– Я вас поняла. – Медсестра сложила все на поднос, натянула Денису штаны.
– Всего доброго. – Доктор вышла из палаты и быстро зашагала вдоль коридора, освещенного тусклыми лампами.
– До свиданья, – ответила медсестра, услышав, как хлопнула дверь. Затем она вытащила из кармана один из листов рукописи Дениса и стала судорожно писать название улицы и номер дома. В ее мобильнике менялись цены билетов на ближайший рейс в город С. Единственное, что волновало девушку, – это сегодняшний вечерний перелет в незнакомый город. Ей надо было успеть добраться туда первой.
Рассказы
Дерево
Проклятое дерево! Зачем я его только встретил? Если бы я мог предположить, чем все закончится, то, конечно, предпочел бы обойти тот питомник стороной.
Мы приехали туда ближе к обеду, где-то между одиннадцатью и двенадцатью. Причастили ребенка в соседнем храме и решили зайти в питомник – купить пару кустов малины и выпить кофе. За последний год это стало ритуалом: жить на даче было скучно, поэтому поездка в питомник, да и вообще куда-либо, представлялась нам с супругой весьма значимым событием, и мы начинали его ждать с вечера накануне. Сценарий складывался почти всегда одинаково: воскресный завтрак, причастие ребенка в храме, питомник с его кустами и деревьями, скорая и неумелая посадка, в результате которой растения приживались через раз, и возвращение в Москву. Наверное, подобным образом проводят выходные многие семьи – просто выстроенные события позволяют держать в порядке психику, чтобы не сойти с ума в этом хаотичном, бурлящем мире. А не сойти с ума в нем сложно, уж поверьте мне на слово.
По питомнику я обычно хожу не спеша, чтобы растянуть удовольствие. Быстрым шагом его можно обойти за пять минут. Я же трачу примерно полчаса, разглядывая порядком надоевшие кусты и деревья. Кофе тоже пью неспешно, растягивая каждый глоток. Тем более что стаканчики здесь маленькие, а цены – московские. Так что пить надо, как минимум, вдвое медленнее, чем в городе.
Вот и в этот раз я пил очень медленно, поглядывая то на измотанную, нервную жену, то на хнычущего ребенка. Как вдруг встретил его – это самое необычное дерево. Вернее, сначала я увидел ценник – случайно наткнулся взглядом, а уж потом само дерево. И сколько, вы думаете, оно стоило? Никогда не угадаете. Полмиллиона рублей! Наверное, столько стоит какая-нибудь «Лада Калина», а тут – всего лишь непонятное заморское дерево. Невероятно экзотическое, конечно. Но на фоне его цены это казалось не таким уж и важным. Признаюсь сразу – полмиллиона для меня много! Теперь о дереве: оно было коренастым и мохнатым, чем-то похожим на Шрека, облепленного ярко-зеленой листвой. При этом не особенно высоким. От силы с меня ростом. Но ствол был мощным и широким – вряд ли бы я смог обхватить его руками. Название дерева я так и не прочитал – ценника более чем хватило, чтобы понять, что дерево мне не светит. Или с деревом мне не светит… Неважно. Какое-то время я на него просто смотрел, так сказать, любовался, а затем мной овладел непонятный спонтанный творческий порыв, природу которого я не могу объяснить до сих пор. В тот же миг я сфотографировал дерево и скинул фотку в группу «Семья», куда входят мои ближайшие родственники. Подписал: «Купил дерево за 150 тыщ, со скидкой! В питомнике!» Мне почему-то показалось это очень оригинальным, хотя сейчас уже не понять, чего тут, собственно, было оригинального.
Обычно в «Семье» отвечают быстро. Многочисленные родственники любят оставлять свои комментарии. Но в этот раз было подозрительно тихо. Словно никто не придал никакого значения моему поступку или же просто не обратил на него внимания.
Вернувшись домой, я написал: «Яму теперь рыть два на два! Корни огромные. Сложно!»
Через минуту объявилась моя мама, спросила: «А кто сажать-то будет?»
Я ответил: «Бригаду целую вызвал, аж пять человек. Ямищу такую рыть, что подумать страшно!»
«А почему именно пять?!» – проснулась наконец-то теща. После чего мой кураж получил новый импульс!
«Дерево-то большое, – написал я, – корни у него – как целый гараж, или сарай даже».
И снова молчание. Словно поинтересовались для приличия и сразу успокоились. Чего не скажешь о моем импульсе. Казалось, от их молчания он только набирал силу.
«Самшит называется!» – зачем-то написал я, хотя понятия не имел, как оно называется на самом деле. Но слово «самшит» внезапно всплыло в голове из каких-то подсознательных воспоминаний об экзотических деревьях.
«Самшиты не бывают такими крупными!» – как обычно, последней вступила в разговор крестная моих детей. Она всегда чрезвычайно корректна, не делает дурацких замечаний и не задает глупых вопросов. Одним словом, выражается интеллигентно, по-профессорски.
«Это королевский, из Бирмы. Их всего несколько штук таких», – сообщил я, не зная толком, где находится эта самая Бирма и растут ли там вообще подобные деревья. Но сочетание «самшит из Бирмы», да еще и королевский, мне показалось оригинальным и загадочным.
«Ничего себе, – удивилась теща, – я и не знала, что такие бывают!»
«И я не знал, – ответил я, почувствовав себя воодушевленным и даже каким-то окрыленным. Словно я открыл кому-то глаза, словно привнес в этот мир что-то новое и удивительное. Так, наверное, чувствуют себя первооткрыватели земель или ученые, доказавшие непостижимую теорему. – А вот теперь знаю!» – Я специально поставил восклицательный знак, хотя он был там и неуместен. Тем самым я, видимо, хотел подчеркнуть важность своего утверждения. И главное – не для себя, а для других. Для родственников.
«Да уж, 150 тыщ – круто! Долго думал-то?» – написала мать, явно подмешав в нашу переписку нотки ехидства. Нет, пока она не возмущалась в открытую, но я понимал, что до этого рано или поздно дойдет. И даже – скорее рано, чем поздно. Но я решил не поддаваться на провокацию и… повысил градус.
«Да сразу взял! С такой-то скидкой! Повезло!»
Какое-то время все молчали. Я даже стал беспокоиться. Мне казалось, что за моей спиной обсуждается что-то нехорошее. Способное меня огорчить или даже обидеть. В итоге я не выдержал и написал первым.
«Стоило-то оно 520 тыщ! А я за 150 сторговался!»
Дальше – снова молчание. Видимо, женщины обдумывали свой следующий ход. А именно – как нанести мне очередной удар. И он не заставил себя долго ждать. Конечно, инициативу проявила теща.
«Да уж, повезло! Вот только кому?! Они и за сто-то продать его не мечтали».
И это слова людей, во‐первых, близких мне, во вторых, не видевших дерево вживую! Его внушительные размеры и мощь тянули тыщ на триста, ну или хотя бы на двести пятьдесят. Конечно, родственники были правы, что цену явно завысили и за пятьсот тыщ его не возьмет ни один дурак. Впрочем, дураков-то всяких хватает, и есть – с шальными деньгами. Понятно, что красная цена дереву – тыщ двести, но я-то взял за сто пятьдесят. Можно сказать, выиграл полтинник для семьи. Деньги немалые. Хотя стоп, я ничего еще не брал. Я соврал, что взял. Вернее, пошутил. Но какая теперь разница. В этот момент мне даже захотелось купить дерево по-настоящему. А ведь, когда я его увидел, не дал бы за него и десятки. Да что там десятки – я бы вообще ничего не дал. Мне такое и посадить-то негде. Да и в ворота оно вряд ли влезет – слишком ветвистое и крупное.
«Я посмотрела в Интернете. Такое за 200 тысяч взять можно. Без скидки!» – написала крестная.
И выслала фото моего дерева. Либо очень похожего.
«Да оно меньше моего! И за 200 тыщ. А я за 150 взял», – огрызнулся я. Хотя о размерах обоих деревьев по фотографии судить было сложно. Но раз тетки решили наступать, я приготовился дать отпор.
«И ствол у него весь рыхлый», – добавил я. Вместо слова «рыхлый» я сначала написал «покарябанный», но последнее утверждение легко опровергалось. Теткам ничего не стоило приблизить фотографию и выслать мне увеличенный снимок. А что такое «рыхлый ствол», с трудом представлял даже я. И это со своим-то больным писательским воображением. Но крестная не унималась.
«Ой, а тут на сайте можно скидку на него получить. 30 %! За 140 отдают. И доставка бесплатная!»
«Это потому, что оно рыхлое! – отбивался я. – У него ствол гнилой».
«Такое же, как и твое. На фото одно и то же», – зачем-то вмешалась мать.
Я весь кипел. Мне хотелось вскочить, поехать в питомник и купить это поганое дерево. Причем за любые деньги. Хотелось проучить своих родственников.
Я зашел в список контактов и набрал знакомому банкиру. Через секунду из трубки раздался прокуренный голос:
– Слушаю, Коль.
– Слав, дай мне триста тыщ взаймы на недельку. А лучше – на две. Мне срочно надо одну вещь взять.
– Машину решил обновить? – не без интереса спросил он. Хотя для него это были пустяшные деньги.
– Нет, другое, – уклончиво ответил я.
– А что? – В его голосе нарастала заинтересованность.
– Да фигня одна. При встрече расскажу.
– Тогда не дам! – жестко заявил он. – Говори!
Я знал, что он не даст денег, если я не скажу. Еще знал, что он их не даст, если совру. Слава обладал уникальным даром: он с ходу интуитивно распознавал ложь. Поэтому врать было бесполезно.
– Ладно, скажу. Это на дерево!
– На что?! – Он то ли закашлялся, то ли закряхтел, то ли сделал одновременно и то и другое. В общем, издал странный звук, который ввел меня в замешательство.
– На большое, красивое дерево, – сказал я медленно, выделяя каждое слово.
– И сколько же оно стоит, твое дерево?
– Пятьсот тыщ. Даже больше… – У меня участилось дыхание. Видимо, от предвкушения будущей покупки. – Но я со скидкой хочу…
– Коль, ты дурак, что ли? – озабоченно спросил банкир. – Крыша съехала?
– Да нет, красивое дерево. Ветвистое, с мощным стволом. Даже руками не обнять. Ты не видел просто. – Я выдержал паузу. – За такое и пятьсот отдать не жалко…
В трубке воцарилось молчание. Я чувствовал: мои акции быстро падают и скоро пробьют дно, если я что-нибудь не придумаю. Что-то очень оригинальное и веское. Но как назло в голову ничего не лезло. Весь мой писательс