— Мы будем бороться с боязнью толпы вместе, ты и я, Скай. Для этого нам надо дружить. Вот и все.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Ник, ты с ума сошел, — прохрипела Скай, обретя дар речи.
Он пожал плечами.
— Допивай, и пошли ужинать.
— Мне совершенно расхотелось есть.
Он улыбнулся.
— Может быть, и так, но я умираю от голода. Между прочим, я имею в виду только ужин. Мне и в голову не пришло бы… затащить тебя в постель после ресторана.
Ее глаза потемнели.
— Тем лучше. Все равно у тебя ничего бы не вышло.
— Это были твои слова, Скай, — заметил Ник. — Однако… — Он сделал паузу, и в его глазах блеснули холод и решимость. — Пока не согласишься, не выпущу из номера.
— Нет!
— Не «нет», а «да», — протянул он. — Так что выбирай: ужин здесь или поход в ресторан.
Скай допила вино и, стукнув бокалом по столу, встала.
— В первый и последний раз, Ник. Я понятия не имела, что ты можешь быть таким деспотом!
Его это явно развеселило, но, когда она потянулась за бейсболкой и очками, он тихо произнес:
— Не надо, Скай.
— Но я…
— Достаточно просто расчесать волосы.
Ее пугала перспектива появиться на людях «без маски». Однако очень хотелось что-то доказать Нику. Что именно — она и сама толком не понимала.
Перевесило последнее. Скай, ворча себе под нос, отыскала в сумочке щетку и принялась за волосы.
Он терпеливо ждал, засунув руки в карманы. Видя его отражение в зеркале, Скай ощутила, что кроме волнения испытывает еще и острейшее чувство дежа-вю.
Они частенько дружно смеялись над тем, как она бьется над своей прической, сетует на непокорные кудри…
Сколько раз она причесывалась перед зеркалом, а он наблюдал за ней! Сколько раз она делала это обнаженная, выскользнув из постели с единственной мыслью — обуздать всклокоченные космы! Все заканчивалось водворением ее обратно в постель и ссылками Ника на то, что в ее наготе, в поднятых руках и сосредоточенном лице появлялось нечто неотразимо соблазнительное.
Скай резко опустила щетку, запихнула ее в рюкзачок, следом отправила кепку с очками и коротко бросила:
— Пошли.
Скай откинулась на стуле и удовлетворенно вздохнула.
Она только что полакомилась вкуснейшими креветками в чесночном соусе с рисом и итальянским салатом. Атмосфера в прибрежном ресторане была яркой и шумной.
— Если не ошибаюсь, вы благосклонно отнеслись к здешней кухне, мисс Белмонт? — спросил Ник.
— Да, это верно, — согласилась Скай, отмывая пальцы. В полоскательнице плавали ломтики лимона и мелкие белые цветочки. Она вытерла руки большой белой льняной салфеткой. — Не только к кухне, вообще ко всему. Например, к отсутствию бумажных салфеток.
— И вас не испугало всеобщее внимание?
Она задумалась. Ее, конечно, узнали. Несколько человек попросили автограф. Даже шеф-повар вышел, чтобы познакомиться, а хозяин, с ее разрешения, сделал снимок. Однако узнали и Ника. Интерес сосредоточился на их столе, но что-то помогло ей сохранить душевное равновесие, пережить все это. Только ли желание показать Нику свою силу? Наверно, все-таки нечто большее, учитывая ее состояние перед ужином.
— Скай?
Она перевела взгляд па него, горько сетуя на то, что он умопомрачительно хорош. И не только внешне. Спору нет, когда Ник хочет, он умеет быть обаятельным. Таким, каким стал с момента их появления в ресторане. Мужчина, который когда-то пленил ее… Его внимание заставило ее перестать дуться.
— Ник, тут две вещи, — тихо сказала Скай. — Это ненастоящее испытание, потому что ты… ну… обладаешь… даром… заставлять людей вести себя разумно. А во-вторых, теперь появится много домыслов относительно пас с тобой.
— Ну и пусть, — лениво протянул он. — Я, между прочим, никогда не сомневался, что лучший выход из положения — не отвечать на вопросы.
— Хорошо. Но вот еще кое-что. — Скай замялась и нахмурила брови. — Мне кажется, что иногда нет ничего противоестественного в стремлении скрыться от публики. Как ты думаешь?
— Согласен. — Ник откинулся назад. — Я сам часто это делаю. Другое дело, если это начинает перерастать в фобию.
Она сморщила лоб.
— Я вообще никогда не любила столпотворений, так что это, возможно, и не связано с некоторой известностью.
Черная бровь дернулась вверх.
— Некоторой?
— Ну, — начала она и остановилась. — Почему кулинары так… так…
— Невероятно интересуют публику? — подсказал Ник. — Может, потому, что еда является одним из главных удовольствий в жизни. В нашем случае к этому добавляются твои личные качества и твоя красота. Но пара толстушек могут заявить, что последнее ничего не решает.
Скай улыбнулась.
— Душечки!
— Наверняка они так же назвали бы и тебя. Но головокружение и полуобморок, приступы удушья и тошноты — это чересчур, — тихо произнес он.
— Так что же мне, по-твоему, делать? — недоуменно спросила Скай. Честно говоря, она не помнила, чтобы рассказывала ему о своих ощущениях. — Негоже, стоит только выйти на улицу, тут же падать в обморок. Согласен?
— Верно. Но, может быть, тут кроется причина, которую ты вполне могла бы преодолеть. Известно ведь, что фобии иной раз возникают на неожиданной почве. — В его темных глазах горела убежденность.
— Ты говоришь как миссис Хантер, — сказала Скай и осеклась. — Ты…
— Да, я обсудил это со своей матерью. И с твоей тоже.
— Когда? — Она недоверчиво уставилась на него.
— Сегодня.
— Сегодня ты здорово поэксплуатировал телефон, — с горечью заметила она. — Знаешь, не стоит тревожить маму. Она и так переживает.
— Из-за меня? — решил уточнить Ник.
— Из-за меня, — отрезала она.
— Но в связи со мной?
— Неважно.
— Так вот, оказывается, ее твоя фобия не беспокоила потому, что она о ней не знала. — Ник с ухмылкой наблюдал за ее реакцией.
Скай раскрыла рот, но не издала ни звука.
— Она знала только, что ты иной раз надеваешь парик и так далее… — добавил он.
— Ник, — устало сказала она, — пусть так. Я никогда не говорила с ней об этом. Я ее единственный ребенок, и с тех пор, как умер отец, маме больше не о ком беспокоиться.
— Хорошо, понял. — Он повертел солонку. — Но когда, по совету моей матери, я подсказал Айрис, что это может иметь корни в твоем детстве и не проявилось бы, не стань ты знаменитостью, она признала правоту моих слов.
— Объясни.
Он задумчиво посмотрел на нее.
— Думаю, нам лучше обсудить это в менее многолюдном месте.
Они подыскали темный уголок в баре и заказали кофе с ликером.
— Ты помнишь, как потерялась в торговом центре, когда тебе было пять лет? — спросил он, усевшись рядом с ней на изогнутой банкетке.
Скай отрицательно покачала головой.
— Твоя мать говорит, это произошло незадолго до Рождества. Была давка. Она отвернулась на мгновение, и ты исчезла. Она нашла тебя через двадцать минут. К ее вящему отчаянию, ты словно впала в транс. И молчала почти целый час.
У Скай все шире раскрывались глаза.
— Ты была в желтом платьице, — медленно рассказывал Ник, — и белых босоножках, с желтым бантом в волосах. В руках ты держала сумочку с белыми ромашками на желтом фоне. Ты собиралась выбрать подарок к Рождеству для папы и не могла решить, купить ли галстук или книгу о гольфе. Айрис говорит, что он был помешан на гольфе. Но ты не успела выбрать. Наконец мать разыскала тебя, забившуюся между красным почтовым ящиком и телефонной будкой…
— Оранжевой с синим, — произнесла Скай, прерывисто дыша.
Он прижал ее к себе и не отпускал, пока она не успокоилась.
— Почему я никогда не вспоминала об этом? — прошептала она встревоженно.
— Ты же была единственным ребенком. — Ник говорил тихо и медленно. — Маленьким сокровищем, никогда не подвергавшимся опасности, еще не поступившим в школу. Вот почему ты так перепугалась. Толпа спешащих куда-то людей засосала тебя, оттащила от мамы. — Он замолчал и погладил ее по волосам. Скай дрожала. — Так сказал врач, когда твои родители проконсультировались с ним. К тому времени ты, по всем признакам, уже пришла в себя, по их беспокоило, что ты вообще не помнишь об инциденте.
— Наверное, я это заблокировала! До чего… странно!
— Такое случается. С годами, по словам Айрис, осталась лишь некоторая нелюбовь к толпе. — Он пожал плечами. — Очень многие не любят столпотворений. И твоя мать тоже.
Скай прикрыла глаза и снова вздрогнула.
— Я хотела забраться в телефонную будку, а потом испугалась, что не смогу выйти… Почему мне не рассказывали об этом?.. Погоди, — прохрипела она. — Я па все пойду, лишь бы не звонить из будки. У меня какой-то необъяснимый ужас перед ними.
Ник молчал, а она прильнула к нему, и в ее памяти с поразительной ясностью восстанавливалось давнее ужасное воспоминание. Босоножки, летнее платьице, бантик в тон, жуткое ощущение того, что она совершенно одна среди всех этих людей… какой-то холодный металлический ящик…
Они просидели так не менее десяти минут. Скай сбивчиво рассказывала ему все, не таясь. Смятение постепенно уходило, и она уже могла вспоминать об этом спокойно, без доводящего ее до дрожи страха.
— Выпей кофе, — предложил Ник и добавил в чашку ликера.
— Спасибо. — Скай с удовольствием вдохнула аромат, исходивший от чашечки, которую она держала обеими руками, будто хотела согреться. — Думаешь, поможет? Кофе не…
Он улыбнулся.
— Не сомневаюсь. Если ты скажешь себе, что тебе уже не пять лет, что ты не потерялась и знаешь, в чем дело, думаю, тебе удастся пресечь эту фобию на корню. А вообще ты права: с известностью нелегко справляться, даже если в подсознании и не прячется какое-нибудь происшествие.
Скай выпила кофе и расслабилась. Он снова обнял ее.
— Ты столько хлопотал, Ник. Не знаю, как тебя благодарить. И это после того, что я обошлась с тобой нелюбезно, если не сказать хуже.
— Не благодари. Между прочим, моя мать будет рада помочь тебе. Есть разные способы, такие, как тренировка внимания или дыхательные упражнения. Она говорит, что они непременно помогут