— На кой чёрт тебе с них выдавливать эти инвестиции и пожертвования? — не выдержав, бросил я вслух, ощущая, как рой вопросов от всей этой постановки бушует где-то внутри, неудержимо вырываясь наружу.
— Это мой пряник для тебя, — не меняясь в лице, бросил демон.
— И зачем? — фыркнул я, недоуменно хмурясь, но кажется, начиная смутно о чём-то догадываться…
— Чтобы ты легче принял мои условия, — на этот раз на роже демона проскользнуло что-то похожее на улыбку. Ленивая, уверенная, как у человека, который заранее знает, что победа будет за ним.
Я выдохнул, отвёл взгляд и посмотрел на горизонт, который уже начинал окрашиваться в багряные тона. Здесь, в этом странном месте, даже небо будто реагировало на состояние внутреннего мира. Краски казались насыщеннее, ярче, тревожнее.
— Бесишь, когда говоришь своими загадками, — совсем неаристократично сплюнул я, продолжив наблюдение.
Но ещё через минуту, не смог удержать теперь уже второй вопрос:
— Хоть убей, не пойму: какого чёрта они на всё соглашаются? — следом подумав, тут же добавил: — И что там, кстати, на этих бумагах?
— Смотри молча, — бросил демон. — И думай. Тебе голова нужна не только чтобы в неё есть.
Но увидев моё хмурое лицо и недовольство, Самаэль всё же неожиданно снизошёл до объяснений:
— Ты адекватный, лояльный, управляемый. С тобой можно договориться. Имеешь силу и вес. А ещё — ты человек. Ты им выгоден. Ты им понятен, — как для тупого произнёс демон, делая жест рукой, будто откидывал прочь невидимые аргументы. — А меня они боятся. И, кстати, правильно делают. Поэтому эти «инвестиции» для княжеских родов — сущая мелочь, в сравнении с той выгодой, которую они получают от стабильности и мира внутри империи. Любая власть хочет в первую очередь свою власть сохранить. Также добавь к этому всё то, что я уже сказал им — это тоже имеет место быть. Теперь, надеюсь, понятно? Или ты совсем тупой, и нужно ещё что-то разжевать?
— Как же ты меня бесишь, — буркнул я, но со словами демона вынужден был всё же согласиться.
Пока мы с ним тут перебрасывались фразами, в кабинет вернулся цесаревич. Шаги его, тяжёлые и решительные, отозвались в полу гулкой вибрацией. Он шёл с прямой спиной, чуть повыше вскинув подбородок.
— Условия приемлемые, — бросил он и занял своё кресло, не потрудившись даже лишний раз оглядеть собравшихся.
— Отлично. Тогда остаётся только Виктория Михайловна, — повернувшись к сестре, бросил моим голосом архидемон. — Ознакомься.
Очередная папка, но на этот раз на удивление тонкая, отправилась по воздуху в сторону единственной в помещении девушки. Виктория тут же приняла бумаги и, недобро оглядев демона из-под бровей, аккуратно открыла обложку.
Внутри оказался всего один лист. Быстро пробежавшись глазами по строчкам, сестра чуть нахмурилась и даже его перевернула, убедившись, что на обратной стороне пусто и никаких других бумаг в папке больше нет. Движение её пальцев было нервным, но лицо, вопреки напряжению, оставалось вполне спокойным. Впрочем, долго она себя сдерживать не смогла.
— Это возмутительно! Он… он… — глаза сестры заметались по помещению от Самаэля до цесаревича и обратно несколько раз.
— Хотел меня убить, да. Отомстишь ему за меня потом как следует, и пусть живёт себе дальше, — откровенно хохотнув, произнёс демон, медленно покрутив в воздухе лежавшую ранее на столе шариковую ручку.
Взгляд его скользнул по лицу Виктории, затем зацепился за Глеба. Уверен, если бы я сейчас мог видеть своё лицо со стороны, то однозначно отметил бы в этом взгляде издевательскую ухмылку.
— Я бы попросил вас оставить такие шутки при себе, Самаэль. Иначе могу и передумать, — сдержанно, но холодно отозвался цесаревич.
Он напрягся, словно в ожидании какого-то подвоха, и с подозрением уставился на лицо Виктории. Та в этот момент будто бы ушла в себя, застыв с опущенными глазами и сжимая пальцами край стола.
— Ты что, хочешь заставить их пожениться? — хрипло бросил я, ошалело глядя в сторону архидемона. — Не впутывай в это сестру!
Ответа не последовало.
— Итак, ваш ответ, Виктория Михайловна? — оставив наши с Глебом комментарии без внимания, произнёс демон.
Пауза затянулась. Даже тиканье часов на стене будто приглушилось. Я с трудом сдерживал желание вмешаться, закричать, запретить ей. Но знал, что это ничего бы не изменило — я просто не буду услышан.
Во взгляде сестры, который она наконец подняла, не было страха. Только решимость.
— Я согласна, — тихо, но отчётливо произнесла Виктория. Голос её прозвучал твёрдо, даже несмотря на дрожь, едва заметную в уголках губ.
На мгновение все молчали. Затем, почти синхронно, взгляды обратились к Самаэлю, в том числе и мой. Тот, к слову, удивлённым не выглядел. Скорее удовлетворённым.
— Отлично, — сказал бес, прикрыв глаза, и следом же добавил: — Пару минут ожиданий. Теперь мне нужно поговорить с Алексеем. А то вдруг он и не захочет к вам возвращаться. Вот обидно-то будет, — гоготнул бес своим мерзким хохотом.
На этих словах голова сидевшего в нескольких метрах от меня демона вновь повернулась в мою сторону. Рога по-прежнему отбрасывали на песок уродливую тень, а в глазах плескалось холодное спокойствие. Словно он был абсолютно уверен, что я на всё соглашусь. Урод.
— Практически всё готово. Осталось только несколько условий для тебя, — начал демон, наконец обращаясь ко мне.
Голос его, обычно с ленцой и ехидцей, в этот раз прозвучал ровно. Будто зачитывал официальное заявление. Я прищурился, напряжённо вглядываясь в эту чёртову морду. Ничего хорошего, разумеется, ждать не приходилось.
— Весь во внимании, — сухо выдавил из себя я.
— Всё, что ты получаешь, помимо своего тела назад, ты уже слышал. Тут и дураку понятно, что ты ранее и мечтать не мог о таких условиях сделки, — демон говорил медленно, как будто намеренно растягивая время.
— Ты мне, Самаэль, зубы не заговаривай. Я тебя, тварь паскудную, вдоль и поперёк знаю. Говори, чего хочешь! — огрызнулся я, даже не пытаясь быть вежливым с тёмным. Все эти формальности давно потеряли всякий смысл. Не та ситуация и не тот собеседник, чтобы это хоть как-то оценивалось.
— Молодец, хоть чему-то научился, — одобрительно усмехнулся демон, скрестив лапы на груди. — Мне нужно не много. Первое: я не возвращаюсь в кольцо, пока сам того не пожелаю. Второе: ты не снимаешь кольцо, пока я того не попрошу. Третье: в течение года ты обязуешься начать плодиться. Четвёртое: ты не препятствуешь браку сестры с цесаревичем. Пятое…
— Стоп, стоп! Закатай губу, рогатый, — перебил я и покачал головой. От возмущения даже хохотнул, а потом беспечно откинулся на спину, чувствуя под собой шероховатую поверхность нагретого камня. — Ты явно до хера хочешь.
— Выбирать тебе, — безэмоционально кивнул Самаэль, не меняясь в лице.
Спокойствие на его роже действовало на меня хуже, чем его обычная агрессия и тупой юмор. Как будто он снова держит карту в рукаве. И скорее всего, так и есть.
Я некоторое время молчал, глядя в небо. Оно над нами было глубоким, густо-синим, с тёплым оранжевым отблеском где-то на горизонте. Всё это походило на затянувшийся вечер странного, дурацкого сна. Даже сам воздух казался сном — густым, вязким, неестественно тёплым.
— Я за сегодняшний день понял одно: рано или поздно, я смогу вернуть себе контроль над телом и самостоятельно. Твои блоки уже трещат по швам. И лучшего дня для того, чтобы нам с тобой полюбовно договориться, может уже и не быть. Дальше ты будешь постоянно терять позиции, и не факт, что сможешь диктовать условия. Так что если ты надеешься меня тут облапошить под шумок — хер тебе на воротник. Понял?
В груди клокотала злость, но я её не выпускал. Не сейчас. Эмоции в переговорах с этим существом — худшая валюта. Лучше уж отыграть хладнокровие, чем подарить ему очередной повод для манипуляции.
— Ха-ха-ха! — громогласным хохотом разразился демон. — Щенок-то растёт — глядишь и вожаком станет, — на этих словах демон немного побуравил меня взглядом сверху вниз, словно примерял, на что я уже способен, и продолжил, не меняя интонации: — Возможно, когда-нибудь ты действительно сможешь вернуть контроль. Возможно, даже через пару лет. Но ты правда думаешь, что вернёшься к прежней жизни? Уж поверь, большую часть того, что я озвучил, я смогу провернуть и без твоего участия. Сегодняшнее шоу — исключительно ради тебя. Мне их помощь, чтобы достичь желаемого, вообще не нужна. И сестру твою выдам замуж за цесаревича, и бастардов наделаю сам сколько нужно, если понадобится. И даже женюсь по собственному усмотрению. Но ты прав в одном — в моих интересах договариваться. Так я успею сделать ещё больше. Если ты тупить, конечно, не будешь.
Я молчал. Где-то внутри сжималось и скручивалось что-то злое, беспомощное, и тем не менее, осознающее, насколько прав он может быть. Это и бесило, и поднимало за собой гору старых вопросов.
— Зачем тебе всё это? — в очередной раз огласил я то, что не переставало зудеть в моей черепной коробке.
— Все откровения после договора. Тогда это будет и в моих интересах, — всё так же спокойно бросил демон, ни на секунду не показывая ни напряжения, ни агрессии.
— Я не желаю оставаться твоим рабом в своём теле, — немного подумав, озвучил я первое, что тревожило меня сильнее всего. Даже физическая боль не шла ни в какое сравнение с этим страхом.
— Ты будешь хозяином самому себе. Я — кем-то вроде Кали. Спутником, наблюдателем, может быть… консультантом, — привёл пример демон неожиданно рассудительным тоном, которого я от него ещё никогда не слышал. — Только без лизания пяток, клятвы верности и подчинения. Я не слуга.
Да уж… перспектива откровенно хреновая. Иметь под боком сильную, не привязанную ни к чему сущность, которая будет действовать исключительно по своей воле… особенно такую, как он. Зная его мерзкий характер, я едва ли мог позволить себе поверить в красивые слова. Но какой реально у меня есть выбор? И дальше оставаться здесь? Мечтать о мифическом реванше, с грустью наблюдая, что он будет вытворять в моём теле?