В следующий миг я вдруг осознал, что в руке у меня никакая не ракетница! А… удобный, хищного вида, пистолет с длинным стволом! Я чувствовал его тяжесть, его масляную рубчатую рукоятку. Не игрушка – настоящее боевое оружие! Не раздумывая и почти не целясь, я нажал на спуск. Полыхнула лиловая вспышка, раздался треск, из двери полетели горящие обломки. Сжав пистолет обеими руками, я судорожно давил на спуск. Еще и еще. Дверь разлетелась в щепки, раздался жуткий хриплый вой, мелькнули извивающиеся щупальца, но в следующее мгновение все скрылось в потоке слепящего пламени. Вой продолжался, и я, не помня себя, жал и жал на спусковой крючок. Пистолет дергался в руках, плюясь огнем, и до меня не сразу дошло, что кроме треска выстрелов и гула пламени, не слышно больше никаких звуков. Я убил это !
Только тогда я наконец опустил пистолет. От двери и косяка вообще ничего не осталось. Дверной проем увеличился чуть ли не вдвое – часть стены разнесло выстрелами. А в прихожей догорала черная спекшаяся масса – все, что осталось от жуткого существа.
Еще дрожа от ярости и страха, я обернулся к своим товарищам.
– Что это было? – прошептала Лариса.
– И откуда у тебя такая пушка? – добавил Глеб. – Ни фига себе! Натуральный бластер!
– А я знаю – откуда? Увидел эту мразь, глядь – в руке пушка. Вместо моей ракетницы. А что, как, откуда – у меня времени разбираться не было.
– Кажется, мы все-таки влипли, – констатировал Олег. – Надо отсюда выбираться. Не знаю, что здесь происходит, но подобные милые зверюшки мне совсем не нравятся. Хорошо хоть, оружие теперь есть. Только неизвестно, сколько в нем осталось зарядов.
Я повертел в руках пистолет и увидел сбоку прозрачное окошечко. В нем светилась цифра 815.
– Сейчас проверим, – я выстрелил в стену. Брызнули осколки кирпича и штукатурки, и в стене появилась дырка с неровными краями, величиной с кулак. Теперь в окошке горела цифра 814.
– Зарядов хватает. Осталось 814.
– Это радует, но уходить все равно надо.
– Сначала хорошо бы посмотреть, что творится снаружи. Вдруг там еще какая зараза… ползает? – справедливо заметил Глеб.
– Я пойду, – конечно, было страшно. Но у меня теперь имелся бластер. Значит, идти мне.
– Только не в одиночку. Возьми еще кого-нибудь.
– Глеб, пойдешь?
– Честно говоря, боюсь.
– А с оружием?
– А у тебя еще есть?
– Сейчас будет, – я уже начал догадываться, что здесь происходит. – Постарайся сосредоточится, и представь: тебе угрожает нечто жуткое, вроде того чудовища. И тебе позарез нужно оружие.
– Попробую…
Глеб опустился в кресло, закрыл глаза, расслабился… Через минуту он вдруг напрягся, его правая рука начала подниматься, сжала невидимую рукоятку… Я не уловил момент, когда в руке Глеба появился большой пистолет с толстым стволом фаллической формы.
За спиной Глеба послышалось ехидное нервное хихиканье. Кто-то высказался насчет сексуальной озабоченности. Возник вопрос: а чем он у Глеба стреляет?
Глеб с удивлением осмотрел пистолет, подавился собственным смешком, но тут же став серьезным, направил оружие на продырявленную моим бластером стену и выстрелил. Полыхнуло куда сильнее, чем у меня. С грохотом посыпались кирпичи. А когда осела пыль, стало видно, что в стене зияет пролом около двух метров в диаметре.
– Ого! Вот это пушка! – уважительно констатировал Андрюша.
Больше никто не смеялся.
– А теперь – пошли.
Старательно переступив через обугленные останки уничтоженного мной чудовища, мы выбрались наружу, держа наготове оружие.
Никого. Туман рассеялся, дождь закончился, и шагах в ста были хорошо видны развалины еще одного дома и ржавые железные конструкции, похожие на фермы моста.
– Посмотрим, что там?
– Пошли.
– Только давай сразу договоримся – я впереди, ты метрах в десяти сзади. И внимательно смотри по сторонам. Чуть что – стреляй, не думая. Только если будешь палить в мою сторону, кричи "Ложись!". А то еще меня зацепишь.
– Понял. Договорились.
Короткими перебежками, как под обстрелом, останавливаясь, чтобы осмотреться, под прикрытием очередного дерева, мы двинулись вперед. Пока вокруг было спокойно, но здесь могло случиться что угодно – я это чувствовал.
До развалин, вернее, до железных конструкций, которые оказались чуть ближе, добрались благополучно. Глеб догнал меня, и мы молча стояли, осматриваясь и переводя дух.
Действительно, фермы моста, и довольно большого. И откуда здесь мост? Тут и речки-то нет, одно болото. Непонятно.
– А ну-ка, Глеб, иди справа от этих железяк, а я пойду слева. Встретимся возле развалин.
Осторожно раздвигая высохший бурьян, в котором, кстати, может скрываться любая гадость, двигаюсь вперед. Нет, пока ничего подозрительного. Мост, как мост, старый и ржавый, бурьян, как бурьян, с капельками дождя на листьях. Ничего особенного.
Развалины уже совсем близко. Впереди из-за фермы моста появляется Глеб. Я успеваю заметить, что идет он как-то неестественно прямо, на негнущихся ногах, как робот. В следующий момент Глеб поднимает руку, и я инстинктивно отшатываюсь в сторону. Рядом вспыхивает бурьян. Я прыгаю за широкую стальную балку и падаю в траву. Надо мной вспыхивает огненный шар, вниз ползет плавящийся металл.
– Глеб, ты что, сдурел?! Это же я!
Рядом ударяет огненная струя. Я откатываюсь в сторону, поднимаю пистолет. Отсюда мне видна лишь голова Глеба и рука с пушкой, слепо двигающаяся из стороны в сторону. Вот сейчас как влеплю в него заряд из бластера – мокрого места не останется!
Стоп! Это же Глеб! Я что, тоже рехнулся?! Он же не в себе! Или это больше не Глеб? Все равно, стрелять нельзя! Надо попробовать подобраться ближе и выбить у него пушку.
Осторожно ползу в обход. Рубашка и брюки мгновенно промокают насквозь, руки все в грязи, но другого выхода нет. Поднимешься – тут же получишь плазменный заряд, или чем там Глебов пистолет стреляет.
Осторожно выглядываю из-за очередной балки. Ага, вот и Глеб, совсем рядом. Стоит в пол-оборота ко мне, поводя из стороны в сторону своей пушкой, как заведенный. Тихо кладу бластер на балку – чтобы не мешал, а, главное, чтобы не было искушения выстрелить – и встаю. Глеб меня не видит – я захожу сзади, делаю два шага – и тут у меня под ногами звякает какая-то железяка. Глеб резко оборачивается, но я с перепугу успеваю раньше и ногой выбиваю у него оружие. Вторым ударом сбиваю Глеба с ног и прыгаю к его пистолету, но цепляюсь за что-то ногой и падаю. В следующий момент раздается хриплое шипение, я переворачиваюсь на спину и вижу нависшую над нами метрах в пяти огромную слюнявую пасть с кривыми желтыми клыками.
– Глеб, стреляй! – кричу я, забыв, что мы оба безоружны. Пасть быстро опускается, надвигаясь на меня. Глеб приподнимается, сует руку в карман и выхватывает что-то оттуда. Из его сжатого кулака ударяет тонкий прямой луч. Чудовище заходится в реве, дергаясь из стороны в сторону, сверху хлещет вонючая черная жидкость, и тут мне удается нащупать рукоятку Глебова пистолета. Получи, мразь! Очередь ослепительных вспышек сливается в один сплошной поток пламени. Горит все: развалины, железные фермы, земля, трава, оскаленная морда наверху…
…В себя я пришел через несколько минут. Глеб тряс меня за плечо:
– Очнись, Димон!
– А, что? Где этот монстр? Я его сжег?
– Сжег, сжег. От него почти ничего не осталось. Вставай, пошли. Кстати, где твоя пушка?
– Там, на балке лежит.
– А зачем ты ее там оставил?
– А чтоб тебя, дурака, ненароком не застрелить!
– Не понял?.. – на лице Глеба отражается искреннее недоумение.
– Ты что, не помнишь, как стал стрелять по мне ни с того ни с сего?
– Я?!!
– Ты! – передразниваю я его.
– Не помню. А что случилось?
– Вышел ты из-за вот этой балки, развернулся и начал лупить по мне из своей пушки. Хорошо, что ты известный мазила! Пришлось подкрасться к тебе и обезоружить. А тут как раз чудище вылезло. И, как назло, ни у меня, ни у тебя оружия нет. Кстати, из чего это ты в него стрелял?
– А черт его знает!
Я взглянул на до сих пор крепко сжатый кулак Глеба. Глеб перехватил мой взгляд и медленно разжал кулак. На ладони лежала старая, хорошо мне знакомая зажигалка Глеба. Мы оба удивленно уставились на нее.
– Ничего себе! Вот так номер!
– Как тебя угораздило палить из зажигалки?
– Не знаю. Услышал, как ты орешь, меня пробило, что пушка у меня в кармане – вытащил и выстрелил. Только сейчас дошло, из чего я стрелял!
Чудеса. Тут, оказывается, и зажигалки стреляют.
– Ладно, пошли отсюда. Надо возвращаться к нашим. Попробуем выбраться той же дорогой, что и пришли.
Я подобрал свой бластер, и мы, поминутно оглядываясь, направились обратно.
До дома дошли без приключений. В окне маячил Андрюша с тяжелой автоматической винтовкой в руках.
"Тоже вооружились, – подумал я. – Ну ладно, как-нибудь выберемся. С такими-то пушками – и не пробиться?!"
– А они в кого-то тоже стреляли, – заметил вдруг Глеб. – Вон выжженное пятно, и вон еще.
– Ага, и ветки на деревьях пулями сбиты.
Андрей в окне передернул затвор винтовки.
– Стой, кто идет?!
– Ослеп, что ли? Мы с Глебом.
– Стойте там.
– Сдурел, Андрей?! Может, ты еще и стрелять будешь?!
– Сунетесь – буду.
– Не понял?.. Вы нас в дом пускать не собираетесь?
– А какого черта вы в нас стрелять начали?
– Мы?! Когда?!
– Да минут десять назад.
Только тут я заметил, что в фасаде дома в нескольких местах зияют рваные дыры с обгорелыми краями.
– Да не было нас тут десять минут назад! Мы вон у того дома от какого-то чудища отбивались.
– А кто тогда в нас стрелял? Вы и стреляли!
– Двойники, – тихо сказал Глеб.
Я молча кивнул, соглашаясь. Значит, здесь и такое возможно.
– Андрей, это не мы в вас стреляли. Кто-то другой. Ну, хочешь, мы подойдем к дому с поднятыми руками?