– И если камалы стараются чему-то воспрепятствовать…
– Верно! – подтвердил Виктор Францевич. – И если они идут на диверсии против вашей цивилизации, то мы постараемся компенсировать любые последствия. В принципе, если говорить о возможном случае с Дробичем, у нас есть текст его работы «Гипотеза структуры пространства», поэтому мы его гибелью и заинтересовались. Поиск книжки – лишь прикрытие, спектакль перед противником. Но, судя по всему, у Леонида остались и неопубликованные материалы по развитию идеи. Их надо добыть и пустить в дело. Эти материалы надо подкинуть в правильные руки. Если работы в данном направлении подтолкнуть, то скоро будут открыты новые принципы движения в пространстве, и, с учётом имеющихся достижений, человечество выйдет на новый уровень освоения космоса.
– Ничего себе, – пробормотал Александр и повторил: – Вот как? И как скоро?
Виктор Францевич усмехнулся:
– Ну, в масштабах человеческой жизни, не скоро: не менее двух-трёх поколений, лет сто. Но в масштабах истории это очень быстро. Выплеснув пассионарность в реальное освоение космоса, а не в нынешние полёты на «керосинках», человечество существенно выпустит пар внутренних проблем. Во-первых, вы автоматически снимете астероидную угрозу…
– Но ведь Содружество не сможет держать свой флот в Солнечной системе!
– Но и камалы вынуждены будут убраться! И, самое главное: когда начнёте свободно летать в своей системе, можно поднимать вопрос о вступлении Земли в Содружество Идентичных!
– Подожди, – спохватился Быков, – а к чему конспирация и спектакль с работами Дробича? Ведь вы, орхане, это уже проходили, сам говоришь! Всё давным-давно придумано, верно? Вы знаете все выкладки, которые, очевидно, сделал бедняга Дробич – так подсуньте эти материалы землянам! Что за детские игры?!
Виктор развёл руками:
– Это не игры. Не забывай, что мы связаны соглашениями. Если мы подсунем подобный материал без должной «легенды», то высока вероятность того, что камалы смогут начать расследование и добиться раскрытия нашей попытки ускорения развития Земли. Это будет иметь серьёзные дипломатические последствия, а может и военные действия спровоцировать. Твоя задача – найти остальные бумаги Дробича, и значит, сделать процесс ускорения земной науки в данном направлении максимально естественным, что ли. В общем, мы заболтались. Тебе пора собираться, у тебя самолёт рано утром.
Новосибирск не был Быкову чужим городом. Он неоднократно бывал здесь в командировках от фирмы, где работал перед вступлением в тайную организация «людей в чёрном наоборот», как иногда Виктор Францевич называл агентуру СИ на Земле. В общем, Александр неплохо ориентировался в этом сибирском мегаполисе.
Он сразу определился, где остановится, но из соображений конспирации попросил таксиста покружить по левобережной части и вышел у метро «Площадь Маркса».
Деловой походкой Саша протопал минут пять вдоль улицы – вроде всё спокойно, никакой слежки. Завернув в небольшое кафе, он съел шашлык и выпил кружечку пива, одновременно сканируя пространство вокруг на триста шестьдесят градусов в прямом и переносном смысле.
Потом снова поймал такси и поехал к железнодорожному вокзалу. Нырнув в переход, Саша прошёл через главный кассовый зал, и минут через пять вернулся почти на то же место, где его высадил водитель, откуда перешёл на другую сторону вокзальной площади, к гостинице «Новосибирск».
Конечно, он мог остановиться и в куда лучшей гостинице, но Быкову почему-то нравилось это место. Возможно, играла роль некая подсознательная ностальгия по ушедшим временам, когда, несмотря на ненавистного шефа и выматывающую работу, жизнь казалась более простой по сравнению с тем, что он знал о ней сейчас.
В любом случае, соотношение «цена-качество» в гостинице было вполне приемлемым, в номерах чисто, дежурные на этажах вежливы и предупредительны. Единственное, что в прежние годы раздражало Быкова, так то, что едва постоялец входил в номер, там звонил телефон, и вкрадчивый женский голос интересовался, «не желает ли мужчина приятно провести вечер с девушкой?» Впрочем, если ответить отрицательно, предложения не повторялись.
Но Быков не любил девушек по вызову – даже в те годы, когда приезжал в командировки. Если ему хотелось «женского тепла», Александр предпочитал знакомиться на улице или в кафе, ассоциируя себя лучше с охотником, чем с образом купца на невольничьем рынке тел.
Сейчас большая гостиница – а в «Новосибирске» двадцать три этажа – подходила Быкову как нельзя лучше, чтобы не слишком выделяться. Заполнив стандартную анкету гостя, Саша получил карточку-ключ (электроника!) и купил в магазинчике, смежном с холлом первого этажа, закусок и напитков.
Он бросил пакет и сумку на кровать и на всякий случай проверил детектором комнату и душевую – всё чисто, да и не мог никто знать, какой номер он снимет, но инструкция есть инструкция.
Меньше чем через пять минут после входа в номер раздался телефонный звонок. Александр усмехнулся, не торопясь, снял куртку, повесил в шкаф и потянулся, оглядывая временное жилище. На улице начинало темнеть, и он включил свет.
Телефон продолжал звонить: на другом конце линии знали, что в номере кто-то есть. Безусловно, информацию «службе доставки» выдавали предупредительные дежурные по этажам.
– С девушкой приятно время провести не желаете? – осведомился вкрадчивый женский голос.
– Разве что с вами, – ответил Быков. – У вас столь сексуальный голос, что я уже вас хочу.
Голос в трубке стал куда менее сексуальным:
– Я серьёзно, молодой человек!
– И я тоже!.. Ладно, извините, в общем – девушек вызывать не буду.
– Ну и вы извините! – раздались гудки отбоя.
Быков усмехнулся, глядя на своё отражение в тёмном оконном стекле, подошёл и задёрнул штору. Он убрал продукты в холодильник, подумал, не опрокинуть ли рюмку-другую водки под апельсиновый сок, но завтра предстоял первый день серьёзной работы, и Александр ограничился чаем и парой бутербродов.
На следующий день он взял в фирме по прокату автомобилей неприметную темно-синюю «нексию» и отправился в Академгородок, где жил Леонид Дробич.
Квартира оказалась на замке: мать покойного отсутствовала. Александр вернулся в машину и подождал. Он не знал, как выглядит мать Дробича, но просто наблюдал, не войдёт ли в подъезд женщина примерно подходящего возраста.
Никто не появлялся.
Ладно, проверим позже, решил Быков, и набрал рабочий номер бывшего научного руководителя Дробича, доктора физико-математических наук профессора Культяева Изяслава Елизаровича.
Информации о сослуживцах и начальниках покойного имелось более чем достаточно. Виктор Францевич грешил на то, что внедрённый агент камалов, скорее всего ментально запрограммированный человек, внедрён в рабочее окружение Дробича.
– Если это соответствует истине, – говорил Виктор Францевич, – то ты сделаешь великое дело, сумев проверить наши подозрения.
На счастье, доктор наук оказался на месте. Представившись корреспондентом одной из многочисленных московских газет, Александр напросился на встречу с Культяевым. Он ссылался на то, что газета начала публиковать материалы с переднего края науки, а работа Дробича, которую он, Александр, встретил когда-то в Интернете, страшно его заинтриговала. В данном случае агентура СИ выстроила легенду безупречно: Культяеву звонили из Москвы, спрашивали о возможности интервью с Леонидом Дробичем и страшно удивились и расстроились, узнав, что талантливый учёный трагически погиб.
Культяев не отказался встретиться, и вскоре Быков сидел у него в кабинете. Профессор оказался нормальным «профессором» – грузноватый человек лет под шестьдесят, в очках, с когда-то неплохой шевелюрой, от которой остался густой полукруг за ушами и начёсанная на лысину длинная прядь, которая мало что могла прикрыть.
Изяслав Елизарович скорбел о судьбе ученика, но не разделял восторгов «столичного корреспондента» относительно гениальности означенного трактата.
– Работа весьма спорная, – не преминул заметить он. – Лёня был сильный физик, но, к сожалению, так же сильно распылялся…
Далее Культяев начал пространно рассуждать о том, что маловероятно, чтобы факты туннелирования дефектов в кристаллических решётках оказались применимы для абстрактной модели строения пространства.
– У Лёни в этой работе всё завязывалось на аналогии с физикой твёрдого тела, но ведь даже дилетанту от физики ясно, что подобные аналогии не вполне уместны в данном случае! Даже, я бы сказал, неуместны! Хотя нельзя не признать, что в работе сделаны весьма любопытные предположения, например, о существовании нескольких пространственно-временных масштабных уровней, имеющих дискретную периодическую структуру. Но интерпретации искажений периодической структуры таких уровней в качестве вещества и физических полей вряд ли уместны, вряд ли!..
Во время разговора Александр старался анализировать каждую фразу и каждый жест, но ничего подозрительного в словах и поведении доктора наук не просматривалось.
Он вздохнул:
– Изяслав Елизарович, я, к сожалению, мало понимаю в конкретных физических вопросах, но я понял, что Леонид Дробич в своей работе пытался обосновать возможность движения чуть ли не в миллион раз быстрее, чем скорость света!
Профессор с сожалением посмотрел на Быкова – подобным взглядом воспитатель детского сада смотрит на ребёнка, громко пукнувшего прилюдно:
– Я вам один умный вещь скажу, – изрёк Культяев, подражая словам из популярной когда-то кинокомедии, – только вы не обижайтесь! Именно интерпретации разных научных работ в исполнении дилетантов часто и приводят к возникновению нездоровых сенсаций. О чём вы говорите, голубчик, какое движение в миллион раз более скорости света?! У Лёни рассматривается двухкомпонентная модель с двумя пространственно-временными структурами, и в первой структуре речь идёт о скорости распространения взаимодействий около десяти в шестой степени скоростей света. Понимаете, о