Пока Анюта записывала про блинчики (мучные) и черничное варенье (сладкое), она то и дело прыскала и приговаривала:
– Помрешь с тобой, Салат.
А Лидка каждый раз отвечала:
– Не помрешь, Салат во всем и всегда прав. Правда, Салат?
А в это время Агата сидела за компьютером, играла в новую игру и одним ухом прислушивалась к разговору кота Барса и пса Степы.
– Собака – друг человека, – глубокомысленно заявил Степа.
– А кот? Тоже друг, – Барс после вкусного обеда лежал на подушке и надеялся, что Агата его не сгонит. – Друг хорошего человека, гуманного и не жадного. Личное мое мнение.
– Все всегда взаимно, – Степа на бульваре наслушался умных слов и полюбил философствовать. – Я, например, терпеть не могу тех, кто не любит собак, тем более – меня.
Агата улыбалась, ей нравилась милая мирная беседа этих двух друзей. Но тут она перестала к ним прислушиваться – на экране происходило такое, от чего нельзя было оторваться.
Вот через весь экран пробежала девочка. Агате показалось – знакомая, но кто это – она не успела разглядеть. Девочка перепрыгнула через поваленное дерево, хлопнула в ладоши и крикнула:
– Держись, Агата!
И тут Агата узнала Точку Ру.
Точка участвовала в компьютерной игре. Она играла внутри компьютера. А игра была крутая: догоняли быстрого жука по прозвищу Синепузый. Он летал – и Агата тоже взлетала к верхушкам сосен. Жук вдруг опускался на землю и бежал с огромной скоростью. И Агата неслась за ним с огромной скоростью. Иногда Синепузый прыгал. Он, видно, путал себя с кузнечиком. Тогда и Агата подпрыгивала и пыталась поймать жука. Но вот Агата забыла о Синепузом – она узнала Точку Ру. И Точка узнала Агату.
– Агата! Привет! Держи его!
– Привет, Точка! Налетай-хватай!
Они смеялись, игра – дело веселое. Но тут на экране ни с того ни с сего появился Салат без Лидки.
– Блинные лоскутки с корицей! – кричал он. – Три яйца, стакан муки, щепотка соли! Полтора стакана молока! Четыре чайных ложки сливочного масла! И ложечка сахара!
– С ума сойти! – Точка ахнула, Агата ойкнула. Жук припустил со скоростью света к своей маме-жуку, брюшко у нее тоже было синее с переливами, а крылья – зеленые.
Агата ловила жука с помощью мышки. Точка – с помощью кепочки из Сингапура. Салат не ловил жука, он увлеченно произносил рецепт блинных лоскутков:
– Перемешать муку с солью и молоком, добавить желтки, все смешать. А белки взбить в миксере до пены и аккуратно добавить в тесто. В сковородке растопить сливочное масло и выпекать аккуратные маленькие блинчики. Готовые блинчики разделить вилкой на кусочки, это и будут лоскутки, их еще раз обжарить, помешивая. Разложить лоскутки на четыре тарелки. Корицу перемешать с сахаром и посыпать лоскутки, пока они еще теплые. Можно украсить каждую порцию розочкой из взбитых белков или маленьким шариком мороженого. – Тут Салат кинулся ловить Синепузого жука и крикнул: – Вкуснота лоскутки блинные! Перейду на третий уровень! От еды не толстеют! Только от лени!
– Агата, хочешь поносить мою сингапурскую кепку? – Точка протянула кепочку, Агата ее взяла. Хотя это было странно: Точка – на экране, Агата – в своей комнате. Но странности почему-то не удивляли. Так бывает во сне. И в игре.
Агата надела кепку и полюбовалась своим отражением в мониторе. Тут жук стал дразниться:
– Меня поймает только ловкий и умный! А вы растрепы и растяпы! – Раз! И взлетел на березу. А оттуда кинулся вниз, вбок, опять вверх. И перелетел через колючие кусты боярышника. Мышка в руке Агаты не поспевала за Синепузым, а он хохотал и хвалился: – Любые злючки попадают в колючки!
Агата вот-вот его должна была накрыть, но курсор запутался в колючих кустах, а в это время Салат снова завопил:
– Пирожки с черникой! Самая вкусная еда! Щепотка! Стакан! Горсть! Духовка! Корица!
– Эти лоскутки и пирожки любит мой папаша! Не уважаю! – вдруг заявила Точка и накрыла жука с такой яростью, как будто Синепузый и был тем самым ее неуважаемым папашей.
– Отпусти! – кричал Синепузый. – Охрана животных! Красная книга! Жестокое обращение! Отпусти по-хорошему! Точка, два крючочка! Отца надо уважать!
– Ты еще будешь меня учить! Насекомое! У папашки сто подружек, но никто его не берет насовсем. Он им, видите ли, не нужен! А мне он нужен? Сто лет не нужен! Дневник проверяет! На родительские собрания таскается! Делает замечания без конца: «Стыдно получать тройки, ты уже большая», «влюбляться рано, ты еще маленькая»…
– И любит мучное, – хихикнула Агата, – толстый, наверное?
– Нисколько. Он же бегает! По разным своим приятельницам. И они его обожают! Моя мама, как курица, вцепилась – не уходи. А Олина мама вцепилась – мечтает выйти за него замуж! Но Оля встала им поперек дороги! Не дает нормально развиваться роману. И делает свои дурацкие замечания: «Мама! Влюбляться в твоем возрасте глупо! Поздно!» У нас с Олей у обеих трудное детство! Мама мне: «Рано тебе влюбляться!» А я ей: «Поздно тебе влюбляться!»
Агате стало смешно, она хмыкнула и повернула кепку козырьком назад:
– Ты, Точка, считаешь, что без отца лучше?
– Лучше! Раз в сто двадцать! Воспитывает, главное дело! Задает бестактные вопросы об отметках!
– Точка, а жука отпустишь?
– Может быть. Но не сразу. Игра есть игра, победа моя, правда?
– Твоя, твоя, Точка.
– Ой! А где же Синепузый? – она разжала кулак, там было пусто.
Салат кричал не своим голосом:
– Улетел! Уполз! Убежал!
– Салат, ты вопишь, как маленький, – возмутилась Точка.
– В каждом взрослом живет ребенок, – сказал противный голос откуда-то сверху. Они подняли головы – это был жук. – Люди не взрослеют, они стареют.
– Синепузый! – обрадовалась Агата.
– Совершенно другой жук, – важно отозвался Синепузый, – из семейства зелененьких, из отряда умных, из вида хитрых насекомых.
Агата никогда не играла в такую потрясающую игру. Даже не слышала о такой! Даже пес Степа с котом Барсом прекратили свою философскую беседу и смотрели на экран из-за плеча Агаты.
По экрану теперь летали десятки жуков: зеленых, синих, золотистых. Но красивее всех была стрекоза. Воздушная, легкая. Прозрачными крыльями она была похожа на балерину.
– Это Анюта! – кот Барс пристально смотрел на экран зелеными глазами, – я первый догадался! Анюта балетная!
Пес тоже догадался:
– Анюта! Привет! Сейчас прибежит Лидка Князева, спорим?
– Не буду спорить, – отмахнулся кот, – не знаю, при чем здесь Лидка?
– Лидка преследует Анюту балетную повсюду. Две причины: Лидка хочет перенять легкую походку – это раз. А вторая причина – обычная ревность. Где Салат, там и Князева. Тем более, если близко Анюта.
– Догадливый ты, Степа.
– Собака вообще умнее кошки, это известно.
Барс замахнулся на пса Степу лапой с острыми когтями. Они немного подрались, но быстро помирились. Причин было две: пес и кот были друзьями – это раз. А второе – на экране появилась Лидка Князева с криком:
– Салат! Я тебя нашла! Своим умом вычислила!
– Ума палата, – засмеялся Салат и добавил ни к селу ни к городу: – Теплое молоко с пенками! Бр-р-р! Манная каша с комками! Вчерашняя овсянка! Ненавижу с детского сада!
Бессмысленные выкрики иногда радуют больше, чем умные разговоры, все зависит от настроения и от возраста – подростки обожают дурачиться. И все стали показывать свою глупость:
– У нее и мама Ру! И папа Ру отстойный!
– А полностью – Рубашкины!
– Или Румянцевы!
– Или Ручкины!
– У них сто фамилий, а игра без названия!
– Игра без названия!
И тут вдруг Точка возмутилась:
– Есть название! «Коза-стрекоза»!
Никто не обратил внимания, но Агата обратила. Повернула сингапурскую кепку козырьком вперед и кое о чем вспомнила.
30. Точка исчезает навсегда
Сначала все шло обыкновенно – девчонки ругались.
– Ты ехидная, у меня от твоего ехидства чешутся пятки, – сказала Надя-Сфинкс Лидке Князевой. – А с тех пор, как у тебя Салат, ты вообще обнаглела, Князева.
– Ничего я не обнаглела. Салат говорит, что я нежная и тонкая, а моя наглость – защита от чужой наглости. Салат лучше знает.
Они немного поспорили без азарта, вяло. Потом постепенно вошли в раж, обозвали друг дружку козой, лохушкой, тупой кошелкой. «Тупая кошелка» особенно задела Лидку Князеву, это было непонятно и совсем обидно. И Лидка толкнула Надю, а Надя – Лидку. И они подрались. Девчонки их не разнимали, а болели, как на матче. Время от времени кто-нибудь выкрикивал:
– Давай, давай, Сфинкс!
– И ты, Князева, бей, не стесняйся, ты такая нежная и деликатная!
Мальчишки тоже поглядывали на эту схватку, но не вмешивались. Только Барбосов сказал в сторону:
– Драться не умеют, а лезут. Кусаются, щиплются, царапаются – дуры.
Тут появился человек, который умеет прекратить любой скандал, любую драку – школьный режиссер Вадим Вадимович.
Он сказал:
– Хотел вас обрадовать, есть новость. Но вы не умеете вести себя корректно, то есть тактично. Ну-ка немедленно прекратить безобразие! – Это он девчонкам. – А вы смотрите, как в театре! Бездарный спектакль, никчемные впечатления. – Это он мальчишкам.
Он говорил тихо, а всем хотелось услышать. И они перестали шуметь, толкаться и выкрикивать всякую чушь.
Вадимыч продолжил:
– В пятницу – праздник. Весь ваш класс будет участвовать.
– Ура! – грохнул шестой «Б».
– И танцы?
– Конкурс красоты? – спросила Лидка Князева.
– Конкурс причесок! – крикнул Барбосов, он недавно побрился наголо.
– Конкурс – кто самый стильный?
– Самый модный!
– Самый крутой!
Вадимыч опытный педагог. Он держал паузу. Дал им накричаться, поэтому любопытство разгорелось еще сильнее. И тогда он совсем тихо сказал:
– Праздник этикета. Интересно?
– Да! – они не совсем поняли, но это не имело значения.
Вадимыч объяснил:
– Этикет – это правила поведения.