19Немного о паре
«Лесоповал» в Загребе. – 91 партнер. – От Гауденци до Мирного. – Тридцатилетие в «Мари Ванне». – Клюковка вместо «Киндзмараули». – Прорыв плотины под дождем. – Рождение Игоря и четвертьфинал Уимблдона. – Агасси не помог. – Третья Олимпиада.
Перед началом 2012 года Борис Львович остался очень доволен нашей декабрьской подготовкой. Но стартовал сезон ни шатко ни валко. Я дошел до четвертьфинала в Дохе, а в первом круге Australian Open проиграл Андрею Голубеву очень длинный пятисетовый матч, продолжавшийся без малого пять часов. И лишь затем в Загребе единственный раз за карьеру сделал дубль – победил как в одиночном, так и в парном разряде.
Самым сложным для меня оказался четвертьфинал против Иво Карловича. Я старался не обращать внимания ни на линейных судей, которые в Хорватии иногда помогают своим игрокам, ни на реакцию публики и сдерживал свои эмоции. Карлович провел очень хороший для себя матч. В восьми случаях из десяти у него проходила первая подача, как обычно, было много эйсов, однако, несмотря на сильное давление соперника, мне удалось выкрутиться. Отдав второй сет, я вытянул на тай-брейках первую и третью партии.
Остальные четыре матча, в том числе финал с Лукашем Лацко, сложились гораздо проще – несмотря на то что словак тогда провел, возможно, лучшую в своей карьере неделю. Психологически чувствовал себя отменно, хотя немного побаливало правое плечо, и не позволил Лукашу заработать ни единого брейк-пойнта.
Но самое забавное произошло уже после финала, когда на церемонии награждения организаторы врубили в зале песню моей любимой группы «Лесоповал». Именно под нее меня поздравлял президент Хорватии Иво Йосипович. Я сначала не понял, кто это такой, но, когда журналисты рассказали, стало приятно. Ведь прежде мне пожимали руку только два президента – Борис Николаевич Ельцин и Владимир Владимирович Путин.
В паре моим партнером в Загребе был Маркос Багдатис. Наши соперники по финалу хорваты Иван Додиг и Мате Павич даже пошутили: «Миша, ты с таким настроем больше к нам не приезжай!» Больше турниров ATP в паре я уже никогда не выигрывал.
Матчи, в которых один из соперников лишен турнирной мотивации, знаменитый футбольный тренер Валерий Лобановский назвал тренировкой с повышенной ответственностью. Вот такой тренировкой был для меня и парный разряд. Слышал, что в свое время Анатолий Лепешин, тренер Евгения Кафельникова, считал выступление в паре необходимым условием для роста мастерства в одиночке. Однако при нынешних нагрузках сражаться на два фронта и добиваться при этом успехов, на мой взгляд, крайне проблематично. Поэтому мы с Борисом Львовичем никогда не делали ставку на пару, подходя к ней сугубо прагматически и в основном использовали ее для улучшения одиночной игры. За всю мою карьеру, кажется, был только один случай, когда я, не попадая на турнир в одиночном разряде, заявился в паре. В мае 2017 года в Лионе мне предложил сыграть Максим Мирный. Но на тот момент моя карьера уже приближалась к финишу, и никакого удовольствия от выступления только в паре я не получил. Мы проиграли в первом же круге.
В парном рейтинге ATP мне не удавалось подниматься выше четвертого десятка. Правда, когда дело доходило до решающих турнирных стадий, мотивация поднималась и в паре – от титула просто так никто не откажется. В общей сложности мне удалось выиграть в паре девять титулов и еще три раза доходил до финала, а на турнирах Большого шлема моими лучшими результатами были четвертьфиналы Открытых чемпионатов США в 2006 году и Австралии в 2014-м.
Из моих партнеров за 21 год профессиональной карьеры можно сформировать целую роту. Друзья как-то их всех пересчитали – 91 человек. Мне довелось выходить на одну половину корта практически со всеми российскими теннисистами, успешно игравшими в первое десятилетие XXI века, в том числе с Евгением Кафельниковым и Андреем Ольховским, выигрывавшими в паре и миксте турниры Большого шлема. Выступление с Ольховским в 2000 году на Кубке Кремля, где мы получили wild card, было для меня неоценимым опытом. В 2008 году в Торонто я дошел до четвертьфинала вместе с Полем-Анри Матье, который, по мнению некоторых журналистов, ненавидел меня за сломанную карьеру. В январе 2002 года в Милане мы провели один матч вместе с нынешним председателем ATP Андреа Гауденци. А наш дуэт с Рафаэлем Надалем навсегда остался непобедимым. Объединившись в Майами в 2006 году, мы обыграли в первом круге сильных соперников – израильтян Энди Рама и Джонатана Эрлиха, входивших в первую двадцатку. Но от следующей игры – уже не помню, по какой причине – отказались.
При выборе партнера я всегда старался учитывать не только психологическую совместимость, но и сходство чисто спортивных интересов. Ведь если партнер, как и ты сам, рассматривает парный разряд с оглядкой на одиночку, – это одно дело. А когда пара является для партнера главным источником заработка – совсем другое. Ты просто не можешь этого не учитывать, если являешься порядочным человеком. Во всяком случае, я терпеть не мог кого-то подводить, даже если понимал, что мне выкладываться в паре не с руки.
Больше всего турниров в паре – 37 – я провел с Сергеем Стаховским. Во второй половине 2010-го и в 2011 году мы выступали вместе практически постоянно и выиграли два титула – в Галле и Дубае. Мне нравилось играть с Сергеем, которому в тот период активно помогал Борис Львович. Мы ездили на одни и те же турниры, одинаково смотрели на парный разряд и, находясь вместе на корте, практически не испытывали никакого давления. Могли пошутить и посмеяться во время переходов. Говорили-то на одном языке. Хотя и с теми партнерами, с которыми мы разговаривали на английском, я никаких сложностей в плане общения не испытывал.
В первой половине карьеры я сыграл 27 турниров с немцем Райнером Шуттлером. Правда, титулов мы с ним не брали. Но самым комфортным для себя партнером я все-таки считаю Максима Мирного, с которым в 2005 году выиграл в паре свой первый турнир – Кубок Кремля. Мирный старше меня, обладал большим опытом и превосходными для парной игры физическими данными. Он лучше понимал парную комбинацию, знал особенности игры наших соперников, и поэтому, как правило, в нашем дуэте брал на себя лидерские функции. Психологически мы были хорошо совместимы. Максим адекватно реагировал на то, что происходит во время матча и после него вне зависимости от результата. А для меня это было очень важно.
Удачный союз у нас образовался с Мишей Зверевым – левшой, отлично игравшим с лета. Мы дополняли друг друга. Миша вставал у сетки, где в хороший день творил чудеса, руководствуясь девизом «ни шагу назад». В 2008 году мы выиграли с ним два турнира в Галле и Токио. Правда, в рейтинге Миша находился ниже меня. А поскольку он тоже делал ставку на одиночку, мы не всегда попадали с ним на одни и те же турниры.
Интересным получился мой опыт взаимодействия с чистым специалистом парного разряда. Речь об Уэсли Муди – высоченном южноафриканце, который в 2005 году, ко всеобщему удивлению, вместе с австралийцем Стивеном Хассом выиграл Уимблдон, а в августе 2009-го вошел в восьмерку сильнейших парников мира. К этому достижению Уэсли я тоже приложил свою руку, поскольку в июне мы неожиданно выиграли турнир в лондонском Queen’s Club, который проходит перед Уимблдоном. Все получилось довольно случайно. Мы почему-то записались вместе в самый последний момент, и выиграли пять матчей подряд, в том числе у довольно сильных соперников.
ИЗ МОИХ ПАРТНЕРОВ ЗА 21 ГОД ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ КАРЬЕРЫ МОЖНО СФОРМИРОВАТЬ ЦЕЛУЮ РОТУ.
Уэсли настолько понравилось играть со мной, что он предложил мне объединиться на весь следующий сезон. Но эта затея провалилась уже после нашего третьего совместного турнира – Australian Open. Там я из-за травмы, полученной в тяжелейшей встрече первого круга с Ришаром Гаске, оказался Муди плохим помощником, причем сняться права не имел, поскольку Уэсли прилетел в Мельбурн именно ради того, чтобы сыграть вместе со мной. В России о нем сейчас практически никто не помнит, хотя в одиночке Муди периодически тоже выступал очень неплохо. А в 2005 году, находясь на подъеме, даже победил на довольно представительном турнире в Токио, где в том числе обыграл меня.
Еще два титула я выиграл в 2007 году – в Дохе с Ненадом Зимонжичем и в Мюнхене с Филиппом Кольшрайбером. Серб – один из сильнейших парников в истории тенниса. Так же, как и Мирный, он экс-первая ракетка мира, завоевал несколько титулов на турнирах Большого шлема. С ним мы в полуфинале практически не оставили шансов Энди и Джайми Марреям, а в финале сломили сопротивление авторитетного чешско-индийского дуэта Мартин Дамм / Леандер Паес. С немцем же мне удалось выиграть в Мюнхене в тот самый раз, когда он сделал там победный дубль. Кольшрайбер сравнительно невысок, но быстр, для пары это тоже хороший козырь. Слева он, как и я, использует одноручный удар, а еще Филиппа отличает умение упираться даже в самых безвыходных ситуациях. Чрезвычайно волевой игрок!
После всплеска в Загребе я отыграл свой последний матч в Кубке Дэвиса. А дальше у меня разболелся второй палец на ноге, да так сильно, что порой я на него не мог наступать. Поэтому в Роттердаме я во втором круге отказался выходить против Роджера Федерера, которому вскоре в очередной раз уступил в Дубае. Юля на тот момент была беременна Игорем, но срок позволял ей приехать туда на отдых вместе с Максимом. А в Индиан-Уэллс я в тот год не полетел. Вместо этого окончательно залечивал палец и поддерживал форму новым для себя способом – в бассейне. Взял пять уроков у профессионального тренера, неплохо научился держаться на воде, прибавил в выносливости, но в конце концов понял, что для меня эти тренировки скучноваты.
К старту Уимблдона, который пришелся на мое тридцатилетие, я чувствовал себя прилично. Играть в свой день рождения я никогда не любил, а тут именно на него выпал матч с Дональдом Янгом. Правда, американец был мне неплохо знаком, и, несмотря на волнение, которое появилось после проигранного первого сета, я победил его в четырех партиях.