Вспомнив жену и дочку, Фёдор погрустнел. «Они живы, пока я их помню», – в который раз повторил он сам себе.
Пошивалов вышел из гостиницы, прошёлся до Парк-авеню, лишний раз проверяя отсутствие слежки, и уже там поймал такси.
Он попросил водителя проехать чуть дальше, чем требовалось – так, на всякий случай, – и вышел на пересечении Мэдисон-авеню и Семидесятой улицы.
До встречи оставалось почти сорок минут. На Пятой авеню напротив нужного входа в парк Фёдор заприметил полупустой бар, и, заказав чашку кофе и рюмку коньяка, устроился у окна наблюдать за улицей.
Авеню кишела машинами, но час пик ещё не наступил. Пошивалов понимал, что, сидя здесь, он ничего подозрительного не заметит, но хотелось немного поразмышлять.
По большому счёту, если руководство КСИ сомневалось в Антоне, следовало подключить для проверки куда большее число агентов, подумал он.
Но на самом деле, квалифицированных агентов у КСИ на Земле имелось не так много, и, самое главное, действовать им требовалось очень осторожно.
Интересно, думал Фёдор, они договорились о невмешательстве в дела «внешних» планет, но допустили возможности вывозить людей (или, соответственно, нелюдей) и колонизировать свободные миры. Очевидно, в этом имелась своеобразная логика «выпускания пара»: цивилизации, патронирующей «внешнюю» планету, обеспечивалась возможность давать выход прогрессорским стремлениям, равно как и возможность расселяться самой и расселять «своих» или близких по типу существ, если таковое желание у патронов имелось.
На вновь открываемых планетах работал принцип «первого флага», напоминавший столбление участков у золотоискателей. Цивилизация, первой нашедшая подходящую для колонизации планету, заявляла о правах на неё в специальный регистрационный орган ГС и получала права на планету, если не вскрывались факты, что ранее эту планету «застолбил» кто-то другой. Конфликты случались, но серьёзные последствия удавалось более-менее успешно гасить.
Фёдор посмотрел на небо – дождя, похоже, не будет, допил коньяк и кофе и направился к месту условленной встречи.
Человек в светлом костюме, с зонтом и синей книгой в руке ждал у статуи Колумба. Индифферентным его назвать было нельзя – мужчина пристально «сканировал» снующих вокруг прохожих, пытаясь определить, кто пришёл по его душу.
При виде Фёдора глаза Антона округлились, он несколько секунд изучал внешность помолодевшего друга, а затем расцвёл спокойно-дежурной улыбкой, и, как полагалось в подобной ситуации, обниматься не бросился.
Они обменялись формальным рукопожатием и двинулись по дорожке – с виду не более чем два хороших знакомых, встретившихся обсудить некую деловую тему.
– Почему не сообщил? – поинтересовался Антон.
– Извини, – почти оправдываясь сказал Пошивалов, – о моём приезде не знал никто из местных.
Антон кривовато улыбнулся:
– Стал серьёзным агентом? Такая секретность!
– Я только начал работать, это моё первое задание…
– Ну да, ну да, – покивал Беркович. – Давай-ка посидим где-нибудь, дружище. Думаю, нам о многом стоит поговорить?
– Да уж, – согласился Фёдор, чувствуя, как внутри снова начинает ворочаться – нет, не подозрение, а скорее ощущение вины перед Антоном, вызванное заданием «большого брата», как про себя иногда Пошивалов называл орхан.
– У тебя есть какие-то ограничения по времени?
– Никаких! Но мы, кстати, и рабочие вопросы должны обсудить.
– Разумеется, обсудим. У меня предложение: давай съездим куда-нибудь, пообедаем, выпьем. В конце концов, мы имеем с тобой право и неформально пообщаться, коли встретились спустя столько лет!
– Возражения отсутствуют, коллега, – улыбнулся Фёдор.
– Отлично! У меня машина недалеко, пошли, чего время терять.
Пошивалов кивнул.
– Ты машину взял напрокат? – на ходу продолжал расспрашивать Антон. – Нет? Указания были? Тоже нет? Ну, думаю, если ты дольше, чем на пару дней приехал, то стоит – тут без машины никак…
Они прошлись по Пятой авеню и добрались до места, где стоял автомобиль Антона – «додж-калибер» приятного зеленоватого цвета.
– Ты в какой ресторан хотел бы сходить? – поинтересовался Антон.
Пошивалов пожал плечами: его готовили и по таким вопросам, и он мог бы назвать много мест с разнообразной кухней, но сейчас ему было всё равно, под какие блюда посидеть и поговорить.
– Может, по традиции, под водку с пельмешками, а? – предложил он.
– Да ну, ты пельменей дома не наелся?! Но если хочешь пельмешек, то можно в Чайна-тауне, там есть места, где пельменей – видов по тридцать. Но я бы предложил в индийский ресторанчик, называется «Ганди». И это ближе.
Фёдор с сомнением пожал плечами:
– Мне не хотелось бы на экзотику отвлекаться. Просто посидеть, поговорить, выпить…
– А ты и не отвлекайся! Будем просто кушать, а точнее, закусывать! – засмеялся Антон.
Они покатили в Даунтаун. Пошивалов вдруг, ни к селу, ни к городу подумал, что вот ведь странно: «Даун» – это же больной такой, уродец!
– Куда мы? – спросил он.
Беркович пожал плечами:
– Давай в «Ганди» и поедем. Ты же всегда любил остренькое.
– Любил… – кивнул Фёдор.
Они помолчали немного, и Пошивалов спинным мозгом почувствовал, что сейчас будет задан именно этот вопрос.
– Что случилось с твоими? – спросил Антон.
Фёдору показалось, что в бок воткнули шило. Он застыл на пару секунд, глядя на мостовую через лобовое стекло.
– Они умерли, Тоша. Так случается…
Антон молча кивнул.
Машина повернула налево и выехала на Парк-авеню.
– Я, кстати, хочу тебя спросить, – снова заговорил Беркович, – как ты попал в КСИ?
Пошивалов, справившийся с нахлынувшей болью, пожал плечами:
– Нетрудно догадаться: как правило, берут только одиноких. Я стал одиноким – и стал очень им интересен.
– Хм, – как-то отрешённо заметил Антон, – стал одиноким – и взяли…
Фёдор повернулся и несколько секунд смотрел на друга, элегантно управлявшего машиной.
– То есть ты считаешь, что тут что-то не так?
– Не знаю, – хмыкнул Антон.
У Пошивалова вдруг снова заныл бок.
– Ты хочешь сказать?..
– Я не знаю, Федя, не знаю… Мне странна эта ситуация. Прости, конечно…
– Здесь-то можно говорить? – Фёдор показал рукой на салон машины.
Беркович кивнул:
– Здесь – на сто процентов можно, проверено.
– Ты допускаешь, что орхане специально убирают близких у достаточно квалифицированных спецназовцев, чтобы вербовать потом к себе?! Они могли бы так иметь роты сотрудников, подобных нам. А в КСИ дефицит подготовленных кадров из землян.
– Странно, что так у тебя получилось… – тихо, но с некоторым нажимом сказал Антон.
Они замолчали и дальше ехали молча. Беркович несколько раз повернул, и припарковал машину на площадке у небольшого магазина.
– Нам туда, – показал он вдоль улицы.
Фёдор посмотрел на таблички Шестая восточная стрит.
– О, да тут, кажется, не один индийский ресторан.
– Не один, – подтвердил Антон, – но мы пойдём в «Ганди».
Они перешли на другую сторону и оказались у входа в ресторан, где стояли две статуи: напротив скромно выглядевшего гуру расположился более яркий Ганди. В воздухе витали ароматы благовоний, горели масляные светильники.
Зал почти пустовал, но, тем не менее, Антон попросил подошедшего метрдотеля посадить их в отдельную кабинку. С поклоном просьбу исполнили. К столу подошли сразу три официанта в белоснежных рубашках и чалмах. Один, сдержанно улыбаясь, подал толстую папку-меню и винную карту, двое застыли в ожидании заказа.
– Ну-с, – поинтересовался Антон одной рукой раскрывая меню, а другой поглаживая тёмно-бордовую скатерть, – готов заказать что-то конкретное?
– Я тебя умоляю! – Фёдор закатил глаза. – Я же не спец по индийской кухне. Полагаюсь на твой опыт.
– Отлично! – кивнул Беркович. – Мы ведь хотим хорошо покушать, верно? Тогда так…
Он быстро выпалил заказ, словно заранее продумал, что хочет видеть на столе, и двое официантов, сделав пометки в блокнотиках, удалились. Третий остался.
Беркович вопросительно посмотрел на друга:
– Пить мы что будем? Джин, ром, виски?
Фёдор чуть скривился.
– Лучше водки, – сказал он.
Антон транслировал пожелание официанту – парень чуть выгнул густую чёрную бровь.
– Вы уверены, сэр?
– Да всё нормально, именно водки, и лучше «Столичной», если у вас есть.
– Безусловно! – заверил официант.
– А пока блюда готовятся, – попросил Беркович, – нам по кружечке холодного пива, можно «Карлсберг». К нему бастурму и лепёшечки т е пла с зирой.
Официант поклонился и исчез.
– Тут кредитки принимают? – спросил Пошивалов. – А то у меня наличных долларов сто осталось.
– Принимают, – успокоил Антон.
Он вынул из кармана авторучку, и, поигрывая ей, покрутил в пальцах.
– Чисто, – сообщил он.
Фёдор запоздало подумал, что первым это следовало сделать ему. Он посмотрел на часы – его сканер «жучков» прятался там, и переключил режим.
– Доверяй, но проверяй! – усмехнулся Антон. – Издержки нашей работы: друг другу не доверяем.
– Брось, Тошка, зачем ты так? – укоризненно покачал головой Фёдор. – Мы ведь не в Афгане или в Чечне, как когда-то.
– Да уж! – Беркович потрепал друга по плечу. – Конечно, чего там Чечня!
– А знаешь, вполне возможно, что кому-то из нас снова придётся поработать в Чечне. Кирилл Францевич говорил, что есть данные, что там орудуют чужаки.
Официант принёс поднос с кружками пива и тарелками – запахло ароматным свежеподжаренным хлебом, пряностями и копчёным мясом. Второй юноша разложил столовые приборы – здесь ориентировались на посетителей, и если это были европейцы, то подавали вилки, ножи и всё, что принято в таких случаях.
Пошивалов почувствовал, как рот наполняется слюной, хотя он вроде и не так уж проголодался.
– Ну, за встречу! – Антон поднял запотевшую кружку, и они чокнулись.