идти.
— Благодарю, Ваше Величество. Буду ждать, — поднявшись с места и коротко поклонившись императору, произнёс Черногвардейцев. — Ваши Светлости. Господа, — перебросившись короткими взглядами со всеми присутствующими, в том числе и с Черкасовым, также добавил князь на прощание и направился в сторону дверей, в нескольких метрах от выхода на глазах у всех растворяясь в пространстве.
— Вот поэтому тёмных порой и недолюбливают… — вполголоса произнёс Меншиков, усмехнувшись и откинувшись на спинку кресла.