Ретт вздрогнул, когда пальцы Айрии скользнули по его ладони и мягко обхватили её. Девушка потянула его вперёд, мимо разнообразнейших магазинов, ресторанов и развлекательных заведений, которые только измыслило человеческое существо. Так мог бы выглядеть Средний Город, не цари там постоянный мрак.
Перед Реттом и Айрией то и дело вспыхивали голографические рекламы. Андроид и девушка проходили сквозь них без интереса, и за спинами они разбивались на сверкающие искры, которые ещё несколько секунд висели в воздухе.
Очередная голограмма предстала в виде усыпанного звёздами тёмного неба. «Бриллианты в чернильной тьме», – мерцало над изображением название. Айрия кивнула на вход. Голограмма исчезла, за ней показались двери, в точности повторяющие её рисунок.
«Бриллиантами» оказался ресторан, единственное заведение, парящее над поверхностью орбитальной станции в космическом пространстве. Это был, по факту, круглый стеклянный шар с металлической обшивкой по нижней стороне. С террас открывался вид на саму станцию, часть Экстремума и Иерихон, парящую над звездой крепость Скинлана. А ещё – на бескрайний космос, на фоне его хтонически-чёрного полотна сияли звёзды.
На входе Айрию и Ретта встретил очередной клон. Поклонившись им в безупречном движении, записанном в спиралях его ДНК, он проводил гостей к столу у окна.
– Моё любимое заведение, – проговорила Айрия, рассматривая богатое убранство зала.
Ретта всё это великолепие из разноцветного мрамора, золота и дорогих тканей не слишком впечатлило, несмотря на то, что в такой обстановке он ощущал себя словно рыба в воде. Андроид пожал плечами, стараясь не смотреть на одинаковых официантов и официанток, снующих по залу между настоящими людьми.
– Значит, ты хочешь знать, каково быть человеком? – усевшись за стол, спросила Айрия.
Андроид кивнул. Его немного сбила с толку весёлая улыбка девушки. Он не понимал, что её так обрадовало.
– То же самое, что быть андроидом. Сейчас ты мне скажешь, что не веришь.
– Не верю, – ответил он хмуро, поняв причину её веселья.
– Но отчего же? Ведь вы ничем на самом деле не отличаетесь от нас, Ретт. Только происхождением. Скажу тебе по секрету: некоторые настоящие тоже вынуждены пользоваться амниотическими капсулами. Не все способны зачать и выносить ребёнка. А редактирование генома на этапе зиготы – так вообще обязательная процедура.
– Но я думал, высшей ценности, чем быть настоящим, среди вас просто нет! – с недоумением воскликнул Ретт.
– Родители, чей ребёнок был выращен в амниотическом мешке, хранят это от него в тайне. Он может никогда не узнать, что был рождён неестественным путём. И окружающие, соответственно, тоже. Эта информация, кстати, долгое время была инструментом шантажа, пока Скинлан не принял самые жёсткие меры, какие вообще мог принять.
– Я и не знал…
– Настоящие об этом обычно не говорят. Не принято. Тщательно культивируемое столетиями окно дискурса своё дело сделало: вырастить ребёнка в капсуле, отредактировать геном – это нормально. Как и пересадка органов, это не сделает тебя… ненастоящим.
– Логика общества может быть очень гибкой, когда это нужно, правда?
– На этом оно и основано, – улыбнулась Айрия.
Им принесли еду. Ретт опустил глаза, на белоснежной и совершенно плоской стеклянной тарелке перед ним лежал мясной стейк в окружении разноцветных колечек овощей. Блюдо выглядело настолько аппетитно, что руки сами потянулись к приборам. С необычной для себя сноровкой андроид принялся работать ими, разделяя один большой кусок на более удобные для еды кусочки поменьше.
– Ты настоящий аристократ, – весело сказала Айрия, наблюдая за ним. – Кем же ты всё-таки был, пока не попал к Вергилию?..
Вопрос не требовал ответа.
– Изумительно. Никогда не ел ничего вкуснее этого, – прожевав, похвалил он. – Не лапшой из плохо промытых лотков питаться…
Он издал довольный смешок, не обращая внимания, что ест слишком быстро и неизящно для мира настоящих.
Пригубив немного вина, Айрия принялась за своё блюдо с меньшим энтузиазмом, чем её собеседник.
– Ты знаешь, что ешь сейчас настоящее мясо? – спросила она, разрезая стейк.
В глубине её зелёных глаз притаились весёлые искорки. Ретт замер с вилкой у рта. Потом спохватился и опустил её.
– То есть?
– Животного, – коротко объяснила девушка. – На всём Экстремуме осталась лишь пара ферм, которые выращивают животных для еды. Несколько лет. И овощи эти тоже выращены на стебле, сорваны с него и доставлены сюда целыми.
– О, – только и смог выговорить Ретт. – Но ведь нет никакой разницы между моим стейком и кусками из забегаловки в Среднем Городе!
– Есть, – засмеялась Айрия, постучав себя по виску, – в сознании. Настоящие живут стремлением принадлежать к элите. Если ты ешь, носишь или используешь что-то, что было изготовлено не на конвейерной фабрике или биоферме, то можешь по праву считать себя выше других.
– А-а, – протянул Ретт в медленном кивке. – А ты?..
– Скажем так, я не делаю элитарность смыслом своей жизни. Но и без вещей, которые дают её ощущение, совсем обойтись тоже не могу.
Такая честность обезоружила. Девушка не строила из себя невесть кого, и его это по-настоящему радовало. Ретт улыбнулся, глядя на неё. Айрия ответила не менее дружелюбной улыбкой.
Они молча расправились с остатками роскошного ужина. В бокалах ещё оставалось вино.
– Ты рассказала про редактирование генома и амниотические капсулы, – вернулся Ретт к теме: он хотел понять кое-что ещё. – Так почему же Верг не использует это знание против настоящих? Чтобы разжечь огонь протеста, ему достаточно будет рассказать правду.
– Всё не так просто, как кажется, – пустилась в объяснения Айрия. – У него нет доказательств, а настоящие очень ревностно оберегают эту тайну. Голословные заявления никому не интересны, даже клонам-трудягам. Что мешает настоящим, услыхавшим подобную крамолу, просто отрицать её? А ещё Вергилий рискует сделать себя мишенью для настоящих. Они начнут давить на Скинлана, чтобы тот снова принял меры. У экватора сейчас достаточно сил, чтобы уничтожить Верга и всех его сторонников. Понимаешь? Ещё и поэтому мы не торопимся менять порядок.
Ретт кивнул.
– Нет, так нельзя, – продолжила девушка, подперев щеку рукой. – Я думаю, Вергилий может использовать эту идею, но только как один из столпов для своего сопротивления. И столп этот будет далеко не основным. Наверняка на него работают агенты, пытающиеся достать доказательства того, что не все настоящие – такие уж настоящие.
Она вдруг указала на окно, и Ретт повернулся всем корпусом. За укреплённым стеклом плыла маленькая звёздочка, сияющая ярче остальных на фоне тёмного космоса.
– Иерихон. Неприступная крепость экватора Скинлана. Этот ресторан так устроен – он медленно оборачивается вокруг своей оси. Гости видят звёзды, часть Экстремума и дворец правителя.
Айрия замолчала, а Ретт ничего не ответил. Отсюда разглядеть в деталях Иерихон было невозможно. Андроид отвернулся от окна и стал рассеянно осматривать обеденный зал. Несмотря на вечернее время, далеко не все столики были заняты.
Ретт переводил взгляд с одного посетителя на другого. Люди здесь были одеты очень броско: ткани платьев и жакетов переливались всеми цветами радуги, встречались совершенно немыслимые фасоны костюмов, у многих женщин волосы были уложены в замысловатые причёски. Образы непременно завершал яркий макияж и блестящие украшения.
Ретт вспомнил собственный платяной шкаф в резиденции и ассоциацию с костюмами уличных циркачей Среднего Города. Мужчины-настоящие тоже наносили макияж на лица, но не такой броский, как женщины. Странное украшение для тех, кто был красив, молод на вид и идеален в пропорциях благодаря усилиям пластических хирургов и генетическим модификациям.
Несмотря на то что местную моду андроид понять не мог, люди эти ему нравились. Их красота притягивала взгляд. Он наслаждался ею, наблюдая за настоящими. В Среднем Городе подобного не встретишь.
Ретт захотел, чтобы Айрия обернулась к нему и её красота хотя бы на минуту была только для него.
– Айрия!
Она взглянула на него со своей очаровательной улыбкой. Сам того не желая, Ретт слегка вздрогнул.
– Да?
Он окликнул её не для того, чтобы что-то сказать, и теперь чувствовал себя полным глупцом. Но, рассматривая черты девушки, андроид не мог и не хотел уничтожать этот момент идиотским, наскоро придуманным оправданием.
Айрия с настойчивой вопросительностью подняла брови, и Ретт понял: деваться некуда.
– Нет, ничего, – ответил он, – хотел какую-то ерунду спросить, ну да ладно.
Девушка со смехом пожала плечами. Она заметила, что их бокалы опустели. После ужина Айрия пригласила Ретта прогуляться. Они покинули ресторан и спустились на орбитальную станцию, девушка повела своего спутника вдоль пешеходного проспекта. Вскоре он остался позади, Айрия и Ретт очутились в зелёном парке. Здесь настоящих было намного меньше, а оглушающий шум превратился в едва слышный гул.
Проспект сузился, превратился в аллею. Яркие вывески и голограммы сменились невысокими деревьями с густыми кронами. Их изумрудные листья шелестели на искусственном ветерке. С обеих сторон от дорожки тянулась лужайка с ярко-зелёной, аккуратно подстриженной травой. Ретт, скользя взглядом по нехитрому зелёному уголку посреди холодной космической пустыни, задавался вопросом, почему Айрия привела его в это странное место. Искусственная природа парка космической станции была так же далека от живой природы Элегии, как Иерихон Скинлана от капсульных квартир Среднего Города.
– Говорят, что зелёный был преобладающим цветом на родной планете человечества, – сказала Айрия, шагая вдоль кромки дорожки. – Мы несём остатки природы с собой, чтобы не забывать, какой она была.
Они ушли вглубь парка. Айрия вдруг остановилась и воровато огляделась. Неподалёку гуляли несколько семей и пар, но они были слишком увлечены собственным досугом и не обращали внимания на происходящее вокруг. Тогда девушка подмигнула Ретту и парой почти незаметных движений скинула обувь.