Много позже она поняла, как ей тогда повезло. Уж лучше об этом и не вспоминать. А через две недели после того случая Зак попал в аварию и погиб.
— А как это расшифровывается? — спросил Китон.
Сонора вопросительно взглянула на него.
— Я спрашиваю, что такое О-У-Р?
— На полицейском жаргоне это означает «особо опасный уголовник — рецидивист».
— А если бы вы не проверили чердак? — снова спросил Китон, откинувшись на спинку стула. — Подумайте только, что могло бы случиться после вашего отъезда с женщиной и ее малышом.
Сонора покачала головой.
— Я об этом стараюсь не думать. Но мне часто снится тот чердак. Это трудно объяснить, — продолжила она. — Все парни в полиции обычно держатся вместе, как одна футбольная команда, и у них имеются свои поводы для веселья. Но иногда они смотрят на меня так насмешливо, как будто совсем забыли про то дело.
Китон проглотил ложку соуса чили.
— Послушайте, мне тоже знакомы подобные дискуссии, затихающие при моем появлении. Только происходят они в нашей учительской. Обычно главная их тема — М-У-Ж-Ч-И-Н-Ы. Или дети. И это все, о чем говорят мои коллеги. И ни слова о работе. Господи, как мне их жалко!
— Значит, вам совсем не интересны их разговоры.
— Почему вы так думаете?
— Что я думаю?
— Ну что меня не интересует, о чем они говорят? Это не совсем так. Просто, как только я вхожу, они переглядываются и заводят разговор о баскетболе. Почему-то они убеждены, что если я мужчина, то способен говорить только о спорте.
— Могу только добавить, что наши ребята тоже никогда не приглашают меня сыграть партию в покер, — улыбнулась Сонора.
— Тогда продолжу рассказ о своих маленьких радостях. Ведь я, наверное, единственный мужчина во всей Америке, который регулярно посещает детские утренники. И ребятишки всегда считают, что мои подарки самые забавные, что бы я им ни купил.
— Утренники, говорите? А знаете, сколько мужчин на этих самых утренниках просят меня показать им полицейские наручники?
— По крайней мере вам не приходится, как мне, выступать в роли Мадонны. Стоит только дамам узнать, что я преподаю в начальной школе, у них сразу же делаются круглые глаза. Как будто я не обычный учитель, а сама мать Тереза. Появляется отличный повод для интеллигентной беседы.
Сонора взяла было крылышко цыпленка, но передумала и снова вернула его на бумажную тарелку.
Китон Дэниелс опять занялся своим шницелем, но жевал его машинально, без видимого удовольствия. Входные двери стали хлопать все чаще, и к стойке бара уже выстроилась приличная очередь. Сонора посмотрела через плечо, а Китон взглянул на наручные часы.
Соноре вдруг пришла в голову забавная мысль о дамской комнате. Интересно, как бы она себя чувствовала, если бы там болтались трое зевающих мужиков, а на стене висела коробка с поддерживающими повязками?
— Чему вы улыбаетесь? — полюбопытствовал Китон.
— Да так, ерунда. У меня ощущение, что я сыта этой синтетикой по горло.
Китон принялся выбрасывать остатки еды в ведро.
— Знаете, дома и на работе я привык есть салаты — из фруктов и мягкого деревенского сыра.
— На это нечего возразить.
На улице похолодало. Солнце уже почти зашло за горизонт. Небо было темно-синего цвета. Сонора с Китоном молча прошли к своим машинам.
— Послезавтра я хороню брата. Наверное, мне нужно купить черный костюм, — вздохнул Китон, положив руку на дверцу автомобиля.
— У вас нет костюма? — удивилась Сонора.
— Только этот, цвета хаки, — грустно улыбнулся он, — учительская форма. Большинство детишек, которым я преподаю, считают, что костюм надевают адвокаты по делам о разводах. Если они видят человека в таком костюме, то просто замирают, у них сразу же округляются глаза, — сказал он, склонив голову набок. — А вы будете присутствовать на похоронах Марка?
— Да, но постараюсь, чтобы меня никто не заметил.
Сонора прислушалась к дикому рычанию машин, несущихся по федеральному шоссе, и загляделась на плывущие по разбитому асфальту мостовой кораблики осенних листьев.
Китон захлопнул дверцу своего «лебарона» и опустил боковое стекло.
— Очень жаль, что мы едем в разных машинах. А то могли бы отправиться домой вместе.
Сонора помахала ему рукой и зашагала к своей машине, чему-то невесело улыбаясь. В эти минуты она чувствовала то же, что и Китон.
Глава 19
Сонора поднималась на лифте на пятый этаж, откуда на торговый центр Цинциннати смотрели окна ее родного отдела по расследованию убийств. Прислонившись спиной к стене лифта, она старалась не вспоминать о том, сколько съела в кафе «Дэари Куин».
Будка вахтера уже опустела, хотя многие следователи продолжали работу до позднего вечера. Проходя по коридору, Сонора услышала чье-то рыдание.
Это Сэм провожал к выходу пожилую женщину — высокого роста и широкую в кости. Волосы у нее были старомодно накручены на бигуди. Она то и дело прикладывала к глазам обшитый кружевом носовой платок.
— Здравствуйте, миссис Грэхэм.
— Следователь Блэйр, как поживаете, дорогая?
— Потихоньку. А вы?
— Сейчас, когда уже выплакалась, немного лучше, — ответила женщина и потрепала Сэма по щеке. — А вы уверены, что я не арестована?
— Нет, мэм. Если вы мне понадобитесь, я знаю, где вас найти, — ответил тот, доставая из бумажника стодолларовую купюру. — Пожалуйста, примите это и не стойте на автобусной остановке после наступления темноты. Пообедайте и возьмите такси, договорились?
Женщина благодарно похлопала его по руке и осторожно взяла деньги.
— Вы считаете, что я должна это принять как частную поддержку?
— Нет, мэм, это вполне официальная помощь.
Сонора мягко улыбнулась, наблюдая за тем, как миссис Грэхэм входит в лифт.
— Что она тебе рассказала на этот раз?
— Что Дэниелс — уже третий на сегодня. И это, должно быть, по причине полной луны.
Сонора задержалась у своего стола. Она заметила, что на автоответчике мигает лампочка, сигнализирующая о двух записанных сообщениях. Наружный динамик был включен на полную громкость, и, когда Сонора нажала кнопку, контору заполнил ласковый голосок Хитер:
— Мамочка, проверь, как я выучила алфавит.
Несколько полицейских, присутствовавших при этом, с удивлением оглянулись, оторвав взгляды от бумаг на своих столах.
— Сэм, помоги мне с этой штукой. Я забыла, как отключать внешний громкоговоритель.
— Не надо ничего отключать, я тоже хочу послушать.
На последней букве «зет» все, кто находился в конторе, разразились бурными аплодисментами. Сонора улыбнулась и принялась за прослушивание второго сообщения — из полицейского управления Атланты. Подкатив стул поближе к столу, она записала продиктованный номер телефона.
— Следователь Бонер, — раздался приятный голос, принадлежавший, судя по всему, чернокожему мужчине.
— На проводе полицейский инспектор Блэйр, Цинциннати. Я получила ваше послание.
— Угу. Я хотел бы узнать насчет вашего рапорта о смерти человека в результате поджога. Вы уже зарегистрировали его в ФБР как особо тяжкое преступление?
— Нет еще.
— То, что вы изложили в своем отчете, весьма любопытно. Насколько я понял, жертвой стал белый мужчина, двадцати двух лет, которого приковали наручниками к рулю автомобиля и подожгли?
Сонора насторожилась:
— Ну да… А у вас что, случилось нечто похожее?
— Достаточно необычный случай, не так ли? — ответил голос, и в трубке послышался шум передвигаемого стула. Сонора подумала, что в Атланте сейчас, наверное, солнечно и было бы здорово съездить на юг. А в Цинциннати небо было затянуто облаками и мир выглядел серым и скучным.
— Да, у нас произошло нечто похожее семь лет назад, почти день в день. Это-то меня и заставило вам позвонить. Но в нашем случае наручники не применяли.
— И преступником тоже оказалась женщина?
— Вот именно. Но пострадавший чудом остался в живых.
— Расскажите мне все о том деле, — попросила Сонора, вплотную придвинувшись к столу.
— Мужчину звали Джеймс Селби. В то время ему было двадцать шесть — двадцать семь лет. Он сидел и выпивал в баре. Неплохое местечко, где собираются в основном «йаппи». Когда он выходил из бара, следом за ним на стоянку вышла женщина. Она сказала, что у нее проблемы с автомобилем. Джеймс рассказывал мне после, что ее лицо показалось ему знакомым. Думаю, он видел ее в баре, может быть, даже кивнул ей или что-то в этом роде. Ну вы сами знаете, как они это делают.
Сонора задумалась, кто это «они»? «Йаппи»?
Он предложил осмотреть ее машину, но она сказала, что барахлит сцепление и надо бы вызвать завтра ремонтников.
— Хитро придумано, — заметила Сонора, — мало кто таскает с собой набор инструментов и особенно запасной диск сцепления.
— Ну да. И он согласился отвезти ее домой.
— А его мама никогда не говорила ему, чтобы он не связывался с незнакомыми девушками?
— Впоследствии он объяснил, что то был особый случай. Девушка выглядела очень робкой и поначалу вроде бы даже опасалась ехать с ним, но еще больше она боялась застрять на стоянке. Джеймс предложил оплатить ей такси…
— Какой обходительный молодой человек!
— Слишком обходительный. Ну так вот… Девушка отказалась от этого предложения и попросила Джеймса подбросить ее до дома. Она объяснила, куда нужно ехать, и они направились в район новостроек. Часть домов там уже сдали, но было еще довольно много и пустых коробок, горы строительного мусора плюс раскуроченные подъездные пути.
— Выходит, в Атланте та же технология строительства, что и у нас?
— Что вы имеете в виду?
— Ну, сначала строят подъездные пути, а потом, когда возводят дома, их разбивают до неузнаваемости.
— Гм, понятно.
— Этот ваш потерпевший, как он ее описывает?
— Невысокого роста, длинные светлые волосы, карие глаза… Хотя возможно, что и зеленые.
— Похоже, это и есть наша дама. Хорошо, если бы он взглянул на ее портрет.