Увидев его, Сонора мягко улыбнулась.
Он так и не купил себе костюм. Все в порядке, Китон.
Открыв дверцу с правой стороны, Китон помог своей матери сойти на тротуар. Тяжело опираясь сразу на две трости, та передвигалась осторожными, короткими шажками. Стоя радом с ней, Китон огляделся по сторонам и начал переводить ее через дорогу.
Они уже шли по дорожке, ведущей к церкви, когда Китон заметил Сонору и улыбнулся ей. Она улыбнулась ему в ответ, и они пристально посмотрели друг другу в глаза. Затем он опять повернулся к матери, подал ей руку и помог подняться по бетонным ступенькам.
— Что все это значит? — спросил Сэм, включив радио.
— Что «это»?
Сэм кивнул в сторону Китона:
— Тебе лучше знать.
Сонора отбросила волосы за плечи и открыла дверцу машины.
— Отвали, Сэм. Здесь нет ничего такого, о чем бы тебе стоило беспокоиться.
— Не рассказывай мне сказки, девочка.
Кладбище располагалось на окраине города. Деревья на нем были редкие и низкорослые. Могильные плиты в этой юдоли печали теснились на пологих склонах холмов.
Сонора увидела плиту с именем Рональда Дэниелса, умершего в девятнадцать лет. Она обратила внимание на год и месяц смерти. Все ясно — Вьетнам. Радом с мраморным надгробием в землю был воткнут маленький американский флаг.
Вокруг уже началась суета. Хилых старичков и старушек рассаживали по стульям, а Китон Дэниелс переходил от одной группы к другой. Его мать то и дело прикладывала к глазам аккуратно сложенный носовой платочек. В толпе мелькали знакомые лица полицейских — Моллитер, Сэм… — разглядывавших таблички на плитах.
Газеты сообщили, что Марк Дэниелс пребывал в сознании достаточно долго и успел описать убийцу. Так что Вспышке было лучше не высовываться.
Подул ветер, сразу резко похолодало. Люди наклонили головы и ссутулились — отчасти от горя, отчасти для того, чтобы защититься от ветра, забиравшегося под одежду и трепавшего волосы. Сонора засунула руки в карманы куртки и сжала их в кулаки. Она недовольно скривилась, увидев, что ветер перебросил ее галстук через плечо и задрал юбку, оголив колени. Как только началась прощальная церемония, толпа всколыхнулась и застыла, и Сонора удивилась тому, что, оказывается, еще можно было что-то добавить к прошедшему в церкви обряду отпевания. Бригада местного телевизионного канала расположилась со своим оборудованием на поляне рядом с кладбищем. Сонора удивленно вздохнула: надо же, в таком крошечном городишке есть собственная телевизионная станция и команда корреспондентов. «Цинциннати пост» прислала на похороны фотографа, который сделал несколько моментальных снимков скорбящих родственников и смылся.
Сонора подумала, что было бы очень неплохо, если бы кто-то из местных телевизионщиков готовил материалы также и для телевизионного канала в Цинциннати. По крайней мере во время показа похорон те передали бы и художественное изображение Вспышки. Может, кто-нибудь из телезрителей признал бы ее.
Женщина-репортер, поежившись от холода, с довольно приличного расстояния снимала похороны на видеокамеру. Не одобряя ее действий, все присутствующие повернулись к ней своими ссутуленными спинами. И только дети с интересом наблюдали за ее работой.
Один из распорядителей похорон, с напряженно-вежливым лицом подошел к ней и, энергично жестикулируя, указал, с какого расстояния приличествует снимать на похоронах. Женщина отошла на несколько метров в сторону и снова подняла свою камеру. Ее пышные, иссиня-черные волосы развевались на ветру.
«Да, плохо работать без партнеров», — подумала Сонора.
Распорядитель подал священнику знак начинать молитву. Все, кроме Соноры, склонили головы. Сонора же наблюдала за Китоном Дэниелсом. Холодный ветер вовсю раздувал его полупальто. И вдруг ей показалось, что наблюдает за ним не она одна.
Женщина-оператор направляла видеокамеру исключительно на Китона. Сонора обернулась и принялась внимательно ее разглядывать.
Женщина наклонилась вперед, крепко держа камеру, но даже издалека Сонора смогла заметить, что цвет ее лица разительно контрастирует с роскошными вороными волосами.
И тут все встало на свои места — странная женщина в черном парике, работающая одна и снимающая Китона. Конечно же, это Вспышка!
Стараясь держать себя в руках, Сонора начала потихоньку передвигаться в ее сторону. Главное — не спешить и не дергаться, чтобы не спугнуть. Женщина была небольшого роста — что-то около пяти футов — хрупкая, худая. В общем, ничего примечательного. Как раз, когда Сонора прикидывала, для чего же она сюда явилась — может, хотела продлить физическое удовлетворение от своей кровожадности? — объектив камеры переместился с Китона на его мать, затем на жену, затем на толпу и, наконец, совершив круг, нацелился на Сонору.
Вспышка опустила видеокамеру, и в течение нескольких секунд они пристально смотрели в глаза друг другу. Сонора замерла. Последние сомнения улетучились. Ветер жестко бил ее в грудь, во рту пересохло. Зажав камеру под мышкой, женщина повернулась, явно собираясь уйти.
«Вот ты и попалась», — подумала Сонора.
Довольно быстро, едва не переходя на бег, Вспышка бросилась к своей машине. Из-за высоких каблуков, впивавшихся во влажный и мягкий, как губка, грунт, Соноре было трудно передвигаться так же быстро. Она невольно вспомнила о своих замечательных и совсем новых туфлях-лодочках с плоской подошвой, валявшихся где-то в чулане среди зимней обуви.
«Черт, — мысленно проклинала себя она, — какая невезуха!»
Вспышка зашагала еще быстрее и уже приближалась к автомобилю. Сумочка соскользнула с руки Соноры. Скинув мешавшие туфли, она побежала, не сомневаясь в том, что участники церемонии с удивлением и осуждением оглядываются на нее. Вероятно, они подумали, что она решила сорвать похороны Марка Дэниелса. Сонора понимала, что выглядит по-идиотски и что за подобные выходки наверняка схлопочет выговор от сержанта.
Мокрая и холодная трава больно колола ей ноги сквозь тонкий нейлон чулок. В голове у нее металась дурацкая мысль о том, что, перейдя на грубые десятидолларовые колготки, недолго начать и бриться.
— Эй, подруга, постой-ка!
Вспышка слегка замешкалась, но быстро взяла себя в руки и, скользнув на переднее сиденье, захлопнула дверь. Сонора вспомнила про револьвер, лежавший на дне ее сумочки, брошенной с туфлями. Она хоть и была сотрудницей отдела по расследованию убийств, но стрелять ей приходилось редко. Ведь трупы, как правило, не пытаются отстреливаться.
Валяющиеся на тротуаре куски гравия больно врезались в ступни. Внезапно двигатель заработал. Сонора успела схватиться за ручку боковой дверцы, но та оказалась запертой.
Краем глаза Сонора заметила тонкую полоску насмешливо сжатых губ Вспышки. Та резко, задним ходом, сорвала машину с места, так что металлическая ручка мгновенно вырвалась из руки Соноры, а на вывихнутом запястье тут же выступил огромный синяк. Сонора споткнулась и, потеряв равновесие, упада на колени. Услышав звук переключаемого сцепления и захлебывающийся рев двигателя, Сонора попыталась подняться, однако на это у нее не оставалось времени.
Она быстро откатилась в сторону, слыша, как кто-то — может, Сэм? — окликает ее по имени. Перед ее взором возник нацеленный на нее левый бампер автомобиля — он был так близко, что Сонора даже различила пятна ржавчины на металле. Закрыв глаза в ожидании удара, она почувствовала, как воздушный вихрь просвистел у самого лица — это колеса автомобиля проскочили всего в нескольких дюймах от ее головы. Сонора неподвижно лежала на земле, чувствуя, как промозглый холод обволакивает тело, проникая сквозь куртку и юбку.
«Да, на этот раз уж совсем близко», — мелькнула мысль, и в тот же миг она представила себе самое ужасное — а вдруг Тим и Хитер осиротели? На всякий случай она прикинула, достаточно ли денег на ее личном полисе по страхованию жизни.
Надо признать, на сей раз ей попалась ловкая тварь.
Глава 22
Окружающий мир наполнился шорохом шагов и голосами людей, повторявших ее имя.
— Полицейского сбили! — вдруг крикнул кто-то.
Сонора присела, чувствуя, что ее колени горят, словно обожженные. Оглянувшись, она увидела сидевшего рядом с ней на корточках Сэма.
— Ты сильно ударилась?
— Это была Вспышка, Сэм, надо…
— Все уже сделано, крошка. Ты, думаешь, одна здесь такая умная? Я сообщил сразу же, как увидел, что она удирает. Сама-то в порядке?
Сонора посмотрела на ноги. Края огромных дыр на ее колготках были обрамлены шариками из скрученных нейлоновых ниток, а ободранные колени кровоточили. Ее дети нередко приходили домой в еще худшем виде. В таких случаях она просто заклеивала их раны бактерицидным пластырем, после чего отпускала на свободу.
Сейчас, помимо боли, Сонора чувствовала легкую досаду.
— Зачем ты погналась за ней, Блэйр? — раздался голос Грубера. — Она бы не задергалась, если бы ты просто сообщила нам по радио. Тогда мы смогли бы.
— Готовишься к выступлению на оперативке в понедельник? — осадил его Сэм. — Ты-то готов целый день просиживать задницу.
Почувствовав очередной приступ боли, Сонора схватила Сэма за руку. Грубер подошел сзади и, обхватив ее за бока, осторожно поставил на ноги.
Все столпились вокруг нее — Сэм, Грубер, Моллитер. Приблизительно в метре от себя она увидела внимательно наблюдавшего за ней Китона Дэниелса. Он помахал ей рукой, и она поприветствовала его в ответ.
Где-то вдалеке послышался вой сирен.
Сонора присела на пассажирское место в своем «таурусе» и попыталась заполнить рапорт левой рукой. Дверца автомобиля была открыта, и она спустила ноги на землю. Уже здорово похолодало, юбка промокла, и Сонору била дрожь.
Радио слегка потрескивало — голос местного полицейского диспетчера докладывал обстановку. Сэм сидел на капоте машины, принадлежащей полицейскому управлению штата Кентукки, и дружески беседовал с каким-то высоким мужчиной в широкополой шляпе.