И думы среди ночи — как там наши?
Поберегли б себя, поберегли б!..
О героинях той эпохи грозной
Мы с трепетом душевным говорим.
Их подвиг и поныне не осознан,
Их ратный труд вовек неизмерим!
Красавицы! Во что бы ни оделись,
Очарованья их не заглушить, —
В халатах, в телогрейках и в шинелях,
В обмотках, в сапогах, а хороши!
Умны, сильны, добру открыты, жизни,
Улыбчивы, нежны и так скромны,
Верны, надежны, преданы Отчизне
Прославленные дочери страны!
Вглядимся в них, таких родных и близких,
Таких простых в величии своём,
И до земли поклонимся им низко
За подвиг их, за то, что мы живём!
И нынче наши женщины прекрасны,
И завтра не изменятся ничуть.
Им всё вокруг доступно и подвластно,
Им всё на белом свете по плечу.
И самолёт, и трактор водят лихо,
Науку движут, грузят кирпичи,
Есть среди них министры и ткачихи,
Учителя, доярки и врачи.
На пашне, у станка, и в лёгком танце,
И в спорте восхищают шар земной.
И звёздами в космическом пространстве
Проносятся над грешною землёй.
И в школе верховодят неизменно,
И в Арктике готовы льды крушить,
На сцене, на экране несравненны,
И у плиты на кухне хороши!..
Они добры к мужчинам бесконечно
И дарят им весны девятый вал,
А в белокрылом платье подвенечном
Сражают их буквально наповал.
Они всю жизнь нам солнцем ясным светят,
И, как сказал восторженный поэт, —
Без женщин разве можно жить на свете! —
Без женщин жить нельзя на свете, нет!!!
Снова смута в Россию пришла,
Вновь воспрянула тёмная сила,
Новой властью себя назвала,
«Новой знатью» себя объявила.
Самозваная «новая знать»,
Неуёмные наши всеведы,
Кабы знать о ней, эх, кабы знать
Нашим в битвах израненным, дедам!..
Эта «знать» в беззаботную жизнь
Вдруг рванула из грязи да в князи,
Да когда же, зачем же, скажи,
Дали ходу мы этой заразе?..
Эта «знать» — языкастая рать,
Беспринципная с детства порода,
Наловчилась с трибуны орать
Всё от имени нас — от народа.
Эта наглая «новая знать» —
Племя циников и дармоедов,
И плевать ей, плевать ей, плевать
На российские боли и беды.
Ей бы брюхо набить до краёв,
Да в павлиньи хвосты нарядиться,
Да обычную, красную кровь
Голубою разбавить водицей.
Эта «знать» плодовита, как тля, —
Тьма детишек, внучишек, племяшек,
Как их терпит родная земля,
Этих вредных ничтожных букашек?
Беспардонная, наглая «знать»,
Как нарыв на Отечестве страшный,
Надо гнать её, гнать её, гнать
На заводы, на стройки, на пашни!
Чтоб трудом ей давался кусок,
Чтоб проблемы — и слева, и справа,
Чтоб заботы — как пули в висок,
Как у всей нашей бедной державы!
Лицемерная, подлая «знать»,
Да не вечна ж она, да не вечна,
И народная наша казна
Для утех её не бесконечна!
Процветает бесстыжая «знать»!..
Кабы знать о ней нашим-то дедам,
Вот тогда бы, тогда бы — как знать —
Чью б Россия венчала Победу?!
1997 г.
Озонная дыра над Антарктидой!
А не было её ещё вчера.
Зачем она учёными открыта,
Неужто в вечность нам уже пора?
Неужто судный день для бела света
Подкрался вдруг космической тропой,
И под жестоким ультрафиолетом
Нам корчиться беспомощной толпой?
Неужто всё, что дорого и свято
В единой человеческой судьбе,
Вдруг будет уничтожено, распято
Потоками диапазона «Б»?..
На миллионы квадрокилометров
Пробита наша вечная броня.
И даже антарктические ветры
От страха взвыли, душу леденя.
Великая озонная защита
Разорвана отныне навсегда.
Виновников незримых не ищите,
Виновники — мы с вами, господа!
Природу мы так рьяно покоряем,
Уродуем творение Творца,
Долбим, сверлим, копаем, ковыряем,
Взрываем, отравляем без конца.
Безумие своё реализуя,
Давно уж мирозданию хамим,
Давно во всю Галактику газуем,
Давно на всю Вселенную дымим.
И с мудростью хвостатых наших предков,
И с вечным нетерпением ножа,
Всё спорим — у кого же лучше клетка
И у кого добрее сторожа?..
Озонная дыра над Антарктидой —
Как рана в сердце, как пожар в груди,
Задумайся, беспечный индивидум
И в будущее взор обороти!
И ощути всей плотью знак сей грозный,
И хоть на миг забудь о барышах,
Задумайся, пока ещё не поздно,
Пока не сделал свой последний шаг.
Пока другие дыры не пробиты
На нашем общем, малом корабле,
Пока одна дыра — над Антарктидой,
Пока один Чернобыль на земле…
1986 г.
Друзья мои! Ну сколько ж можно врать
В глаза друг другу, не стесняясь даже?
И Честь и Совесть снова в распродаже,
Вранью конца и края не видать!
Враньё над нами вороном кружит,
Добру и Правде в самый корень метит,
И даже дети, даже наши дети,
На горе нам, замешаны на лжи!
Пустых речей бушует водоём,
Вокруг пестрят фальшивые улыбки,
И все свои просчёты и ошибки
Мы снова за победы выдаём.
Мы дружно строим замки на песке,
Мы дружно лепим идолов из глины,
А сами, от рожденья исполины,
Пигмеями юродствуем в тоске.
Мы лжём себе и в малом и в большом,
Торопимся по трупам к пьедесталам,
Друзья мои, да что же с нами стало,
Да сколько ж можно нам кривить душой?
Покоя нет ни сердцу, ни уму,
В болоте лжи друг друга топим дружно,
Друзья мои, кому все это нужно?
Врагам заклятым, больше никому!
Болтаемся над бездной на весу,
И новые «лжедмитрии» на тронах
В картонных, наспех склеенных коронах
Отечество от бездны не спасут!..
Довольно с нас великих ямщиков,
Нас ложью погоняющих с рожденья,
Пришло оно, Отчизны возрожденье,
Пора согнать с трибун временщиков!
Пора друг друга в Правду окунуть,
И предъявить суровый счёт друг другу,
И вырваться из дьявольского круга,
И выбраться на Истинный свой путь,
И всем народом спину разогнуть!..
1986 г.
Отгремела война, свой кровавый собрав урожай,
Сколько лет пронеслось, сколько новых забот пережито,
Время мчится вперёд, время к новым спешит рубежам, —
Но никто не забыт, и навеки ничто не забыто!
Наша жизнь, наша светлая радость в жестоких боях
Вашим подвигом, доблестью, жертвою вашей добыты,
В вашу честь на земле обелиски до неба стоят, —
Нет, никто не забыт, и навеки ничто не забыто!
В каждом доме вы живы и в каждом свершившемся дне,
В каждой детской улыбке звучите победной сюитой,
В каждом сердце стучите, приходите в каждой весне, —
Нет, никто не забыт, и навеки ничто не забыто!
Мы по вашим заветам живём и шагаем вперёд,
Нам в грядущее вашей рукою дорога открыта,
Перед памятью вашей встает на колени народ, —
Нет, никто не забыт, и навеки ничто не забыто!
1985 г.
С утра большой и шумный город
В тиши понежился чуток,
И вдоль домов, и вдоль заборов
Потёк, потёк людской поток.
Народ по улицам спешил,
И каждый нёс свои заботы,
С работы мчался, на работу,
Народ дела свои вершил.
Сдирая об асфальт подмётки,
Неслись юнцы и старики,
И, проклиная каблуки,
Старушки мчались и молодки.
И в нетерпении дрожа,
Прокладывая путь руками,
Неслись приезжие с мешками,
Сбивая с курса горожан.
Всё было, в общем, как всегда, —
Кипела жизнь, кипели страсти,
Над встречными взлетало «здрассте»
И улетало «досвида!..»
И среди всех, по тротуару,
Неторопливо, тяжело,
Шёл Человек, не очень старый,
Но очень, очень пожилой.
На этой личности неброской
Болтался старенький пиджак,
В руке топорщилась авоська,
Извечный спутник горожан.
На кончик носа сели крепко
Очки в оправе жестяной,
И голова в бесцветной кепке
Светилась щедро сединой.