Один из стенных шкафов был открыт, и он пошел к нему, рассматривая книги, находящиеся внутри. На полке лежал старый фотоальбом, и Билли взял его. Он знал, что ему пора возвращаться к Ребекке, однако любопытство взяло верх, он хотел знать, означал ли тот бюст на двери, что он попал в личный кабинет Маркуса.
Фотографии были очень старыми, они пожелтели от времени и свернулись. Он перелистнул несколько страниц и решил, что зря тратит свое время. Билли уже ставил его на место, когда из альбома выпала не приклеенная фотография. Он наклонился, поднял ее и развернул к голубому, призрачно колеблющемуся свету, чтобы рассмотреть.
Сама по себе фотография не являлась чем-то особенным: на ней были запечатлены три человека, одетых по моде тридцатых или сороковых годов, подтянутые, аккуратные, улыбающиеся фотографу. На оборотной стороне кто-то написал: "Джеймсу, в ознаменование нашего выпуска, 1939".
Билли присмотрелся к изображению и решил, что молодой человек посередине мог бы быть Джеймсом Маркусом. Было что-то такое в форме его головы... Он выглядел очень знакомым...
- Тот парень, - сказал он, кивая в подтверждение собственной мысли. Тот, который пел, когда они были в поезде. Они не успели рассмотреть его во всех подробностях, но он стоял точно так же, и плечи у него такие же широкие... - Может, это сын Маркуса. Или внук.
Во всем этом была какая-то загадка, и Билли уже начинал думать, что он только что нашел еще одну ее составляющую. Если Спенсер избавился от Маркуса и забрал его труды, разве не захотел бы сын Маркуса или внук отомстить за предка? Возможно, утечка вируса — это вовсе не несчастный случай. Может, ее устроил тот парень с пиявками.
Билли вздохнул, укладывая фото поверх альбома. Все эти теории, конечно, хороши, но практического применения не имеют. Ему нужно искать выход отсюда.
Он обыскал рабочий стол, надеясь найти там ключи или карты, но в нем ничего не оказалось, так что молодой человек пошел ко второй двери, которая, к счастью, оказалась не заперта. Он толкнул ее, и надежды улетучились, как дым: за ней не обнаружилось никаких тоннелей с неоновыми вывесками "Выход". Там было лишь хранилище предметов искусства, ну или что-то в этом духе: у стен стояли картины, а несколько статуй были замотаны в свисающие куски ткани. Впрочем, одна статуя не была укрыта — мраморная, она изображала кого-то вроде древнего римского бога, покрытые пылью глаза смотрели вверх, рука, словно чаша, была изогнута в районе живота...
... и в этой руке что-то было. Что-то зеленое.
Билли подошел к статуе и взял из ее бледных пальцев маленькую штучку, слегка улыбнувшись, когда понял, что это. Он держал в руках еще одно искусно выполненное изваяние пиявки, но зеленое, а не голубое. Возможно, это тоже ключ, но к другой тайной двери. И вот этот ключ-пиявка действительно может стать их билетом на свободу.
"День 1. Ввел Т четырем пиявкам. Их примитивная биология идеально подходит для данного исследования, но она же может их сделать слишком простыми организмами для усвоения. Сиюминутных изменений не наблюдается".
Слово "четырем" было подчеркнуто. На полях кто-то дрожащей рукой нацарапал надпись "изменить последовательность" и обвел ее. Эти бумаги являлись частью лабораторного журнала, и в них, в основном, были даты и цифры. Ребекка уже собиралась положить их на место, когда заметила, что на последних страницах тоже встречались слова и фразы, обведенные кружком, так что она продолжила читать, в этот раз обращая внимание на абзацы, в которых встречались подобные выделенные части.
"День 8. Прошла неделя. Наблюдается быстрый рост: изначальный размер удвоился, проявляются признаки трансформации. Размножение прошло успешно, количество особей удвоилось, однако отмечается начало каннибальского поведения, вероятно, обусловленного повышением аппетита. Количество подаваемого питания было немедленно увеличено, но две особи были потеряны".
Слова "удвоился" и "две" были подчеркнуты.
"День 12. Выдан живой корм, однако половина особей была потеряна из-за сопротивления кормовых объектов. Отмечается, что особи начали обучаться путем получения опыта, в поведении наблюдается демонстрация групповой охоты. Эволюция превосходит ожидания".
Здесь была подчеркнута фраза "половина потеряна", но Ребекка, встревоженная информацией об успехе эксперимента, продолжила проглядывать записи.
"День 23. Пиявки больше не проявляют черт индивидуальности, двигаются, как цельный организм".
"День 31. Выведение проходит с фантастической скоростью, они едят все, что им даешь... "
После слов этой последней записи Ребекке стало ясно, что доктор Маркус окончательно обезумел.
”День 46. Никогда не забуду этот день. Сегодня они стали подражать мне. Думаю, они считают меня своим отцом. Я так привязался к ним, и чувствую, что они привязались ко мне тоже. Умеют ли они любить? Думаю, да. Теперь для меня существуем только мы: я и мои прекрасные дети. Никто не отберет их у меня.
Они просто не посмеют этого сделать, учитывая, сколько я знаю”.
- Эй!
Это был Билли, он звал ее через дыру в полу. Ребекка положила бумаги и пошла туда, присев на колени.
- Нашел что-нибудь полезное? - спросила она, глядя вниз на него.
- Может быть. Лови, - отозвался он, подкидывая вверх что-то. Ребекка поймала подброшенную им вещь. Ей оказался еще один ключ в виде пиявки, но зеленого цвета.
- Там наверху есть дверь с вырезанным профилем Маркуса? - спросил Билли. Ребекка покачала головой:
- Не знаю. В этой комнате точно нет. Я тут читала о его диких экспериментах. Пойти посмотреть?
Билли задумался.
- Давай я поднимусь, и мы вдвоем посмотрим, что к чему. Я только найду еще один стол или что-то такое...
- Я осторожно, - сказала Ребекка. - К тому же, ты сам сказал, что там внизу еще одна дверь. Может, ты попытаешься ее открыть? А я пока поищу, к чему может подходить этот ключ.
- На той двери кодовый замок, - сказал Билли. - Мы откроем ее только в одном случае: если у тебя с собой набор отмычек.
Ребекка вздохнула. Жаль, что Джилл Валентайн не с ними сейчас. Она состояла в отряде "Альфа", и, если верить Барри, могла взломать что угодно...
- Так, стой здесь. Говоришь, там кодовый замок?
Билли кивнул, и Ребекка пулей понеслась к столу, на котором лежали записи Маркуса. Она пробежалась взглядом по абзацам с выделенными местами, прикинула в уме, что к чему, и побежала назад.
”Четыре пиявки... Удвоилось... Две потеряны... Потеряна половина... ”
- Попробуй набрать... эм-м, четыре-восемь-шесть-три, - сказала она.
- Догадка наобум? - спросил Билли. Ребекка чуть улыбнулась:
- Может быть. Просто проверь, - она сжала в ладони статуэтку зеленой пиявки. - А я пока проверю, куда можно воткнуть это.
Билли с явной неохотой кивнул, и Ребекка поднялась на ноги, идя к двери, ведущей из комнаты; и она так и не смогла понять, что движет ей в большей степени — храбрость или глупость? Честно говоря, после встречи с приматами ей вовсе не хотелось действовать в одиночку, но раз она уже на первом этаже, имеет смысл его проверить.
За дверью лаборатории оказался короткий коридор с тремя дверьми, не считая той, через которую она прошла. Первая дверь — справа от нее — была заперта. Вторая находилась за углом и тоже располагалась по правой стороне; она была открыта, но Ребекка лишь мельком взглянула внутрь: за ней находилась большая пустая комната с небольшим количеством офисной мебели у стены. Рассмотреть остальное ей не удалось, потому что в комнате почти отсутствовало освещение. Она закрыла дверь, успокаивая себя мыслью о том, что уже прошла две трети намеченного маршрута своего поиска, и пошла к последней двери коридора.
Та тоже была не заперта. Ребекка толкнула ее и увидела дверь напротив, буквально в метре от себя; слева же ее взору открылась комната, настолько похожая на лабораторию, из которой она пришла, что ей даже показалось, что она вернулась... Но все же это другая комната, и, судя по ее предназначению, она была связана с первой лабораторией. Может, в какой-то части работ им пришлось разделиться...
... что-то двинулось. Там, рядом со столом у стыковочной стены, стоял зараженный: изможденный, болезненно выглядящий человек с ничего не выражающими глазами и открытым ртом, явно изголодавшийся по плоти. Он потащился к ней, и в его горле что-то мягко заклокотало.
Зомби двигался медленно, очень медленно. Ребекка глянула на расстояние между ним и дверью, что была напротив нее, и сжала в ладони ключ-пиявку. Риск казался приемлемым, так что она рванула вперед, толкнула дверь, пролетела в открывшийся проем, развернулась и захлопнула дверь раньше, чем исхудавший зараженный успел сделать свой следующий шаг.
Она оказалась в операционной, старой и грязной; плитки, бывшие когда-то стерильными, посерели, покрывшись тонким слоем грязи, тут же было несколько металлических каталок, едва державшихся на изогнувшихся колесиках. А чуть дальше, наискосок и влево от нее, виднелась зеленоватая дверь с профилем доктора Маркуса на переднем полотне.
- Есть, - сказала Ребекка, двигаясь в ту сторону, старательно избегая вида операционного стола, установленного в дальнем конце комнаты: она успела заметить, что к нему были прикреплены тяжелые фиксаторы. Она понятия не имела, что тут вытворял Маркус; и ей не хотелось страдать, узнав подробности.
Крохотная пиявка идеально совпала с углублением, находившимся под профилем человека, похожего на доктора Маркуса, и девушка услышала щелчок. Дверь открылась...
... и Ребекка, ошеломленная запахом, непроизвольно шагнула назад, этот запах она узнала бы везде. С двух сторон узкой комнаты стояли камеры для морга, и некоторые были открыты. На полу неподвижно лежало два тела, но, памятуя о прошедшем вечере, девушка направила пистолет на ближайшего покойника — он даже не шелохнулся. Ребекка пошла внутрь, стараясь делать неглубокие вдохи.