— Ладно, убедили — я псих. А с психами спорить — себе дороже. Поэтому, если не хотите, чтобы стало ещё больнее, не провоцируйте меня на агрессию. Выполняйте мои команды. Команда номер один — идём к лечебному корпусу. Цивилизованно и культурно, не отвлекая остальных от работы. Задача ясна? Вперёд!
Гланц открыл было рот, чтобы возразить, но посмотрел на Стэна и передумал. Молча заковылял в нужном направлении.
— Теперь, — сказал Стэн, — вопрос, который я уже задавал. Художник Эрик Белл тоже здесь? И даже не вздумайте ссылаться на врачебную тайну. Я и так на взводе, учтите.
— Хорошо, я отвечу. Я никогда не встречался с мистером Беллом. Его нет и не было среди пациентов. Вы удовлетворены?
— Пока это только ваши слова. Эрик явно подходит на роль подопытного. Он ощущал вибрацию, мне это известно.
— Вполне возможно. Но в поле моего зрения он не попал ни разу, что и неудивительно. Город у нас большой. Я просто не могу знать всех носителей лично. Если бы я с ним где-нибудь столкнулся, пригласил бы обязательно. Но увы.
Обмениваясь этими фразами, они пересекли парк и приблизились к лечебному корпусу.
Глава 26
— Одну секунду. — Стэн придержал доктора за плечо. — Проясним этот момент до конца. Я читал дневник Эрика. Там упоминалось некое место, от него до города — десять миль. Это указывает на клинику, хоть и косвенно.
— Мистер Логвин, — укоризненно сказал Гланц, — неужели вы сами не замечаете шаткость вашей гипотезы? Инерция мышления — коварная вещь, что мы и наблюдаем сейчас на вашем примере…
— Только без лекций. Отвечайте строго по делу.
— Я всего лишь хочу сказать, что вы пошли по ложному следу. Понятия не имею, о каком дневнике идёт разговор, но готов заключить пари — там нет ни слова про «Талый лёд». Подумайте сами — существует много дорог, ведущих из города, искать можно на любой…
— Я это учитываю. На остальных шоссе нет подходящих объектов, я проверял по карте. И вообще, вашу клинику я взял на заметку сразу — ещё до того, как услышал про десятую милю. Так что план не меняется — заходим и смотрим. Пистолет я убрал, но если понадобится, достану его мгновенно, не сомневайтесь.
— Как скажете. Давайте только не будем нервничать.
За ними уже наблюдал охранник, но доктор Гланц кивнул ему успокаивающе и распахнул перед Стэном дверь:
— Прошу, мистер Логвин.
В вестибюле за стойкой сидела тётка в белом халате. Доктор поздоровался с ней и свернул в коридор. Там было с полдюжины аккуратных дверей, стояли полумягкие кресла. Неярко горели лампы.
— Здесь процедурные кабинеты, — пояснил доктор. — Лечебные грязи, ванны, массаж. Есть служебные помещения, где хранятся лекарства. Ваше внимание, вероятно, привлекли решётки на окнах? Но это просто перестраховка. Можем заглянуть в любой кабинет, который сейчас свободен…
— В вестибюле у вас две лестницы, — сказал Стэн. — Одна наверх, а другая вниз. Меня интересует подвал.
Доктор посмотрел на него внимательно и вздохнул:
— Хорошо, пойдёмте.
Они спустились по лестнице. Массивная дверь в подвальное помещение была заперта. Кроме обычной скважины для ключа имелся ещё кодовый замок с блестящими кнопками. Доктор Гланц набрал нужную комбинацию.
Стэн переступил порог.
Электрический свет залил помещение, которое напоминало учебный класс, совмещённый с лабораторией. В центре располагался широкий стол с удобными стульями. Рядом — меловая доска, чертёжный кульман и, как ни странно, мольберт. Вдоль стен стояли громоздкие электрические приборы с верньерами, стрелками под стеклом и сигнальными лампочками. К приборам тянулись толстые провода.
Стэн ощутил намёк на вибрацию — или, может, слабое эхо. Призвук-оттенок-привкус тоже присутствовал — размытый и блёклый. Он не вызывал отвращения, но и не манил. В нём было что-то техническое, искусственное.
— Чем вы тут занимаетесь? — спросил Стэн.
— Думаю, вы и так уже догадались. Изучаем физические эффекты, связанные с творческим восприятием. Пытаемся отследить их возникновение и измерить. Помещение хорошо экранировано, эксперименты не представляют угрозы. Наши гости участвуют в них исключительно на добровольной основе, под наблюдением медиков. Участникам программы мы обеспечиваем комфорт, психологическую поддержку и отдых.
— И как успехи?
— Увы, — сказал доктор Гланц, — успехи скромнее, чем мы рассчитывали. Во-первых, не все наши пациенты имеют соответствующий настрой. Например, мистер Вуд, которого вы недавно упомянули, пребывал в апатии и просто не смог бы поучаствовать должным образом. Такие гости у нас просто отдыхают, ничего не зная про наши эксперименты. В этом смысле мы действительно санаторий. Во-вторых, не все соглашаются на участие…
— Хм, я их понимаю. Но всё-таки появляются подопытные кролики-добровольцы?
— Ваша ирония неуместна. Наша цель благородна, мы двигаем науку…
— Но она не особо двигается, как вы сами отметили. Даже с теми, кто по собственной воле идёт в подвал. В чём загвоздка?
Доктор нахмурился, но всё-таки пояснил:
— Похоже, творческая активность, смоделированная в лабораторных условиях, не является полноценной. Так называемая вибрация проявляется очень слабо.
— Не повезло вам. Ладно, вот вы измерили, зафиксировали — а дальше? Почему такая секретность? Ни публикаций, ни интервью…
Теперь Гланц скривился по-настоящему. Стэн, похоже, попал по больному месту.
— Таковы условия, — буркнул доктор. — Мы связаны договором. Получаем щедрую спонсорскую поддержку, но взамен обязуемся сохранять все результаты в секрете.
— Ваш спонсор — Роггендорф. А раз так…
— Всё верно. Отчёты поступают лично ему. Как он ими распоряжается, я не знаю.
Стэн мысленно застонал. Ну да, кто бы сомневался — любой след в итоге приводит к этому упырю с десятизначным банковским счётом. Роггендорф нашёл в городе очередную странность, исследовал её без шума и помпы, а результаты сложил в копилку. И только он, судя по всему, понимает подоплёку происходящего, видит картину в целом. Ну а те, кто ему мешает, живут недолго…
— Ладно, — буркнул Стэн, — всё с вами понятно. Маховики не выращиваете — и то хорошо…
— Простите, что? — вытаращился Гланц.
— Не обращайте внимания. Благодарю за экскурсию.
Он вышел из здания, вернулся к машине и выехал на шоссе.
Итак, клиника отпадает. В том смысле, по крайней мере, что Эрика там не держат. А десятая миля — это что-то другое. И догадки на этот счёт имеются, как ни странно, у Эмили с её ухажёром…
Стэн, доехав до города, остановился у телефонной будки. На всякий случай позвонил Эмили. Трубку, как и ожидалось, никто не взял. Не отозвался и Артур Броуди. Не откладывая, Стэн съездил к Артуру на квартиру — никого не застал и там. Это тоже было предсказуемо, но досадно.
Оставалась одна зацепка — фирма «Межлунье».
Навести справки об этой фирме, правда, не удалось — ну что ж, придётся действовать напролом. Сейчас уже не до светских условностей.
Он повторил недавний маршрут и снова подъехал к будке с полустёршейся вывеской. Внимательно осмотрелся — вокруг по-прежнему царило безлюдье. Здесь был не жилой район, а промзона, и выходной день наконец-то стал преимуществом.
Стэн вытащил из багажника ломик.
Будку вскрывать не стал — сразу прошёл к постройке без окон, напоминавшей склад. Просунул ломик под дужку навесного замка и резко нажал. Раздался металлический всхлип, и дужка выскочила из паза.
Он снял замок и открыл ворота.
Нет, это был не склад.
Помещение пустовало, зато по центру имелась продолговатая смотровая яма. Причём, судя по размерам, она предназначалась не для легковой машины. Впрочем, и вся постройка была бы великовата для легковушки.
Гараж для грузовика?
И что этот грузовик перевозит?
Стэн обошёл гараж, но не обнаружил ни ящиков, ни мешков с таинственным содержимым. Грузы тут не хранились. Мистикой тоже вроде не пахло — никаких вибрирующих штрихов по углам.
Водитель забрал весь груз и уехал в рейс? Или наоборот — везёт что-нибудь сюда? Звучит логично. Хотя…
Перевозить ведь можно не только мешки и ящики.
А большой гараж может предназначаться не только для грузовой машины, но и, например, для автобуса…
Стэн застыл. Мысль, пришедшая в голову, была довольно проста, но позволяла взглянуть на ситуацию в новом свете.
И был способ её проверить.
Он быстро вышел из гаража, снова прикрыл ворота и навесил замок.
До своего района от добрался за четверть часа. Подрулил к фотоателье и, выскочив из машины, распахнул дверь.
Старый Айзек вздрогнул и поднял голову:
— Ты бы поаккуратнее. Доведёшь меня до инфаркта.
— Айзек, — сказал Стэн, — я спешу. Есть дело. Ты вчера проводил сестёр на автобус и сфотографировал их на память. Фотографии напечатал?
— Погоди, не соображу. Проводил сестёр?
Во взгляде у старика сквозило недоумение. Сыщику стало не по себе.
— Айзек, ты же сам рассказывал, вспомни! Две близняшки по восемнадцать лет. Одну из них зовут Дженни — ты мне её нахваливал и пытался сосватать. Говорил, что они хорошие, выросли у тебя на глазах…
— Дженни? — Айзек наморщил лоб и потёр висок, словно хотел унять головную боль. — Нет, я помню, конечно… Милая девочка… Но они с сестрёнкой где-то на юге, уже давно… И не пишут, совсем про меня забыли…
— Они уехали всего сутки назад! И ты их лично довёл до автобусной остановки!
— Извини, но ты что-то путаешь. Что значит — сутки назад?
— Не веришь на слово? Просто глянь вчерашнюю плёнку!
— Вот ведь неугомонный… Ладно, гляну сейчас. Как раз печатал вчерашнее… И не кричи на меня, пожалуйста! Я, между прочим, в два раза старше, даже в два с половиной!
— Погорячился, прошу прощения. Жду снимки.
Старик обиженно засопел, но поднялся и шагнул в соседнюю комнатёнку. Долго возился там, что-то бормоча, потом наконец вернулся с фотографиями в руках. Вид у него был растерянный донельзя: