— Ага, — фыркнула Сфинкс, — и про Киферонский перевал в том числе…
Возразить Эдип не сумел. Месяц назад на Кифе-роне он действительно уложил своим тяжелым посохом какого-то богато одетого наглеца и трех его слуг. Впрочем, было за что.
— А нечего приставать к честному юноше с такими предложениями, — буркнул он.
— Не спорю, — сухо сказала Сфинкс. — Лай никогда не вызывал у меня симпатий, так что лично я не стала бы попрекать тебя его смертью. Но ведь жителям Фив ты этого не объяснишь. А уж своей мамочке-вдове и подавно…
— Что же это получается? — пробормотал Эдип. — Я победил в состязании, а в награду получу только вселенский позор?
— И мучительную смерть к тому же, — безжалостно добавила дева-львица. — Иокаста повесится с горя, ты же выколешь себе глаза золотой застежкой ее платья. И пойдешь, проливая кровавые слезы, по дорогам Эллады, получая пинки и побои. Сдохнешь, как пес шелудивый, гонимый родными детьми…
— Хватит! — вскричал герой, да так громко, что котенок проснулся и испуганно замяучил. — Я понял!
— Очень хорошо, — удовлетворенно промурлыкала Сфинкс. — Теперь я могу с легким сердцем исполнить свой долг.
Она повернулась и вновь двинулась к провалу. Эдип вскочил на ноги и побежал за ней.
— Постой, Душительница! Ты не можешь так просто уйти!
— Это еще почему? Ты выиграл, а я за проигрыш заплачу жизнью…
— И ты так легко об этом говоришь?
— А что я, по-твоему, перья у себя на крыльях должна с горя выщипать? Все, прощай, герой, надоел ты мне со своими комплексами…
— Ну погоди же! — взмолился Эдип. — Ты же мудра, как сама Афина, неужели не сможешь найти выход из этой ловушки?
— Какой ловушки? Это честное состязание, ты же сам говорил. Кто-то выигрывает, кто-то проигрывает…
— Да ведь получается, что мы оба проиграли! Где же здесь справедливость-то?
Сфинкс нехотя остановилась у самого края провала и снова уселась, недовольно помахивая хвостом.
— Ну а чего бы ты хотел? Могу, конечно, предложить один вариант, но только он тебя вряд ли устроит…
— Какой? — с надеждой спросил Эдип.
— Ну, я отвечаю, что котенок твой жив, ты вправду оставляешь его живым, я, таким образом, отгадываю твою вторую загадку, потом третью…
Сфинкс замолчала.
— А потом душишь, — закончил за нее герой. — Нет уж, спасибо, мне такая справедливость даром не нужна.
— Зато никакого вселенского позора. У тебя есть предложения получше?
Эдип призадумался.
— Ну, ты, например, можешь не прыгать в эту дыру. Остаешься здесь жить как ни в чем не бывало. А я потихоньку сбегу и в Фивы уже ни ногой…
— Я была о тебе лучшего мнения, — заявила Сфинкс. — Во-первых, я не могу нарушить условий состязания. Если ты выиграл, я должна прыгнуть. Во-вторых, тебе не удастся бежать незамеченным. Все фиванские граждане, все крестьяне, все пастухи на окрестных пастбищах знают, что ты пошел расправляться с чудовищем. Тебя непременно поймают и либо забьют насмерть палками, как труса, либо с почетом внесут в Стовратные Фивы, как героя, что, как ты понимаешь, в твоем случае ничуть не лучше.
— То есть выхода нет?
— В твоем понимании — нет, — жестко сказала Сфинкс.
— А в твоем, значит, есть, — пробормотал Эдип. — Ну-ка, ну-ка, что ты там говорила про три варианта ответа? Кот жив, кот мертв и кот может быть?
Котенка он по-прежнему держал в руке, но уже не прятал за спиной, а поднес почти к самому лицу, словно пытался распознать в тощем обитателе городской свалки загадочное третье состояние.
— Эй, ты это о чем? — насторожилась дева-львица. Эдип не ответил. Поднял котенка за шкирку и покачал на весу.
— Может быть, выиграл, а может, проиграл, — бормотал он себе под нос. — Может быть, ответил, а может, и нет… Слушай, Душительница, я кажется, придумал. Все дело в третьей загадке. Я должен загадать тебе такую загадку, на которую не только ты не сможешь дать однозначный ответ…
Сфинкс озадаченно взглянула на него.
— Это будет загадка, на которую и я не смогу ответить точно, — вдохновенно продолжал Эдип. — Тогда мы оба окажемся в состоянии «может быть», понимаешь? Никто не выиграет и не проиграет, никто не получит награды и не понесет наказания. Ну, мудрейшая, правда я хорошо придумал? И тебе умирать незачем, и мне позориться не придется…
— Умник, — скривилась Сфинкс, но от провала на всякий случай отодвинулась. — Много тут таких умников было. Спрашивали меня и о том, когда свету конец, и почему рыбке зонтик не нужен… только это все не считается. Загадка обязательно должна иметь решение. Значит, кто-то непременно должен его знать…
Эдип нахмурился, но лишь на минуту. Вскоре взгляд его прояснился, и он как-то по-новому, оценивающе, взглянул на свою соперницу. От этого взгляда Сфинкс неожиданно для себя покраснела, чего не делала уже добрую сотню лет.
— Сдается мне, красавица, что это для нас не помеха. А теперь, будь добра, помолчи и послушай меня внимательно…
— Было ли состязание честным? — мрачно спросил Креонт, царь Фиванский. — Были ли соблюдены все условия?
Стоявший перед троном Леокай для солидности задумался и даже поскреб заскорузлым пальцем в затылке.
— Было, государь, — решился он наконец. — Три загадки загадало чудовище герою, и на все три он ответил. Трижды герой вопрошал чудовище, и дважды получил ответ…
— Так что ж ты, дубина, говоришь, что условия соблюдены? — взвилась сидевшая слева от царя Иокаста. — На один вопрос-то чудище, получается, не ответило?
— Выходит, так, — признал Леокай.
— Тогда почему оно до сих пор живое? И мало того что живое — торчит посредине царского двора, всех до икоты пугая!
— Так ведь и герой жив, царица, — урезонил ее Леокай. — Может, вы его послушаете? Я-то человек простой, а он вам все вдругорядь объяснит…
— Пусть Эдип говорит, — согласился с ним царь Креонт. — Слуги, введите героя.
Вводить, впрочем, никого не понадобилось. Эдип вошел сам, будто дожидался под дверью. Выглядел он изрядно помятым, сильные загорелые руки были покрыты кровоточащими ссадинами, на шее темнело подозрительное пятно.
— Ответь нам, герой, — повелел царь Фиванский, — чем завершилось твое состязание со Сфинксом? Твоей ли победой?
— Видишь ли, царь, — Эдип смотрел на старого правителя открыто и честно, старательно не замечая взглядов, которые бросала на него Иокаста. — Состязание наше еще не закончилось. Последняя загадка, которую я задал Сфинксу, не может быть решена ни сегодня, ни завтра. Но, так как ответ на нее существует, хоть неизвестен до времени, условия соблюдены.
— Значит, оно проиграло? — вкрадчиво спросила Иокаста. Эдип помотал курчавой головой.
— Нет, светлейшая царица. Об этом нельзя судить, пока не исполнится срок.
— Стало быть, ты проиграл? — грозно нахмурился Креонт.
— И это неверно. Ни Сфинкс, ни я этого покамест не знаем. Потому-то мы оба и живы.
— А когда станет ясно, кто выиграл? — не унималась Иокаста.
Эдип задумался.
— Точно не скажу, царица. Однако почти наверняка раньше, чем через год.
— Год? — взвизгнула Иокаста. — И что, весь год это страшилище будет жить в наших Стовратных Фивах? Не лучше ли было в заброшенном храме остаться?
— В храме не выжил бы я, — пожал плечами герой. — Там есть совсем нечего, кроме летучих мышей. Однако теперь я вижу, что и в Фивах, славных своим гостеприимством, нам не рады. Скрепя сердце прошу вас, о царь и ты, светлейшая царица, разрешения покинуть пределы вашего славного города вместе с моей соперницей, чтобы закончить состязание вдалеке от населенных мест.
Креонт пощипал густую бороду.
— Странное дело, — сказал он. — Много я видел героев, но никто из них не отличался такой покорностью судьбе, как ты, юноша. Вольно ж было загадывать Сфинксу загадку, ответ на которую тебе самому неизвестен… что ж, если это желание твое, то иди. Сфинкса-чудовище, погубившее многих фиванцев, ты от стен городских уведешь, и то счастье…
— Да пусть катится! — поддержала его раскрасневшаяся от злости Иокаста. — Далеко ли вот только уйдет на опухших своих он ногах?
«Эх, мама, — подумал Эдип, стараясь не встречаться с ней взглядом. — Знала б ты, от какого позора я тебя избавляю…»
— Да благословят вас боги, — поклонился он вежливо. Повернулся и, подмигнув Леокаю, пошел к выходу, демонстрируя царю и царице широкую расцарапанную спину.
Сфинкс сидела посреди опустевшей городской площади, неподвижная и величественная, как статуя. Из переулков, с безопасного расстояния, глазели на чудовище бесстрашные фиванские дети.
— Все получилось, — сообщил Эдип, подходя. — Можем двигаться в путь, красавица.
Сфинкс расправила заботливо вычищенные, блестевшие на солнце крылья и несколько раз хлопнула ими по воздуху, будто раздумывая, не полететь ли ей. Потом нехотя сложила их за спиной и с кошачьей грацией поднялась на ноги.
— Все-таки люди глупы. Неужели так сложно было догадаться?
Она потянулась всем своим большим львиным телом и слегка потерлась о бедро Эдипа лоснящимся рыжим боком.
— Прежде чем мы уйдем подальше из этого города… от этих глупых людей… от нашей злой судьбы… загадай мне свою загадку еще раз, любимый…
Эдип вздохнул, наклонился к прелестной девичьей головке, откинул в сторону завиток черных как смоль кудрей и прошептал в маленькое розовое ушко:
— Мальчик или девочка?
Асимметричный ответ
1
За окнами королевской спальни стояла мрачная ночь Средневековья, кое-где тускло освещаемая путеводными огоньками костров инквизиции.
В спальне горели свечи — числом шесть. Меньшее количество свечей не давало как следует разглядеть лица собравшихся, большее рождало неуместные ассоциации. Да и воск поставщики двора Его Королевского величества поставляли этому самому величеству не даром. Король сидел в своей огромной кровати, закутавшись в одеяло чуть ли не с головой — испуганно блестели черные лисьи глаза. Разбудившие его в неурочный час посетители толпились в изножье королевского ложа, что делало их похожими то ли на нерешительных заговорщиков, то ли на консилиум врачей, собравшихся у постели больного. Второе, пожалуй, было ближе к истине.
— Испытали, значит? — спросил Король, ни к кому особенно не обращаясь. — Успешно, значит?
— Именно, Ваше Величество, — скорбно подтвердил Канцлер — высокий худой мужчина в темном камзоле. — Согласно донесениям агентуры, испытывалось сразу три разновидности троллей. Горные, болотные и, так сказать, обыкновенные…
— Полевые, — поправил его Генерал, Этот, в противоположность Канцлеру, был толст и напоминал комод из красного дерева — саму мебель фигурой, а материал цветом лица. — Не бывает обыкновенных троллей. Военное наименование — тролли полевые.
— Да хоть луговые! — осерчал Король. — Они что, и вправду такие огромные, как в сказках рассказывают?
Повисло молчание.
— Большие, — кашлянув, ответил наконец неприметный человечек с незапоминающимся лицом. — Да, большие. Наш самоотверженный агент пытался измерить тролля в ночь перед испытанием… Сорок локтей от ступней до… кхм… чресел. Дальше измерить не удалось — сорвался, бедняга. Расшибся насмерть.
— А как же тогда узнали про сорок локтей? — недоверчиво спросил Король, буравя Неприметного своим особым королевским взглядом. Тот пожал плечами.
— Успел записать в книжечку, а напарник подобрал. Они у нас теперь только в паре работают, так надежней.
Короля это объяснение почему-то не успокоило.
— Надежней? — нехорошо прищурив глаза, спросил он. — А случись что, из тюрьмы потом тоже двоих выкупать? И так в казне уже мышь в кулак свищет! Вот сверну к чертям всю разведывательную деятельность за границей, будешь тогда знать!
Неприметный не оскорбился.
— Я-то что, Ваше Величество? Я готов хоть сегодня в отставку. В деревню поеду, рыбку ловить… Мне за державу обидно!
— Вот-вот! — Король, видно, и сам понял, что его понесло куда-то не туда. — Державно надо мыслить! По-государственному! Значит, на вооружении Постоянного Противника уже три разновидности гигантских троллей, а вы тут сопли жуете?
Он грозно посмотрел на собравшихся. Все, кроме Генерала, втянули головы в плечи. Генерал не сумел этого сделать, потому что не имел шеи. То есть, возможно, когда-то он ее и имел, но в те былинные времена плечи его еще не украшали роскошные дубовые листья, а широкую грудь — мелодично побрякивающие ордена.
— Прошу прощения, Ваше Величество, — осмелился наконец подать голос Канцлер. — Тролли только прошли испытания, до того дня, когда они будут приняты на вооружение, еще есть время…
— И что? — ехидно поинтересовался Король. — Время-то, положим, еще есть, а денег на своих троллей у нас как не было, так и нет.
«И вряд ли они появятся, — печально подумал он, вспомнив о недостроенной летней резиденции у подножия Снежных гор. — Столько всего еще нужно купить! Одна обстановочка в стиле рококо на треть годового бюджета тянет… Да и что бюджет? Из него и половину тролля не выкроишь…»
— Так точно, Ваше Величество! — молодцевато отрапортовал Генерал. — Денег на троллей у нас нет!
Король непонимающе уставился на него.
— Ну и чему ты радуешься, дубина? Или в пацифисты записался на старости лет?
Генерал иронию проигнорировал — а может, просто не понял.
— Если у нас нет денег на симметричный ответ агрессору, — по-прежнему бодро доложил он, — нужно дать ответ асимметричный!
Как видно, врываясь глубокой ночью в королевскую опочивальню, радетели о государственном благе заранее расписали свои роли. Потому что не успел Король со слегка обалдевшим видом переспросить: «Какой-какой?», Канцлер, Генерал и Неприметный расступились и вытолкали вперед четвертого, доселе хранившего молчание. Новый персонаж был скорее высок, чем низок, скорее полон, чем худ, и внешность имел самую благообразную. Платье он носил цивильное, бороду и усы не брил.
— Асимметричный, Ваше Величество, — глубоким бархатистым голосом произнес он. — Позвольте, я все быстренько объясню…
2
— В чем сила тролля? — доверительно спросил Благообразный, разворачивая перед Королем лист бумаги с раскрашенным изображением огромного волосатого чудовища. — В его размерах! Ударом ступни он способен растоптать целый отряд меченосцев, а арбалетные стрелы причиняют ему не больше вреда, чем нам с вами — комариные укусы. Известен случай, когда тролля удалось повергнуть тяжеловооруженному конному рыцарю, но есть все основания предполагать, что за мгновение до удара копьем в лодыжку чудовище издохло само — от разрыва сердца. К тому же, упав, тролль раздавил прячущийся в засаде полк. Я уж не говорю о том, что это был дикий тролль, а нам предстоит иметь дело с созданными по последнему слову магии боевыми машинами Постоянного Противника. Итак, для симметричного ответа нам следовало бы противопоставить троллям нечто такое же огромное… но ничего такого мы противопоставить им не можем. Поэтому я предлагаю пойти совершенно другим путем.
Он ловко свернул лист с троллем и с треском раскатал перед отвесившим челюсть Королем новый, испещренный мелкими чернильными точками.
— Выход — в создании существ настолько мелких, что тролль их попросту не заметит. Не заметит и не сможет причинить зла просто по причине разницы в размерах! Здесь у меня…
— Ты мне голову-то не морочь! — неожиданно взвизгнул Король. — Я ваших магических академий не кончал, а тоже кое-что понимаю! Если они будут такие малипусенькие, какой с них прок? Ну, не заметит их тролль, моргнет — и нет их как не было!
Маг (а благообразный был именно магом, причем не просто магом, а Профессором Магической Академии) нисколько не смутился.
— Извольте взглянуть сюда, Ваше Величество, — он развернул третий лист, на котором вокруг головы огромного тролля сгущалось какое-то темное пятно. — При необходимости эти, как вы изящно выразились, малипуськи будут собираться вместе и образовывать этакие рои, наподобие пчелиных. И тут уж все зависит от их количества. Достаточное число малипусек может попросту выгрызть мозги тролля изнутри. Или даже, — воскликнул он, воодушевляясь, — подчинить себе центры управления мозгом и направить эту гигантскую боевую машину против своих же собратьев. А самое удивительное, что Противник и знать не будет, что за напасть косит его лучших бойцов! Вот что я называю асимметричным ответом, Ваше Величество!
Некоторое время Король молча изучал чертежи. Потом выпростал из-под одеяла пухлую руку и с неожиданным проворством схватил Профессора за воротник.
— И как ты, шельма, собираешься этих малипусек делать? Из кого? Каким образом? И, — тут он помедлил, — в какую сумму они казне обойдутся?
Но Профессор, разумеется, ко всем этим коварным вопросам был готов.
— Как делают боевых троллей? — все тем же доверительным тоном вопросил он. — Сначала выращивают гомункулуса, потом подвергают его магическим процедурам… весьма сложным и требующим больших финансовых затрат… кормят волшебной пищей…
— Это я все и без тебя знаю! — перебил его Король. — Ты по делу отвечай!
— Большое преимущество предложенного мною метода, — как по писаному затараторил Профессор, — в том, что для создания малипусек не нужно выводить дорогостоящего гомункулуса. Мы можем взять обычных орков, которых у нас в деревнях как грязи, и уменьшать, уменьшать, уменьшать… до тех пор, пока они не достигнут требуемого размера. При этом магические процедуры на порядок дешевле тех, что применяются при производстве троллей, а волшебной пищи, по понятным причинам, требуется все меньше и меньше. Когда же орки перестанут быть видимыми глазу, они приобретут множество новых и полезных умений и способностей…
— Это каких же? — осведомился Король, но уже без прежней подозрительности.
— Например, смогут летать, несомые ветром. Это существенно облегчит им задачу проникновения внутрь тролльего организма… Впоследствии, разумеется, возможно создание и других существ — например, крошечных дракончиков или миниатюрных василисков. Но орки пока что являются самым предпочтительным материалом для разработки, — почти по-военному закончил свой доклад Профессор.
— Сколько хочешь денег? — задушевным голосом спросил Король.
— Смету еще не составляли, Ваше Величество. На первых порах понадобятся академические исследования… тут придется закупать необходимую магическую аппаратуру, а это недешево…
Король нахмурился, и Генерал ловко толкнул Профессора железным локтем в бок.
— Но, разумеется, не идет ни в какое сравнение с затратами на производство троллей, — неуклюже вывернулся Профессор. — Лично мне ничего не нужно, вы же знаете, Ваше Величество, я всегда был беззаветным патриотом своей отчизны…
— Ага, — хмыкнул Король. — Патриотизм патриотизмом, а аппаратуру опять у Постоянного Противника закупать будешь! Скажешь, нет?
Профессор с достоинством пожал плечами.
— А у кого еще? Отечественную аппаратуру еще при вашем предшественнике по винокурням растащили…
Где-то в глубине дворца гулко забили часы, и все собравшиеся в спальне вдруг почувствовали себя неуютно.
— Ладно, — Король махнул рукой. — Смету составишь и доложишь как следует. Генерал!
— Здесь, Ваше Величество! — вытянулся тот, позвякивая медалями.
— Берешь дело под личный контроль. За реализацию отвечаешь. Головой. Все понял?
— Так точно, Ваше Величество!
— Ты, как тебя там… Обеспечиваешь режим полной секретности! Чтобы ни одна душа… ни ползвука… ясно?
— Куда уж яснее, — согласился Неприметный. Он давно привык, что его никогда не называли по имени, и не обижался. — Только вот что, Ваше Величество…
— Что еще?
— Надо бы придумать тайное слово. Для асимметричного ответа. Так всегда делают.
Королю эта идея не слишком понравилась.
— Нечего зря выдумывать! Так и назовите — «ответ». А кому надо, пусть голову ломают.
Так началась операция «Ответ».
3
Смета, разумеется, была составлена Профессором заранее. На самом деле смет было даже три — «академические исследования», «полевые испытания», «серийное производство». Каждая, в свою очередь, делилась на несколько частей. Финансирование должно было осуществляться не сразу, а поэтапно. Опытный Профессор хорошо знал, что само выражение «поэтапное финансирование с обязательным аудитом на каждом этапе» производит поистине магическое действие на людей, ответственных за выделение средств. По тем же причинам он не стал подсовывать смету под нос Его Величеству в ту ночь, когда операция «Ответ» получила высочайшее одобрение. Не суетиться — вот главное правило при охоте на крупного зверя. А зверь, похоже, был ОЧЕНЬ крупный. Хотя в то же время и ОЧЕНЬ мелкий. Вот такой парадокс.
Идея создания «малипусек» принадлежала, строго говоря, не самому Профессору, а одному из его учеников. Но тот по неопытности не понял, какая перспективная мысль пришла ему в голову, и вместо того, чтобы тайно вынашивать ее все долгие годы, что длится ученичество мага, поспешил поделиться с любимым учителем. Тот подумал — и посадил ученика за расчеты. Посадил в буквальном смысле — в небольшую, со вкусом обставленную, даже уютную комнатку на глубине ста локтей под землей. В комнату можно было попасть через магический портал, ключ от которого постоянно находился только у Профессора. Нагруженный разнообразными деликатесами, Профессор навещал его через день, просматривал записи, хвалил (или ругал, в зависимости от настроения), еду оставлял, а записи уносил с собой. Подобные строгости Профессор объяснял своему ученику соображениями сугубой безопасности и в каком-то смысле даже не очень кривил душой.
Профессор, он сразу понял, что за такое невиданное в истории магической науки открытие можно получить не то что премию имени Бертольда Шварца, присуждаемую Всемирным Магическим Советом, но и кучу денег. Причем денег, разумеется, настоящих, а не тех размалеванных бумажек, что который год ходили по родному королевству. Говоря без обиняков, Профессор очень надеялся, что сумеет продать свое изобретение Постоянному Противнику — тот в таких случаях не скупился. Но делать это нужно было не сейчас, а имея в кармане хотя бы горсть готовых малипусек. Можно, конечно, прихватить записи головастого ученика да сбежать к Противнику, не дожидаясь полевых испытаний, но в этом случае придется доделывать работу за молодого — не тащить же его с собой! К тому же маги Постоянного Противника тоже ребята ушлые — вмиг ототрут от руководства проектом, сунут символическую копеечку и скажут «Аста ла виста».
На первых порах все шло гладко, без сучка без задоринки. Подопытные орки из экспериментальной Дивизии имени Генерала оказались, как на подбор, маленькими и дохленькими. Профессор, человек сугубо штатский, даже поразился, как с такими солдатами королевство не только где-то с кем-то воюет, но и до сих пор не капитулирует. Начали с того, что постепенно стали сокращать орочий рацион. Разумеется, не по методу хрестоматийного цыгана, который учил свою лошадь обходиться без еды, а строго по магической науке. Перловку заменяли витаминными шариками, тушенку — высушенным по старинному восточному рецепту собачьим мясом, сгущенку, полагавшуюся по большим праздникам, тоже заменяли, хотя чем — сказать нельзя, государственная тайна. Одновременно Профессор и его ассистенты работали над строением скелета и мышечной структуры будущих малипусек. Кстати, королевский неологизм в строгом ведомстве Генерала не прижился. Пришлось искать будущим суперсолдатам другое имя — на это ушло немало сил и времени. Наконец Профессору, репетировавшему свою речь перед Всемирным Магическим Советом, пришло в голову прибавить к названию микроскопических существ частичку «нано» — он где-то слыхал, что так обозначают что-то очень маленькое. Получились «наноорки», сократившиеся позднее до «нанорков». Так их с тех пор и стали называть.
Через полгода первые кандидаты в нанорки уменьшились в росте на два вершка и весили не больше двадцати фунтов каждый. При этом они оставались вполне жизнеспособными, хотя их бойцовские качества улучшились не сильно. Разве что на стрельбах в них реже попадали арбалетные стрелы, но это объяснялось просто — в маленькую мишень и попасть труднее. Тем не менее прошедших строгий отбор нанорков нарядили в сшитые по спецзаказу камзольчики, отвели во дворец и продемонстрировали Королю. Его Величество осталось довольно, тем более что в строго охраняемой зоне дворца никаких боевых упражнений наноркам проводить не разрешили.
Все шло просто великолепно до тех самых пор, пока коварная судьба не нанесла Профессору удар в спину.
Конечно, он и сам был отчасти виноват. Не в его возрасте, не с его положением заглядываться на соблазнительные ножки юных практиканток. Но на дворе звенел месяц май, а каблучки юной практикантки так призывно цокали по гулким коридорам Магической Академии… Короче говоря, Профессор влюбился как мальчик, а влюбившись, увез обладательницу соблазнительных ножек на Теплое море, к подножию Снежных гор, в те сказочные края, где ударными темпами достраивалась летняя резиденция Его Величества.
Время для Профессора остановилось.
К руководству проектом он вернулся только через две недели. И сразу же обнаружил, что произошло непоправимое.
Ученик, старательно корпевший в подземном убежище над технологией производства нанорков, умер от жажды. Вода у него кончилась в первые три дня после отъезда Профессора на море, а магические напитки он создавать не умел — не на том специализировался.
Еды у него, впрочем, тоже не было. Сначала он пытался жевать кожаные переплеты магических книг, а потом — видимо, в приступе бессильной ярости — изорвал свои последние записи в мельчайшие клочки. Профессор попробовал сложить их один к одному, потом плюнул и махнул рукой.
Операция «Ответ» лишилась своего тайного мозгового центра.
До начала фазы «Полевые испытания» оставалось четыре месяца.
4
— И где же ваши малипуськи? — брюзгливо спросил Король.
Несколько похудевший (сказывались проведенные в компании юной практикантки бессонные ночи) Профессор сделал неопределенный жест.
— Повсюду, Ваше Величество. Они некоторым образом рассеяны в пространстве. На кустах, в траве, в воздухе.
— Почему же я их не вижу? — строго осведомилось Его Величество. — Полгода назад, помнится, вы мне приводили таких замухрыжечек… это они, что ли, в пространстве рассеяны?
— Лучшие из них, — пришел на помощь Профессору Генерал. С начала операции «Ответ» он выстроил себе два новых загородных дома — силами подопытных нанорков и на средства, выделенные для подготовки полевых испытаний. Теперь Генерал, как человек чести, считал себя обязанным оказать Профессору хотя бы эту небольшую услугу. — Так сказать, ударный отряд. Летучий спецназ. Очень маленькие, но непобедимые. Сейчас вы убедитесь в этом сами, Ваше Величество.
На противоположной стороне полигона показался огромный тролль. Это был, разумеется, дикий, необученный экземпляр, изловленный в диких восточных степях и доставленный в столицу в бронированной клетке. По документам, однако, он проходил как боевой тролль, купленный за большие деньги у беспринципных торговцев оружием с Заокраинных Земель. Большие деньги Генерал и Профессор честно поделили между собой.
— Внимание, — торжественно сказал Генерал, — сейчас он нас увидит!
Тролль помотал огромной башкой и вдруг сфокусировал взгляд маленьких злобных глазок на Его Королевском Величестве. Хрипло зарычал и бросился вперед, ломая небольшие деревца и легко перепрыгивая через овраги.
— А если добежит? — нервно спросил Король и зачем-то посмотрел в сторону ближайших кустов. — Такая ведь зверюга…
Тролль был уже на середине полигона. «При постоянной скорости он будет здесь через минуту, — подумал Профессор. — Только бы Генерал не сплоховал… Впрочем, он ведь тоже рискует шкурой…»
— И вот наши доблестные нанорки бросаются в атаку! — воскликнул Генерал и поднял руку. — Ну, родные, не подведите!
Послышался легкий шум, как будто где-то рядом зажужжал рой встревоженных пчел.
— И где же они? — не унимался Король, предпринимая попытку встать с раскладного стульчика. — Что-то я никаких нанорков не вижу…
Тролль продолжал резво бежать к ним.
Потом издал какой-то невнятный звук и вдруг выбросил перед собой гигантские лапы с жутковатого вида когтями. Профессору показалось, что он собирается встать на четвереньки, но чудовище, не замедляя бега, упало вперед, вспахав лапами черную землю полигона. Огромное тело несколько раз содрогнулось в конвульсиях, тролль вытянулся и издох.
— Готов, — с удовольствием констатировал Генерал. — Ударный отряд летучих нанорков проник в голову чудовища через ноздри и уничтожил его мозг. В полном соответствии с задачей маневров, — добавил он, подумав.
— Когда же они успели? — ошеломленно спросил Король. У него мелко тряслись колени. — Ты же им только скомандовал, а он уже… того?
Теперь спасать положение пришлось Профессору.
— Нанорки, Ваше Величество, не только чрезвычайно малы по размеру, но и обладают невероятной скоростью перемещения, — объяснил он. — Это вытекает из общей теории Сверхмалых Существ, согласно которой…
— Ладно, ладно, — обессиленно махнул рукой Король. — Ну, зовите сюда ваших суперсолдат. Буду благодарить их за службу от лица, так сказать, государства…
Генерал с Профессором переглянулись. К такому повороту событий они оказались не готовы.
— Один момент, Ваше Величество, — сказал Генерал. Он поднялся и, тяжело ступая, двинулся к громоздившемуся неподалеку троллю. Добравшись, залез по мохнатой лапе к исполинскому уху и что-то закричал туда, словно в бочку. Подождал немного, потом сорвал с себя украшенную золотыми листьями фуражку и в сердцах кинул на землю.
Когда он вернулся к ожидавшим на холме Королю и Профессору, смотреть на него было жалко.
— Беда, Ваше Величество, полегли мои соколики… Почти весь ударный отряд полег. Один вот только командир остался, и тот раненый…
Он осторожно открыл ладонь и поднес ее почти к самому королевскому носу. Король поспешно отодвинулся, чтобы ненароком не втянуть в себя раненого командира.
— Как тебя зовут, боец? — спросил он, стараясь говорить в сторону.
— Они безымянные, Ваше Величество, — по красной щеке Генерала скатилась крупная слеза. — Какие уж имена у таких махоньких… Зовите его просто — Солдат.
Король посопел.
— Ну, вот что, Солдат, — сказал он наконец. — Ты сегодня это, молодцом, значит. Тролля вон завалил. Давай, Солдат, и дальше в таком же духе. На благо отчизны, да. Ребят, конечно, жалко, но их ведь все равно не вернешь, так? А теперь это, отдыхай. Заслужил.
— Спасибо, Ваше Величество, — прочувственно поблагодарил Генерал, аккуратно отводя ладонь. — Если б не вы… не ваше мудрое решение… у нас бы не было сейчас такого грозного оружия.
— Как видите, Ваше Величество, — подлил масла в огонь и Профессор, — асимметричный ответ может прозвучать вполне убедительно. Если Ваше Величество находит предложенный мной… — он замялся и искоса посмотрел на вытиравшего слезы Генерала, — предложенный нами путь перспективным…
— Нахожу, — кивнул Король. — Можете продолжать операцию.
— Деньги нужны, Ваше Величество, — шмыгая носом, сказал Генерал. — И так уже скоро будем свои вкладывать, до того душа за отчизну болит.
— Свои — не нужно, — сурово прервал его патриотические излияния Король. — Не скрою, увиденное сегодня обнадеживает. Деньги будут. Но смотрите, не расслабляться у меня! Противник, надо полагать, тоже не баклуши бьет! Так что результат чтоб был — о!
Он вскинул вверх руку с выставленным указательным пальцем, покрутил им над головой и отбыл во дворец — приходить в себя от пережитого на полигоне потрясения.
Генерал и Профессор подождали, пока королевская карета скроется за поворотом, молча побродили по полю, подошли к поверженному чудовищу.
— Ну, ты молодец, академик, — одобрительно прогудел Генерал, хлопая Профессора по тугой спине. — Невероятная скорость перемещения! Надо же! Я б ни за что не додумался!
Профессор недовольно поморщился.
— А что это он так быстро бежал? Была ж договоренность, что твои солдаты его маковым молочком напоят?
Генерал басовито хохотнул.
— Да ты что, академик? Будут они такой товар на безмозглую зверюгу переводить! Сами и вылакали, а что не вылакали, барыгам загнали. Солдату, ему тоже жить надо! А вот той скотине, которая половину пороха из фугаса отсыпала, я собственноручно пальцы пообрываю!
— Какого фугаса? — не понял Профессор. В детали плана Генерал его не посвящал, сказал: «Не ссы, академик» — и все.
— В ухе который был. Должен был на середине поля рвануть, а ты видал, с каким замедлением сработало? Я уж думал, он до нас доберется… Ничего, Бог не выдаст, свинья не съест!
Помолчали, думая каждый о своем.
— И что теперь? — с тоской спросил Профессор. — Следующий этап — серийное производство. Ну, выделят нам еще денег… а нанорков мы откуда возьмем?
Как ты (тут он злобно дунул себе на ладонь) — из воздуха?
Взгляд, который бросил на него Генерал, был полон естественного превосходства военного над штатским.
— И не такие крепости брали, — горделиво сказал он, хотя отродясь никаких крепостей не брал, а стратегический талант развивал в основном в кабинетных баталиях. — Не ссы, академик, прорвемся.
5
— Я слышала, у тебя были очень удачные испытания, — промурлыкала обладательница соблазнительных ножек, прижимаясь к Профессору всем своим крепким и юным телом. — Говорят, Его Величество остался тобой очень доволен и вот-вот пожалует тебе то ли поместье, то ли орден, то ли и то и другое вместе…
Разнежившийся от ласк Профессор не сразу понял, что его подружка говорит о вещах, которые в ведомстве Неприметного проходили под грифом «государственная тайна». А когда понял, так испугался, что едва не скинул молодую обольстительницу с постели.
— Откуда ты могла это слышать? — заикаясь от волнения, спросил Профессор. — Кто тебе мог это сказать?
Две маленькие крепкие ладошки нежно обхватили убеленную сединами голову Профессора и привлекли ее на пышную белую грудь.
— Успокойся, глупенький, — засмеялась Практикантка (Профессор мысленно продолжал называть подругу именно так, хотя уже давно устроил ее на полную ставку в один из департаментов Магической Академии). — Мне многое известно. И совсем не нужно из-за этого волноваться. Наоборот — нужно радоваться. У меня есть друзья…
— Какие друзья? — ревниво вскинулся Профессор, но крепкие ладошки надавили ему на затылок, и он снова утонул в белом и мягком.
— Не перебивай! Не такие друзья, как ты думаешь. Очень, очень серьезные люди. У них много, очень много денег. Они знают, что ты работаешь над УЖАСНО секретным проектом, и готовы помочь тебе…
— В чем? — полузадушенно булькнул Профессор. Практикантка на секунду замялась.
— Ну, доставить все твои записи и всех этих твоих… малышей… туда, где тебя смогут оценить по заслугам.
Профессор ошарашенно молчал. То, о чем он мечтал, начиная операцию «Ответ», вдруг материализовалось перед ним в облике прекрасной соблазнительницы, но Профессор не чувствовал ни радости, ни облегчения. Возможно, потому, что предложить «друзьям» Практикантки ему было нечего.
— Сомневаешься, глупыш? — захихикала девушка, перебирая густые еще волосы любовника. — Думаешь, это ловушка твоего Неприметного? Не бойся, его люди такие же лентяи и ротозеи, как и все в нашем королевстве…
— Господи, — ахнул Профессор. — Про Неприметного-то ты откуда знаешь?
— Говорят же тебе — мне известно куда больше, чем ты думаешь. И о том, что ты уже два года работаешь с орками, делаешь из них таких маленьких-премаленьких орчиков, которых даже не видно без лупы. Это правда, кстати?
— Что — правда? — обреченно переспросил Профессор.
— Ну, насчет лупы?
На этот раз Профессор долго думал, прежде чем ответить. Но Практикантка и не торопила.
— Нет, — сказал он наконец. — Это неправда.
— Значит, их можно увидеть? — Она вдруг стала непривычно — и неприятно — серьезной. — Покажи мне их, дорогой, ну что тебе стоит?
Профессор все-таки поднял голову — благо крепкие ладошки ослабили свою хватку.
— Хорошо, — ответил он коротко. — Одевайся. Я тебе все покажу.
Пока Практикантка приводила себя в порядок (по-военному быстро, машинально отметил Профессор), он вызвал Черную Карету и подписал два пропуска на дорогой гербовой бумаге. Как руководитель проекта он имел право приводить на секретный объект кого угодно. Подумав, рассовал по карманам десятка два сухарей.
Ехали долго — казармы нанорков располагались на самой окраине столицы. Хорошо еще, что Черную Карету с государственными гербами на каждой дверце беспрепятственно пропускали через все дорожные заставы.
— Выходи, — сухо велел Профессор Практикантке, когда Карета наконец остановилась у низкого кирпичного здания. Он ненавидел это место. Здесь нашли бесславный конец его тщеславные мечты о покорении мира, о премии имени Бертольда Шварца, о золотых скрижалях истории… Осталась только кирпичная пыль и запах кислой капусты, которой в последние месяцы кормили нанорков.
— Как интересно, — щебетала Практикантка, спускаясь за ним по выщербленным ступеням. — А почему здесь так темно? Неужели не разрешают зажигать свечи?
— Разрешают, — буркнул Профессор. — Только зажигать нечего…
«Все разворовали, сволочи, — в бессильной злобе подумал он. — Может быть, у меня бы и получилось… даже без этого умника, не сумевшего продержаться без воды каких-то несчастных две недели… я ведь, в конце концов, тоже кое-что понимаю в магии! Но поди добейся здесь хоть какого-нибудь результата, когда воруют и свечи, и витаминные шарики, и даже вяленую собачатину!»
Скрипнула проржавевшая железная решетка, и Профессор со своей спутницей вошли в обширное, погруженное во мрак помещение, заполненное тихим тоскливым шорохом, похожим одновременно на шелест осенних листьев и вкрадчивый голос ночного прибоя.
Практикантка остановилась на пороге, а Профессор прошел дальше, уселся на кучу битого кирпича и вынул из кармана сухарь.
— Идите ко мне, мои крошки, — позвал он с едва сдерживаемым отвращением. — Идите к папе!
Практикантка не верила своим глазам. Из темноты к Профессору осторожно приближались маленькие темные тени. Подходили, вставали рядом и безмолвно ждали, не проявляя ни нетерпения, ни любопытства.
— И ты тоже иди сюда, — крикнул Профессор, и Практикантка догадалась, что на этот раз он обращается к ней. Аккуратно переступая через скопившиеся на полу лужицы воды, подошла поближе. Несколько темных фигур повернулись к ней и уставились большими, фосфоресцирующими глазами. Скособоченные, с тяжелыми печальными лицами, обрамленными густой бородой, они напоминали внезапно состарившихся детей. Сходство усиливалось еще и тем, что самое высокое из существ доставало ей примерно до колена (правда, и ноги у Практикантки были замечательно длинными).
— Держи, — Профессор неожиданно ловко кинул ей сухарь. — Угости их, они будут довольны, вот увидишь!
Не вполне понимая, что происходит, Практикантка протянула сухарь ближайшей темной фигуре. Холодные пальцы коснулись ее руки, сухарь исчез.
— Кто это? — преодолевая поднимающийся из глубин души страх, спросила она. — Милый, кто они?
— Те, кого ты так хотела увидеть. Нанорки. Невидимые глазу сверхсолдаты.
Некоторое время в подвале царило молчание — только сверхсолдаты негромко похрустывали сухарями.
— Такими уж они вышли, — извиняющимся тоном продолжал Профессор. — Меньше не становятся, хоть тресни. Бойцы из них — как из дерьма пуля, как любит выражаться мой друг Генерал. Правда, в темноте видят хорошо, и еды им много не нужно…
— Не держи меня за дурочку, — хмыкнула Практикантка. — А как же твои знаменитые испытания? Моим друзьям не нравится, когда их пытаются водить за нос!
— Все обман, — устало махнул рукой Профессор. — Ну, ты же знаешь, как все везде делается…
— Значит, нет никаких нанорков? Нет никакого асимметричного ответа?
Профессор тяжело вздохнул.
— Ну, почему же нет. Вот он, перед тобой. Только, боюсь, он получился слишком уж асимметричным…
Практикантка цокнула языком. Стряхнула с ладони прилипшие к ней ржаные крошки, пробормотала что-то неразборчивое и выбежала из подвала, толкнув железную решетку.
6
— Значит, все впустую? — спросил Канцлер. Неприметный пожал плечами.
— Ну, кое-чего они все-таки добились. Вывели новую породу существ, прекрасно ориентирующихся в темноте, очень выносливых и неприхотливых. Мы присвоили им кодовое название «гномы» и планируем использовать для специальных операций под землей. Так что определенные результаты получены.
— А вы знаете, сколько средств потрачено на этих гномов? — с горечью спросил Канцлер. — Да на эти деньги десяток троллей можно было вырастить…
Слабая улыбка тронула уголки губ Неприметного.
— Не стоит переоценивать троллей, ваша светлость. Мои агенты доносят, что наш Постоянный Противник теряет в Гоблинских Болотах в среднем по троллю в день. И знаете почему? Гоблины просто лезут на тролля всей кучей, опрокидывают в болото и топят… Вот вам и высокие технологии…
— Я вообще не понимаю, зачем они сунулись в эти Гоблинские Болота, — нервно сказал Канцлер. — Как будто им своего торфа мало…
— И все же, — прервал его геополитические размышления Неприметный, — все же я не советовал бы совсем списывать в утиль идею нашего друга Профессора. Нанодраконы, нанотролли, нанорки — это, конечно, чепуха. Но вот наношпионы кажутся мне гораздо более перспективным направлением. Представляете — крохотные существа, для которых не существует ни преград, ни охраны! И главное, никаких проблем с серийным производством! Шпионы, по определению, товар штучный, так что…
— Я понял, — в голосе Канцлера появились тоскливые нотки. — Вы хотите организовать свой собственный проект, ведь так?
Неприметный радостно закивал.
— Вы, как всегда, проницательны, Ваша Светлость. Поскольку этот проект будет не таким масштабным, как операция «Ответ», мне кажется, нам не стоит тревожить Его Величество. Вашей санкции будет вполне достаточно…
— Вам потребуется специальное финансирование, — Канцлер не спрашивал, он констатировал факт. — Отдельной строкой в бюджете, так?
Неприметный снова кивнул.
— Когда вы сможете предоставить смету?
— Дня через три, — подумав, ответил Неприметный, нашаривая в кармане свернутую в трубочку бумажку с цифрами. — Мне нужно еще раз хорошенько все обдумать. В том числе и опыт предшественников. На этот раз, конечно же, мы не допустим нецелевого расходования средств. Все будет осуществляться под личным контролем Вашей Светлости.
И он тонко улыбнулся Канцлеру.