– Не сами, – неожиданно вставил Анубис. – Я тоже иду.
Клинч промолчал. Орех прокашлялся и поднял ладонь.
– Увидимся? – спросил он.
– Непременно, – пообещал Борланд. – Удачи, парни.
Бергамот шумно засопел.
– Тоже не люблю долгих прощаний, – произнес он. – И вам не советую обзаводиться этой привычкой. Я проведу ребят до точки выхода.
– Берите джип, – сказал Анубис. – «Пьедесталовцы» все еще в Припяти.
– Договорились, – кивнул Фармер, залезая на заднее сиденье. – Борланд?
Сталкер вопросительно посмотрел на него.
– Сделай что должен. – Фармер указал на него пальцем.
– Сделаю.
Бергамот и Уотсон устроились на сиденьях, Орех сел за руль. Через минуту «Тигр» скрылся из поля зрения.
Марк хлопнул Борланда по локтю и пошел к Саркофагу, не дожидаясь, пока его нагонят остальные. На фоне Четвертого энергоблока он смотрелся одиноким и потерянным.
– Хороший он все же парень, – сказал Клинч. – Никогда не оглядывается. Знает, что все пойдут за ним. Мне это нравится.
– Не совсем так, – поправил Борланд. – Марку все равно, идут за ним или нет. Стало быть, и оглядываться незачем.
Анубис замыкал шествие.
Четверка мужчин проделала оставшийся путь до Саркофага и скрылась под ним.
Глава 26Возмездие
Первое, что осознал Марк, проскользнув в узкую щель в стене, это что внутри было совершенно темно. Насколько он помнил, Саркофаг уже долгие годы не являлся цельным, в нем не хватало нескольких элементов конструкции. К тому же летающий монстр пробил в крыше дыру порядочных размеров. И все же свет сюда не проникал, кроме как через входную расщелину на уровне земли. Значит, хотя бы нижние этажи уцелели.
Марк включил фонарь, остальные сделали то же самое.
– Куда нам двигаться? – спросил Клинч.
– Искать Пьедестал.
– Оно понятно. Где именно его искать? Мы хоть узнаем его, когда увидим?
– Узнаем, – ответил Марк, вспомнив о «Черном кристалле». Где-то рядом должен находиться камень, очень его напоминающий. Камень, сотворивший столько бед.
Команда с трудом продвигалась по коридорам, частично заваленным обрушившимися верхними этажами. В воздухе стояло сильное зловоние, но недостаточно раздражающее, чтобы надевать противогазы. Никто не хотел терять чувствительность органов слуха и обоняния.
– Так можно бродить месяц, – сказал Клинч. – Нам неизвестно, где конкретно Пьедестал.
– Известно, – сказал Борланд, смотря на нож в руке. Клинок и рукоятка пульсировали теплотой. – Нож чувствует близость Пьедестала. Я знаю направление.
– Так веди, – сказал майор, и Марк с Борландом поменялись местами.
Впереди послышался стук, словно где-то упала стальная балка. Анубис с Борландом переглянулись, приготовили автоматы. Клинч подкрался к углу, поднес к глазам ночной бинокль. Осторожно выглянул.
Его голову чуть не снесло пулей. Майор отпрянул, прижавшись к стене. Марк с Борландом быстро выключили фонари, Анубис направил свой в пол, прикрывая рукой. Клинч дополз к нему, ориентируясь на слабый свет.
– Кто там? – спросил Марк шепотом.
– Один человек, – ответил Кунченко. – И ведет себя тоже так, будто он один.
– Выманивает? – предположил Борланд. – Нас там наверняка встретят двадцать стволов.
– Нет, – помотал головой Клинч. – Этот точно не станет никого выманивать. Сочтет ниже своего достоинства.
– Так ты что, знаешь его?
– Еще бы. Это сам Эрагон.
– Не может быть, – выдохнул Марк.
– Ага. Но это он. Я не мог ошибиться. Эрагон ждет нас с «Винторезом».
– Что он здесь делает? Откуда ему известно, что мы придем?
– Я не знаю. Может, Падишах раньше слил ему план.
Борланд поразмыслил.
– Так, – решил он. – Мы сможем его выманить сами. Вчетвером мы его перехитрим.
– Нет, – возразил Анубис.
– Почему нет?
– Потому что у вас свои задачи. А у меня свои.
– Эй, – толкнул его Борланд. – Ты чего?
– Идите, – шепнул Анубис. – Все идите, втроем. Здесь есть еще проход, направо. Ведет к самому центру. Эрагона я беру на себя.
Сталкер хотел сказать что-то против, но не нашел никаких аргументов. Марк с Клинчем молчали. Видимо, их такой вариант устраивал.
– Если ты так хочешь… – сказал Борланд и умолк, однако никто не закончил его реплику за него. – Хорошо. Удачи, брат. И спасибо.
– Все, идите.
Борланд пожалел, что не видит глаз Анубиса. Он отодвинулся со своим рюкзаком в сторону, чтобы Марк и Клинч могли проползти мимо него. Последовав было за ними, сталкер повернулся и позвал:
– Эй.
– Чего тебе? – послышался голос Анубиса.
– Всегда хотел сказать тебе, но не находил момента, – произнес Борланд. – «Ранг» – это здорово. Я вами, ребята, всегда гордился. Ты молодец.
Пауза.
– Спасибо тебе, – поблагодарил Анубис.
Борланд показал ему большой палец, хотя знал, что лидер клана этого не увидит. Затем он пролез между наваленными железками в соседний сектор энергоблока, и стало совсем тихо.
Анубис устремил взор в сторону передней двери. Стащил с себя рюкзак, положил на холодный пол. Отстегнул пряжку ремня с ненужной рацией, двухлитровой флягой и кучей теперь уже бесполезных мелочей. Проверил расположение пистолета в набедренной кобуре и ножа. Перехватил поудобнее «Грозу», неслышно двинулся вперед.
С собой у него был второй фальшфейер. Приведя его в действие, Анубис швырнул светящуюся трубу перед собой, услышал выстрелы. Рванувшись с места, он запрыгнул в дверной проем и укрылся за кучей мусора.
Фальшфейер продолжал гореть, и в его свете Анубис бегло осмотрелся. Он находился в своего рода каменном мешке, образованном рухнувшими перекрытиями, которые создали очень обширное, почти замкнутое пространство. Кое-где через отверстия далеко наверху пробивался дневной свет, но его было недостаточно для приемлемого освещения.
– Кто тут? – раздался вопль.
Именно вопль, причем не похожий на человеческий. Но вполне разборчивый.
Анубис выстрелил из подствольного гранатомета на звук, не высовываясь. Как только отгремел взрыв, он метнулся прямо под позицию врага, под нависающие своды железобетонных плит. Однако, как только он добрался до нового укрытия, фигура на верхнем этаже сиганула с пятиметровой высоты к противоположному краю.
Человек не мог сделать такой прыжок. И мутантом в привычном для Зоны понимании он тоже не был. Враг приземлился на освещенный участок и показался полностью.
Это действительно был Эрагон. Вот только в его облике оставалось мало от прежнего генерала. Его кожа выглядела оплавленной, суставы – резко очерченными. Волосы сошли полностью, обнажая кажущийся скальпированным череп. В движениях возникли плавность и кошачья гибкость, что говорило о серьезных изменениях в организме. Похоже, эти перемены доставляли генералу страдания.
Анубис всего раз видел похожие симптомы. Но не мог забыть.
– Попал под Выплеск? – спросил он. – Слишком поздно принял анабиотик?
Эрагон дернул головой так, что обычный человек гарантированно заработал бы себе вывих. Тут Анубис заметил, что «Винтореза» при генерале не было. То ли закончились патроны, то ли последний взрыв вывел оружие из строя.
– Я хотел к Пьедесталу, – проговорил Эрагон. Его речь была гортанной, хрипящей, однако смысл Анубис понимал. – Чтобы он меня вылечил. Но он не подпускает.
– Зачем тебе лечиться? – спокойно произнес Анубис. – Я и сам тебя вылечу.
Он нажал на спуск, пустив очередь с вертикальным упреждением. Как он и предугадал, Эрагон прыгнул снова – далеко, подобно прыгуну, намереваясь разорвать Анубиса одним атакующим движением. Получив пулю в голень, лидер «Пьедестала» потерял часть энергии прыжка и упал, совсем немного не достав до цели скрюченными пальцами.
Ударив его по шее ребром ладони, Анубис заставил Эрагона распластаться по земле. Тот успел схватить «Грозу» и потянуть на себя. Анубис перекрутил ремень, пустил длинную очередь в упор. Некоторые пули попали генералу в бедро.
В следующий момент «ранговец» почувствовал сильный удар по уху. Ремень вгрызся в плечо, Анубис дернулся вперед, перевалившись через Эрагона, и высвободился.
Генерал раскрыл рот и впился зубами в его шею. Перед глазами «ранговца» все поплыло. Он нащупал пистолет, отстегнул непослушным пальцем петлю кобуры и, вытащив оружие, трижды выстрелил в противника.
Тот сразу же отцепился и свалился на бок, хватая ртом воздух. На красные пластины, покрывавшие костюм Анубиса, закапала его же кровь. Отодвинувшись подальше, «ранговец» снова поднял пистолет, который Эрагон тут же метким ударом выбил из его рук.
Генерал был не только жив, но и вполне способен к передвижению. Перевозбужденная из-за Выплеска нервная система больше не была чувствительна к внутренним повреждениям, перенаправив организм на максимум активности. Вполне возможно, раны Эрагона скоро сами собой затянутся, хоть на это и уйдут несколько суток, полных непередаваемой агонии. Бывали случаи. Метаболизм выживших под Выплеском по-прежнему оставался неисследованной сферой.
Однако Эрагон не пренебрегал фактом того, что был ранен. Посмотрев на себя, он окинул взглядом три дыры в животе и почти разорванное бедро. Затем удивленно выдохнул.
Не вставая, Анубис нацелился из него из «Грозы» и нажал на спуск.
Автомат щелкнул вхолостую.
Эрагон издал довольное рычание.
«Ранговец» безуспешно щупал себя по карманам разгрузки, пытаясь найти запасные магазины. Ничего не было.
Только знакомые очертания закругленного цилиндра подствольной гранаты.
Тут же подскочив, генерал снова скрылся в темноте. Пули доставляли ему вполне закономерные неудобства, однако не остановили.
Анубис приготовил автомат к бою, быстро вытащил фонарь и посветил перед собой.
Луч показал генерала, передвигающегося к выходу. Он уже утратил былую прыть, перейдя на ковыляние, и при этом то и дело оглядывался. На миг зажав рукой прокушенную шею, Анубис попытался поправить ворот комбинезона, чтобы хоть как-то замедлить кровотечение. Затем попытался удержать «Грозу» с фонарем одновременно.