Именно в этот момент Каледин наконец-то догнал своего противника.
Единым махом перепрыгнув баррикады на разгромленном блокпосте, наемник на бегу вырвал из рук одного из погибших охранников автомат с еще почти полным боекомплектом. Алые звездочки от горящего пороха нарушили гегемонию серого цвета.
В пылу погони Каледин снова забыл о том, что преследуемый хищник слеплен с ним из одного теста, а потому пули для зверя двигались столь же медленно, как и для наемника. Так что монстр без труда уклонился от смертоносного свинца и бросился навстречу надоедливому преследователю. Осознав свою ошибку, Каледин перехватил автомат и воспользовался им в качестве дубинки, со всего размаху ударив хищника по морде, метя по глазам.
Совершенно неожиданно для наемника удар достиг цели. Брызнул щепками расколовшийся при столкновении деревянный приклад, голова монстра мотнулась в сторону. Воспользовавшись секундной заминкой противника, Каледин огляделся, прикидывая дальнейший план.
К сожалению, противопоставить зверю свой главный козырь, невероятную скорость, в данном случае он не мог. Икс-два, вырвавшийся, как когда-то и сам Каледин, из-под контроля сотрудников Зеленого Доктора, двигался столь же стремительно. Убить зверя голыми руками у наемника не получилось, огнестрельное оружие тоже было бесполезно.
Тут взгляд Каледина наткнулся на решетчатую крышку колодца, ведущего в технический коридор, тянущийся куда-то под туннелем. А еще он вспомнил Давида, с момента встречи с которым и началась вся эта история. И его учебную гранату.
– А ну, бобик, иди сюда. – Наемник даже присвистнул, чтобы привлечь внимание зверя. Хищник разрывался между желанием порвать в клочья приставучего, но неуязвимого для его клыков и когтей двуногого противника и пьянящим запахом десятков человеческих тел, чьи кровь и мясо пришлись ему так по вкусу.
Воспользовавшись тем, что зверь замер в нерешительности, наемник подбежал к крышке люка, ухватился за ее прутья и легко приподнял ее над головой. После чего запустил решетку в противника и закричал:
– Бобик! К ноге!
Зверь легко увернулся от брошенной в него железки, но это помогло ему преодолеть последние сомнения. Утробно рыкнув, он устремился к наемнику, желая навсегда покончить с наглым двуногим.
Именно на такую реакцию и рассчитывал Каледин. Распахнув полы своей одежды, он одним ловким движением вырвал предохранительные кольца с нескольких гранат Ф-1, а одну из них зажал в правой руке.
В ту же секунду в него врезался хищник. Зубы клацнули прямо перед лицом наемника, в нос ударил крепкий запах разлагающегося мяса и гнили. Обхватив шею монстра руками, Каледин, как заправский борец, потянул зверя вслед за собой на дно.
Хоть стенки колодца были довольно узкими и не позволяли монстру воспользоваться его сверхскоростью, но их ширины хватило, чтобы сплетенные в смертельных объятиях зверь и человек камнем рухнули вниз. Поняв, что его замысел почти удался, Каледин разжал правую руку, отпуская спусковой рычаг, и улыбнулся, глядя в глаза хищнику:
– And fire in the sky, бобик…
12
– А далеко нам еще идти?
Звук хрустального детского голоса заставил Каледина приоткрыть глаза. Но даже такое простейшее усилие далось ему с огромным трудом. Наемник буквально чувствовал, как его покидают последние капли жизненной силы. Сквозь сомкнутые ресницы он увидел несколько металлических прутьев арматуры, пронзивших его шею и грудь. Своих конечностей наемник не чувствовал, они были погребены под завалами из обрушившихся в результате взрыва стен колодца.
Но сейчас для Каледина главное заключалось в том, что ему удалось уничтожить монстра. Что его собрат по лаборатории Зеленого Доктора погиб, наемник не сомневался. Он собственными глазами видел, как во время обвала один из камней размозжил башку чудища, словно гнилой помидор.
– Да уже почти пришли. Если бы эти гады-мортусы взялись нас подвезти до конца, то мы были бы уже на «Садовой». – Где-то там, наверху, шли двое. Каледин сразу узнал голоса Алисы и Черныша и улыбнулся. Значит, альбинос справился с порученной ему задачей и привел дочку начальника «Три Эс» на их родную станцию. – Только здесь, похоже, случилась неслабая заварушка. Вот тут, я хорошо помню, раньше был вход в какой-то заброшенный колодец, а теперь дыра…
– Ого! – Голос девочки звонким эхом заметался по полуразрушенному колодцу. Каледин не видел, но догадался, что журналист и девочка остановились и, склонив головы, всматриваются вглубь завала. Наверное, наемник мог бы попытаться подать голос, чтобы привлечь их внимание и попытаться спастись. Но сил на это у него уже не было.
– Ладно, хватит глазеть. – Черныш взял Алису за руку и потянул прочь от таинственного провала, – Мне еще нужно доставить тебя к отцу. А не то Каледин меня найдет и уши оторвет.
«Оторву-оторву», – мысленно подтвердил наемник, чувствуя, что еще несколько мгновений, и он уже никогда не сможет исполнить свою угрозу.
– Пойдем, Малявка! А не то возьму твоего медведя и сброшу в эту яму!
– Не называй меня Малявкой! Это только дядя Каледин может меня так называть!
Вслушиваясь в шорох уходящих шагов, наемник наконец-то позволил себе закрыть глаза и то ли тихо запел, то ли ему это лишь показалось:
Баю-баюшки-баю, не ложися на краю,
Придет серенький волчок и укусит за бочок…
И перед тем как окончательно погрузиться в мир, где властвовали лишь оттенки серого цвета, Каледин услышал, что звук шагов возвращается.
Почудилось или нет?..
© Никита Аверин
Алексей СмирновДЫМ НАД ДЖЕЙНСУ
Миша проснулся, но глаза открыть не спешил. Что может быть лучше – качаться на теплых волнах полудремы, когда торопиться заведомо некуда, и мысли лениво поднимаются из подсознания, как пузыри с болотного дна? Ноги затекли и ноют, зато висок приятно холодит алюминиевая стойка кабины и в уютный рокот двигателя вплетается еле слышный писк радиокомпаса.
Забавно вспомнить, как он ерзал и кусал губы, когда в первом полете алый малютка-«Суперкаб» нырнул в низко висящие тучи и привычный океан леса за стеклом сменился белым туманным маревом. В прорехах тягучей облачной ваты торчали острые вершины сосен, словно пытаясь зацепить наглого пришельца, опрокинуть на землю и навсегда похоронить под густым пологом тайги.
Конечно, Миша старался не подавать вида. Седлунд, которого он знал тогда от силы час, не то что не боялся – казалось, не обращал внимания на молочную пустоту вокруг. Закрепив ручку управления самодельной петлей из поясного ремня, он пил кофе прямо из термоса и откровенно скучал. Это потом уже, когда они сидели в «Чемпионе Севера» и обмывали первую квартальную прибыль, Стиг рассказал ему старую пилотскую пословицу: «Полет – это часы серой скуки, разбавленные мгновениями дикого ужаса». В тот раз до «ужаса» не дошло – минута в минуту с планом полета норвежец снизился до тысячи футов и оказался точно над излучиной реки, а потом вальяжно поцеловал бетон на центральной улице фактории Олдс, служившей по совместительству посадочной полосой.
– Майк, – обернувшись, прокричал пилот, – Майк, ты спишь?
Миша нехотя разлепил глаза и помотал головой:
– Сплю. Спал. Что такое?
– Ты взял рацию? Моя села и почему-то не заряжается.
– Взял, конечно.
– Тогда попробуй вызвать поселок. Нууатак минут через пять будет, а от нее, сам знаешь, рукой подать.
– Окей. Дай кофейку, а?
– Все выпил. В Джейнсу попьешь, скоро уже.
Извернувшись, Миша залез в стоящий в ногах рюкзак и нащупал под пакетами с товаром увесистую пластиковую коробочку рации.
– Частота обычная?
– А? – через пару секунд откликнулся Стиг. – Повтори, не слышу ни черта.
– Частота, спрашиваю, обычная?!
– А! Нет, они сменили в том месяце. А на какую, не помню, – усмехнулся он. – Попробуй 122 и 9.
Миша щелкнул выключателем. Дождавшись, когда светодиод перестанет моргать и загорится ровным красным светом, выкрутил на верньерах 122 и 9, надел гарнитуру и прижал тангенту вызова:
– Джейнсу, доброго дня, это «Пайпер Суперкаб Папа-3-7»… – он подергал Стига за плечо, и тот, не оборачиваясь, дважды сжал и разжал кулак, а потом показал еще два пальца, – двенадцать миль к юго-западу, пять с половиной тысяч, посадка. Дайте, пожалуйста, ветер, давление и полосу. Джейнсу?
Где-то через полминуты, когда Миша был готов повторить вызов, из гарнитуры донеслось сдавленное: «…апа-3-7…три…».
– Джейнсу, пожалуйста, повторите.
– … Три-семь! – после душераздирающего скрипа голос прорезался неожиданно четко. – Ветра, считай, что и нет, кью-эн-эйч два-девять-семь-три, полоса по выбору, можем подсветить, но с вас тогда денежка, – хохотнул невидимый помощник. Три-семь?
– Понял вас, Джейнсу, дайте свет, зайдем с реки. И пошлите кого-нибудь к Гривхольму, я лично с обеда ничего не ел.
– Окей, сейчас отправлю внучка. У вас все?
– Да, спасибо, до ско… – Миша осекся, – Увидимся.
– Окей, пока.
Убрав рацию обратно в рюкзак, он поерзал на узком пластиковом сиденье и нахмурил лоб. Если не случится ничего непредвиденного, они с Седлундом как раз успеют позавтракать и разложить товар до того, как народ повалит с воскресной службы по домам. Ну, или выберется из дома за опохмелом после вчерашнего. В самом Джейнсу пьянчуг мало, люди там вроде наших сибиряков – суровые, упертые, старая школа. Но приблудной шушеры тоже хватает: трапперы-кулемщики, поденщики, да и просто мутные личности из тех, что не любят попадаться властям на глаза.
«Суперкаб» накренился, потом выровнялся и начал снижаться. Мотор заворчал тише и басовитее. Вскоре самолет выполз из тучи и пошел вдоль Нууатак, широкой, студеной даже на взгляд.
– Надо поставить поплавки… – задумчиво протянул Стиг.
– Надо, – эхом откликнулся Миша. – Зимой подумаем.
Заговорить о поплавках, пролетая над Нууатак, было уже традицией, хотя оба отлично понимали, что даже в поселениях без посадочной полосы можно выбрать улицу попросторнее и сесть прямо на не